— Пустой, — повторил Ирвин, беспокойно ерзая на стуле.
— Да, пустой. Он перевез груз керамических изделий из Лас Крусиз штата Нью-Мехико в Таскон, затем его отправили пустым в Эль-Пасо.
— Значит, нам нужно найти и тщательно обыскать его, — пробормотал Белл. — А что с другими?
Кертис посмотрел в свои записи.
— Номер 18122 находился в Элкгорне, в штате Невада, и в железнодорожном узле Гранд Джанкшен штата Колорадо во время ограбления. Он стоял в Гранд Джанкшен на запасном пути, ожидая, когда его прицепят к поезду, идущему в Лос-Анджелес. Его грузом были шестьдесят ящиков вина. В Элкгорн он привез матрасы с фабрики в Сакраменто штата Калифорния.
— Это всё о номере 18122, - сказал Ирвин. — Маловероятно, что бандит мог скрыться в других местах.
Кертис лучезарно улыбался.
— Самое интересное я приберег напоследок.
Поднялся со стула и прошел к доске. На черной поверхности он написал: «Мебельная компания О'Брайна, Денвер».
Затем повернулся с довольным выражением на лице.
— А сейчас мы добрались до крытого товарного вагона, который присутствовал при всех пяти ограблениях.
Белл и Ирвин мгновенно выпрямились на своих стульях, настолько Кертис заинтриговал их. Агент взял быка за рога и вторгся в область, которую никто из них и не думал расследовать.
Белл, пораженный открытием Кертиса, спросил:
— Вагон находился в пяти городах в тот день, когда ограбили банки?
— Я составил перечень городов, времени и его пункта конечного назначения.
Ирвин чуть не разлил кофе, когда ставил чашку обратно на поднос.
— Ты хочешь сказать «назначений», во множественном числе?
— Нет. Назначение, в единственном числе. — Кертис тихо рассмеялся. — Каждый раз мебельный вагон из Денвера отправлялся в Сан-Франциско. Мне не удалось найти записи, чтобы его перевозили в Денвер или в какое-либо другое место. Я могу сделать только один вывод: он был лишь фасадом, использованным бандитом, чтобы спрятаться от полицейских.
Белл пристально смотрел на надпись на доске.
— Ставлю свою месячную зарплату, что при проверке мебельных складов в Денвере окажется, что «Мебельной компании О'Брайна» не существует.
— Полагаю, что об этом и говорить нечего, — подвел итоги Ирвин.
Белл повернулся к Кертису:
— Что сказано в последних записях железнодорожной компании «Саузерн Пасифик» относительно этого вагона?
— Его поставили на запасной путь в железнодорожное депо в Сан-Франциско две недели назад. Он все еще находился там, когда я делал последний запрос.
— Значит, мы должны найти его.
— И установить наблюдение, — сказал Ирвин.
— И это тоже, — ответил Белл. — Но мы должны быть крайне осторожными, чтобы не спугнуть бандита, чтобы он не понял, что мы сжимаем вокруг него кольцо.
Кертис закурил следующую сигарету.
— Отправлюсь в Сан-Франциско утром на первом поезде.
— Мы с Ирвином присоединимся к тебе.
Белл перевел взгляд на Ирвина.
— Ты упоминал, что три купюры объявились в Сан-Франциско.
Ирвин кивнул.
— Правильно. Одна в Национальном банке Сан-Франциско Кромвеля и еще две в Национальном банке Крокера.
Белл впервые за весь разговор улыбнулся.
— Похоже, джентльмены, все пути ведут в Сан-Франциско.
— Пора обратиться в эту сторону, — согласился Кертис.
Оба агента выжидающе смотрели на Белла, который изучал карту с флажками, отмечающими ужасающие преступления, совершенные Мясником. Улики были ничтожно малы и легко могли завести в тупик. Но все же три агента Ван Дорна испытывали удовлетворение, что им удалось собрать по мелочам хоть что-то. Как бы ничтожны ни были эти сведения, им больше не за что было зацепиться. А этой информации оказалось вполне достаточно, чтобы в голове Белла начал созревать план.
— Всё равно, что сделать ставку на сельскохозяйственную лошадь на ипподроме, но думаю, что у нас может появиться возможность поймать бандита.
— У тебя есть план? — спросил Ирвин.
— Предположим, мы распространим в газетах Сан-Франциско историю о том, что в город, где живут несколько тысяч шахтеров, специальный поезд привезет зарплату для них на сумму в миллион долларов. Такая огромная сумма связана с тем, что владельцы шахт объявили специальный бонус для рабочих, чтобы предотвратить забастовку, к которой призывает профсоюз шахтеров, требуя значительного повышения зарплаты.
Кертис обдумал предложение Белла, а затем сказал:
— Бандит сможет легко проверить это и обнаружить ложь.
— Но не в том случае, если один из нас будет сидеть на телеграфе, куда поступит запрос, и даст соответствующий ответ.
— Может быть, нам повезет, и мы сможем определить, кто отправил телеграмму, — сказал Ирвин.
Белл кивнул.
— Тоже верно.
Ирвин смотрел в свою чашку, словно он умел гадать на кофейной гуще.
— Но наш шанс равен одному из тысячи. И мы все знаем об этом.
— Не сомневайся, — сказал Белл, — попробовать стоит. И если наш план провалится, у нас останется возможность пойти по другому следу бандита.
— Шахтерский город уже появился на примете? — спросил Кертис.
— Теллурид в штате Колорадо, — ответил Белл. — Город расположен в закрытом каньоне. Кроме того, там уже бастовали шахтеры в 1901 и в 1903 годах, поэтому вполне возможна еще одна забастовка.
— Если товарный вагон «Мебельной компании О'Брайна» появится там, — сказал Кертис, — то мы поймем, что наш человек проглотил наживку.
— Если его поставят на запасные пути Теллурида, то единственный путь, по которому он сможет уйти, будет тем, но которому он прибыл.
Ирвин вздохнул и удовлетворенно улыбнулся.
— Бандит попадет в ловушку, и спастись не будет никакой возможности.
Атмосфера в конференц-зале наполнилась ожиданием и надеждой. Концы дела, которое уже выглядело проигранным, начинали сходиться. Три пары глаз, пристально смотревших на гигантскую карту на стене, обратились на запад, в направлении Тихого океана, и взгляды остановились на портовом городе Сан-Франциско.
Спускаясь в лифте и потом шагая по улице в отель, Белл ликовал. Победа или поражение, но на горизонте замаячил конец игры. Пока всё еще было довольно туманно и не совсем определенно, но карты наконец ложились благоприятно для Белла. Его мысли вернулись к Розе, и он поймал себя на том, что уже в сотый раз гадает, какое отношение она имеет к бандиту Мяснику.
Какая женщина может иметь близкие отношения с мужчиной, убивающим женщин и детей? Он начал верить, что она так же нравственно испорчена, как бандит. Если не больше.
