– Ca suffit! – заявила она, повернув голову. – Вы что, phrenologiste[24]?
– Стритер, отчёт! – рявкнул по рации Найдельман.
– Они на борту, сэр, – ответил Стритер. – Бонтьер, кажется, в порядке.
– Я и есть в порядке, если не считать этого назойливого доктора! – вскрикнула она, отбрыкиваясь.
– Ещё минутку, дай осмотреть живот, – сказал Хатч, мягко её удерживая.
– Эти камни, они напомнили основание чего-то, – продолжила она, ложась на спину. – Серджио, ты видел? Что это может быть?
Одним движением Хатч расстегнул костюм до самого пупка.
– Эй! – возмутилась Бонтьер.
Игнорируя выкрики, Хатч быстро осмотрел порез. Жуткого вида шрам под рёбрами, но, похоже, неглубокий на всём протяжении.
– Просто царапина, – продолжила протестовать Бонтьер, выгибая шею, чтобы видеть, что он делает.
Малин убрал руку с её живота, чувствуя ну совсем уж непрофессиональное волнение в чреслах.
– Может быть, ты и права, – сказал он чуть язвительнее, чем намеревался, шарясь в аптечке в поисках антибактериальной мази. – В следующий раз позволь мне резвиться в воде, а ты будешь доктором. Но сейчас я собираюсь помазать её вот этим, на случай заражения. Ты была на волосок от смерти!
Он принялся втирать мазь в царапину.
– Щекотно, – пожаловалась Бонтьер.
Скопатти снял верхнюю, до пояса, часть костюма и теперь оказался рядом, сложив руки на груди. Его загорелое тело заблестело на солнце, во всё лицо расплылась ухмылка. Рядом Рэнкин, лохматый и массивный, наблюдал за Бонтьер с очевидным блеском в глазах. Все до единого, – подумал Малин, – её обожают.
– Я очутилась в большой подводной пещере, – продолжала она. – Какое-то время не могла нащупать стен и думала, что всё, конец. Fin.
– В пещере? – недоверчиво спросил Найдельман по открытому каналу.
– Mais oui[25]. В большой пещере. Но рация не работала. Как так?
– Должно быть, туннель блокирует передачу, – сказал Найдельман.
– Но почему поток пошёл обратно? – спросила Бонтьер. – Ведь сейчас отлив!
Некоторое время все молчали.
– На это я ответить не могу, – наконец, произнёс бесплотный голос Найдельмана. – Может быть, когда осушим Колодец и туннели, тогда поймём, почему. Буду ждать полного отчёта. А пока отдохни, хорошо? «Наяда», конец связи.
– Маркеры установлены. Возвращаемся на базу, – повернувшись к микрофону, сказал Стритер.
С грохотом двигателей судно рванулось вперёд, рассекая невысокие волны. Хатч сложил чемоданчик, продолжая слушать переговоры по рации. Найдельман с «Грампуса» вёл беседу с Островом-1.
– Говорю вам, это кибергейст! – услышал он голос Вопнера. – Я только что слил ROM на «Харибду», и сравнил результаты со «Сциллой». Сплошная каша. Но это надёжный код, капитан. Чёртова система проклята. Даже хакер не смог бы переписать ROM[26].
– Вот только не надо говорить мне о проклятьях, – резко ответил Найдельман.
Когда они приблизились к доку, Бонтьер сняла свой костюм, запихнула его в рундук на палубе и повернулась к Малину, закручивая волосы.
– Что же, доктор, мои кошмары сбылись. Оказалось, что мне и правда понадобились ваши услуги.
– Ерунда, – ответил Хатч, зардевшись и в полной мере это осознавая.
– И это было очень мило.
16
Каменные руины форта Блэклок стояли на лужайке, с которой открывался вид на подступы к гавани Стормхавэна. Форт со всех сторон окружила большая поляна с пятнышками светлых сосен, которые сходили на нет в направлении полей фермеров, и плотными зарослями сахарного клёна. По ту сторону лужайки возвели жёлто-белый павильон, украшенный лентами и флажками, что весело захлопали на ветру. Транспарант, натянутый над ним, провозгласил нарисованными буквами: «71-Й ЕЖЕГОДНЫЙ СТОРМХАВЭНСКИЙ ПИКНИК С ЛОБСТЕРАМИ!!!»
Хатч с трепетом направился вверх по пологому склону покрытого травой холма. Пикник с лобстерами оказался первым настоящим поводом для того, чтобы встретить город целиком, и Малин точно не знал, какого приёма следует ожидать. Но ничуть не сомневался, какой приём окажут самой экспедиции.
Хотя «Таласса» обосновалась в Стормхавэне лишь чуть больше недели назад, её воздействие на город уже сказалось. Сотрудники компании сняли большую часть съёмных домов и свободных комнат, причём кое-кому из них это обошлось в громадную сумму. Они заполонили крошечную гостиницу. Оба ресторана в городе – «Бросай якорь!» и «Причал» – каждый вечер забиты до отказа. Заправке у набережной пришлось утроить поставки, а обороты в «Суперетте» – пусть Бад никогда бы этого не признал – поднялись минимум в полтора раза. Городок был настолько признателен охотникам за сокровищами острова Рэгид, что мэр поспешно распорядился сделать «Талассу» почётным гостем пикника с омарами. И негласная скупка Найдельманом половины выпуска газеты – по предложению Малина – просто довершила дело.
Приближаясь к павильону, Хатч разглядел стол для почётных гостей, за которым уже расселись именитые горожане и официальные лица «Талассы». Перед столом поместили небольшую трибуну с микрофоном. По другую сторону от них толпились городские жители и члены экспедиции, – попивали лимонад или пиво и выстраивались в очередь за лобстерами.
Занырнув в толпу, Малин услышал знакомый гнусавый вопль. Керри Вопнер нёс бумажную тарелку, картофельный салат и варёный початок кукурузы. Тарелка изогнулась под тяжестью двух омаров, а огромная кружка пива балансировала в другой руке. Криптаналитик осторожно пробирался вперёд, держа руки прямо перед собой, чтобы не обрушить еду и пиво на фирменную гавайскую рубашку, бермудские шорты, высокие белые носки и чёрные туфли.
– Как вы их едите? – громогласно спросил Вопнер, останавливая сконфуженного рыбака.
– Что-что? – переспросил тот, слегка склонив голову, будто не расслышал.
– Там, где я вырос, не было омаров.
– Не было омаров? – задумчиво спросил рыбак.
– Не было. Я вырос в Бруклине. Это часть Америки, советую как-нибудь побывать в этой стране. Короче, я никогда их не ел.
Протяжные громкие звуки его голоса разнеслись по всему павильону.
– В общем, как раскрыть скорлупу?
– Просто сядь на неё, навались со всех сил, – бесстрастно объяснил рыбак.
Стоящие рядом горожане загоготали.
– Очень смешно, – ответил Вопнер.
– Ладно, сейчас объясню, – сжалился рыбак. – Тебе понадобятся щипцы[27].
– У меня они есть, – нетерпеливо заметил Керри, подсовывая ему под нос тарелку, до краёв заполненную устричными крекерами.
