женихов: им нужно взмыть в небо для продолжения рода.
Почему же термиты ушли в подземелье? В результате изменения природных условий или они отступили в подземелье под натиском врагов? В приэкваториальных областях природные условия на протяжении длительного времени менялись мало. Так, в этой части Конго сохранились древовидные папоротники высотой до 5 м, которые в европейской части нашей страны вымерли 30 млн лет назад. Вероятно, термиты скрылись из-за многочисленных врагов. Иначе им грозило полное истребление.
Чтобы у термитов был полный порядок, нужен постоянный обмен информацией между членами их семьи. Как же он происходит? По мнению одних, в случае опасности (когда, например, к термитнику приближаются смертельные враги термитов муравьи) звучит сигнал тревоги: странное пощелкивание, которое продолжается несколько минут. Есть и другое мнение: средством информации у термитов служит своего рода телеграф. Пользуясь им, они могут издалека сигнализировать своим братьям о приближении неприятеля, выстукивая головой по стенкам термитника сигналы тревоги. Услышав сигналы тревоги, молодь термитов спасается бегством в глубь термитника, термиты-рабочие спешно заделывают входы в обитель своей царицы, солдаты занимают позиции во внешних фортах, казематах, галереях и в других стратегически важных местах сооружения. Встречая своих извечных врагов — муравьев, термиты-воины способны каждому муравью перегрызть горло. Среди воинов-защитников встречаются и такие, которые вооружены своеобразным тюбиком клея. Это термиты-стрелки. Они выстреливают из своего хоботка клейкой жидкостью, приклеивая муравья к полю брани. Как видим, мирные термиты могут постоять за себя, когда нагрянет беда.
Термиты — насекомые общественные, высокоорганизованные. Миллионы особей без устали трудятся, чтобы обеспечить благополучие огромной семьи.
Семья как единое целое обладает рядом преимуществ. Она поддерживает в гнезде нужные температуру и влажность, делает запасы пищи.
Термиты (они близки к таракановым и богомолам) появились на нашей планете более четверти миллиарда лет назад.
Прощай лагерь на Бикелеле! Смотрю на картину «разорения» лагеря, и становится грустно оттого, что приходится покидать эти места. Много дней провели мы под сенью джунглей, подружились со многими конголезцами… Скоро джунгли поглотят лагерь, и от него не останется никакого следа. Но останется у нас память о конголезцах, особенно о таких, как Луи Бунгу, Марсель Мунзео, Габриель Нгуака, Виктор Тсиба, Андре Тукаса, Самюэль Нгуйя, впрочем, так же, как и у них о нас.
Как-то дождливым утром мы покинули джунгли и направились в Мосану. Тропа раскисла, идти трудно, особенно на подъемах. На одной из остановок Луи показал на дерево, на стволе которого (именно на стволе!) висели грозди красных ягод, каждая со сливу величиной. Он сорвал гроздь и дал попробовать. Ягоды оказались кисло-сладкими, приятно освежали рот, утоляли жажду. Набив ими полные карманы, мы двинулись дальше. Что это были за ягоды, не знаю, но они хорошо утоляют жажду.
В тот же день мы прибыли в Мосану. Соскучившись по цивилизации, мы решили не оставаться здесь на ночь и поехали в Мосенджо.
И вот вечером сидим на веранде дома префекта за бутылкой виски и любуемся закатом. К нему как нельзя лучше подходят слова Маяковского: «В сто сорок солнц закат пылал…» Представьте себе рощу масличных пальм, а за ней извержение вулкана — такая необычная резкость и яркость красок.
На другой день даем задание Бунгу. Конголезцы должны поработать самостоятельно под его руководством.
— Как только закончите работу, приезжайте в Пуэнт-Нуар, — сказал я на прощанье, и мы расстались.
Следующая ночь застала нас в Сибити. Идем представиться шефу района Муамбеле Жан-Клоду. Его не оказалось дома. Представляемся его жене. Она очень обрадовалась, узнав, что мы из Советского Союза. Пригласила в дом, усадила за стол и стала потчевать виски. И как бы вскользь заметила: «А мой муж был в вашей стране полтора года». Встреча с Муамбеле обещала быть очень интересной. И мы не ошиблись. Вскоре пришел Жан-Клод со своими друзьями. Подойдя к столу, он сказал по-русски: «Здравствуйте, товарищи». Было очень приятно услышать русскую речь в Конго. И потекла беседа. Жан-Клод стал рассказывать о своем пребывании в нашей стране, с теплотой и любовью отзываясь о нашем народе.
— У вас очень милые люди. Меня всюду очень хорошо принимали. Я убедился, что у вас полная свобода вероисповедания. Заходил три раза в церковь, а ваше метро выше всяких похвал.
После ужина Жан-Клод запел по-русски песню, ставшую символом дружбы в мире: «Пусть всегда будет солнце…» Мы с радостью подхватили.
На другой день тепло прощаемся с Жан-Клодом, обмениваемся адресами и едем к водопаду на реке Лали-Бвенза, о величии которого не раз слышали до этого.
О водопаде на реке Лали-Бвенза
Подъехали к паромной переправе через Лали-Бвензу и увидели широкую, величавую, медленно текущую реку.
— Не разыграли ли нас с водопадом, месье Базиль? — спросил Потапов, называя меня на конголезский манер. — Откуда может взяться водопад на этой равнинной реке?
После переправы, проехав километров 30, увидели дощечку с надписью: «Водопад Бвенза». Остановились, не зная, куда ехать. Подбежал парнишка. «Я вас провожу к водопаду», — сказал он, заикаясь. Наш газик был забит до отказа, поэтому я посадил его на колени, и мы двинулись дальше. Проехали деревню и остановились на небольшой поляне, специально вырубленной для стоянки машин. Дальше дороги нет.
Вслед за гидом спускаемся вниз по склону, пересекаем небольшой ручей по бревнышкам и вдруг… сквозь ветви деревьев замечаем низвергающуюся огромную молочно-белую ленту воды. Видна только верхняя часть водопада. Несколько минут любуемся, потом спускаемся ниже, к пойме реки. Проходим метров 100 по высокой густой траве, покрытой водяными каплями, и нашему взору открывается водопад во всем своем великолепии. До него метров 40–50, но его брызги обдают нас с ног до головы. И хотя перед нами шумел не водопад Виктория, но он покорил нас. До сих пор не видел ничего подобного. Поток низвергается с высоты 60 м. Вода вместе с галькой и валунами, падая с большой высоты, выдолбила у подножия уступа глубокую яму. Столб водяной пыли поднимается до середины уступа.
Было пасмурно. Мы стояли, не обращая внимания на холодный душ. В ту минуту мысли унесли меня далеко-далеко, в Сибирь. Вспомнился такой случай. Закончив полевые работы в верховьях реки Мамы, мы решили не ждать лодок, которые должны были прийти за нами из поселка, а спуститься по реке на плоту. Мы знали, что плыть по Маме небезопасно: в реке встречались огромные валуны, на которые можно налететь и опрокинуться. Поэтому перед отплытием приняли необходимые меры предосторожности. Изучили лоцию, отметив на схеме наиболее опасные места, и пустились в путь. Нас четверо. Двое постоянно держали вахту: один стоял
