Он оплатил билет с карточки, и ему сказали: «Спасибо, господин Тэкер», До конца регистрации оставалось пятнадцать минут; это тоже было предусмотрено. Умник предполагал, что Амалия еще не узнала о его исчезновении — прошло всего пятьдесят пять минут; сейчас узнает. Машину, как они ни шустры, сегодня не отыщут. Примчатся сюда — но как им догадаться, что надо мчаться сюда? Да и не успеют.
Он прошел в лавку и купил небольшой чемоданчик; тут же рядом приобрел носки — повезло, нашелся его размер; с рубашками обычно затруднений не бывало — в благословенной стране полным-полно толстяков, пожрать мы любим. Купил бумажные носовые платки. Газету. «Взрыв на Детройтском сборочном», — кричал заголовок. Все покупки уложил в чемоданчик — затем и покупал барахло, чтобы не был пустой. Еще раз потрогал правый внутренний карман куртки, где лежал компакт-диск с технологической документацией.
Неприятно было все-таки предъявлять фальшивый паспорт. «Счастливого пути, господин Тэкер», — сказали ему, он уложил фальшивку в карман, достойным шагом прошел в посадочный рукав, а затем в самолет, сел на свое место и ощутил, как устали спина и шея. Дело в том, что, превратившись в Тэкера, он стал горбиться и втягивать голову в плечи, маскируя свой рост. Так скрадывалось дюйма три: он проверял дома перед зеркалом.
Самолет взлетел наконец, и он похвалил себя: молодец, Берт. Чутье у тебя есть. Что, кроме чутья, могло подтолкнуть его три года назад на странный шаг: подкупить барышню из Вашингтона, из Госдела, дабы она соорудила паспорта на чужие фамилии для него и Рона? Тогда он некоторое время ходил без усов: обрился для паспортной фотографии… Дальше все было просто: открыть счета на эти фамилии, открыть кредитные карточки. С водительскими правами было сложнее, но не забывайте, господа мои, что в этом вшивом мире все продается. Права влетели в изрядную сумму, господа мои, но слава Богу — она у меня нашлась.
Рону позвоню завтра, подумал он. Может, и сегодня Не надо тянуть, сегодня и позвоню.
Вот кто я теперь: господин Джошуа Р. Тэкер из города Принстон, штат Нью-Джерси. Рантье. Путешествую для собственного удовольствия. Росту бы мне поменьше да стати — цены не было бы… Ох, как Нелл взовьется, да ведь никак нельзя было брать ее с собою, подружку. Интересно, нашла она уже мою записку или нет?..
Умник был, несмотря на свои недостатки, порядочный человек, он не мог исчезнуть, оставив подружку в неведении, тем более при таких обстоятельствах. Нелл должна была знать, что его не похитили и не убили, и он оставил ей письмо — в спальне, под подушкой. До ночи не найдет. Жаль бабу, думал Умник. Амалия-то сразу поймет, что я удрал, однако Нелл ни за что ей не поверит. Ох, и крику будет… Ладно, бедствовать ей не придется, счета на нее открыты, и адвокат надежный — проживет.
Если захочет так жить. Она ведь такая норовистая, сладкая женщина Нелл, не дай Бог! Может бросить все и уехать домой.
Наш провидец Умник и это предвидел верно. Через три дня Нелл укатила к родителям в Миннесоту и стала работать. Счетами, открытыми на нее, однако же не пренебрегла.
Лойера она взяла с собой.
Узнав об этом — что произошло совсем не скоро, — Умник вдруг подумал: Боже, почему ты сделал меня таким? Чего ты добивался? Почему я не мог жить себе спокойно со сладкой бабой и, допустим, играть в джазе на ударных, как покойный отец? И он вдруг представил себя восседающим на возвышении за спинами джазистов в белых смокингах — тоже в белом, и с атласными отворотами, и с пышными ухоженными усами, и палочки, вращаясь, взлетают под колосники, а публика исходит американским национальным воплем: «У-а-у-у!»
Однако это будет еще не скоро, а пока что Умник перелетел в Торонто, к «привязанному» рейсу на Франкфурт. Купил билет — снова эконом-класса, для неприметности, взмыл над Атлантическим океаном и тут уж позволил себе стаканчик-другой неразбавленного. Самое потешное — или самое горестное — в этой ситуации было то, что он ее предвидел. Он давно уже представил себе, что самый толковый поступок для нефтяников — именно взрыв, уничтожение вещественного доказательства. Во время какой-то встречи он даже сказал об этом Клему Гилберту, но тот пропустил его слова, мимо ушей. Да и как иначе? Вон какая команда спецов-охранников на него работает; они-то должны видеть партию хоть на три хода вперед, а?
Прошляпили. Хотя — не могли не прошляпить. Он представлял себе, что такое протяжной стан: чугунная литая громадина в несколько тонн, пустотелая, на которую наворочены массивные стальные приспособления. Судя по тому, что он видел на месте взрыва, обе станины всего лишь раскололись, то есть не были раздроблены взрывчаткой. Их отбросило, и только. Следовательно, бомбы помещались снаружи, но ведь их могли заложить и в полости литых оснований… Там бы их сам дьявол не нашел. И тогда эта штуковина превратилась бы в настоящее боевое оружие: чугунные осколки полетели бы во все стороны на сотни футов, сметая все живое и неживое.
Гуманный взрыв, подумал он еще раз. Главная цель — уничтожить мой автомобильчик; другая цель — напугать. Меня напугать, главным образом.
Что же, они и напугали. Ну и дела. Напугали меня, а? Ловкачи…
А жертв они не хотели. Потому и приурочили взрыв к обеденному перерыву. А может, вовее не думали о жертвах, просто хотели, чтобы грузовик встал не к эстакаде, а ближе к фасаду, у стены, за которой помещался испытательный стенд с моим мобилем. Жалко мобиль. Любимое было существо.
И сейчас же он подумал об истинной своей любви, о сегодняшней страсти — машинке, закопанной у задней стены гаража. Бог с тобой, человечество, думал он. Жги свой бензин-керосин, хоть купайся в нем. А вот свою маппшку-невредимку я построю.
Сразу по прилете надо позвонить Рону, решил он и с этой мыслью заснул.
Сандерс не стал темнить и отпираться. Когда Амалия прибежала к нему, он добродушно объяснил, что дал Берту свою машину. Продал, вернее, потому что давно хотел купить что-нибудь поновее и с автоматическим управлением. Куда Берт направился, он понятия не имеет. Нет, никаких вещей он сюда не заносил, никаких инструкций не оставлял и адреса тоже,
— Когда он уехал? — спросила Амалия.
— Ну, э-э, почти сразу, мэм. Минут десять побыл, и уехал. Я не заметил времени, — промямлил Сандерс, крутя в руках шахматную фигуру.
От злобы Амалия зашипела. Бросилась к себе. Принялась звонить Мабену — шеф почему-то не отвечал. {Не отвечал он потому, что сопровождал Си-Джи в Вашингтон, на прием к Президенту.) Тогда она принялась метаться по комнате, как тигрица в клетке: верзила Джек смотрел на нее со страхом. Куда, куда он мог удрать?! Правильно сделал, наверное. Какая-то копошня уже поднялась вокруг этого дома на тихой окраинной улочке Хоуэлла: звонили из страховой компании — спрашивали господина Эйвона, мимо дома проезжали машины чаще, чем обычно, — следовало ждать атаки, Амалия велела мобильному патрулю явиться сюда и занять оборону в окрестности. В доме теперь сидели трое: давать в обиду толстомясую Амалия отнюдь не собиралась,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
