- Неисправный. Недавно его откопали. Спрятан был в земле. Наши части, когда отходили летом в 1941 году, оставляли не только пулеметы, но и пушки и другое оружие. Мужики подбирали и прятали. Иной зароет и забудет, заржавеет оружие. Этот пулемет почти исправный, только внутри у него чего-то не хватает. Сам-то я, жаль, не пулеметчик.
Я в гражданскую войну был начальником пулеметной команды на фронте и знал пулеметы разных систем. Осмотрел максим. Пулемет действительно был весь исправный, не хватало только в замке боевой пружины и хвост ладышки был сломан. Я разъяснил Музылеву в чем дело. Он сказал, что попытается эти части достать.
Мы поговорили о людях. Я спросил Музылева о двух охранниках, доставивших нам накануне столько хлопот:
- Не опасно ли держать их в отряде? Музылев сказал просто:
- А мы их проверим.
- Как?
- А на операции. У нас каждый в бою проверяется, это хороший способ проверки. Другой проверки, скажем - бумажной, у нас нет. Мы думаем, что проверка в бою надежнее, чем анкета, в которой всякое можно написать. Тут каждый рискует жизнью, своей головой, а не просто пишет, кем был его дедушка или какое тавро стояло на бабушке.
Проверили мы сторожевые посты. Вот и без отдыха, без сна, а с каждым часом возвращались ко мне силы, хозяйское чувство уверенности, с которым прожил я всю жизнь на родной советской земле. Я рассказал Музылеву о своем прошлом, о том, как более десятка лет прослужил на различных границах, как бились мы под Севастополем, как попали в плен и как в плену каждый из нас хватил горя не на одну, а на несколько жизней.
Вечером партизаны уходили на операцию, надо было добывать оружие, продовольствие, фураж. К утру группа вернулась и кое-что привезла. На следующую ночь пошли на операцию и наши люди, принесли две винтовки и один наган.
В лесу мы освоились быстро. На операции ходили часто, через несколько дней все бежавшие из лагеря были уже с оружием. У меня, кроме винтовки, появился еще наган и к нему штук десять патронов. Вдобавок после одного удачного налета на полицию товарищи подарили мне гранату - русскую "лимонку", с которой я не расставался ни днем ни ночью.
Правда, граната эта усугубила мое почти катастрофическое положение с обмундированием. Она лежала постоянно в левом кармане брюк, а мои солдатские брюки и без того уже расползлись, потому что срок им, как говорится, кончился еще в 1942 году. Может быть, теперь это и странным покажется, но надеть штаны немца или полицейского я прямо-таки не мог, физическая брезгливость не позволяла.
Иван Музылев однажды, приглядевшись ко мне попристальнее, сказал:
- Найдем обязательно штаны, военные свои или, на крайний случай, гражданские. А то прямо конфуз.
Хоть и в неказистых поначалу костюмах, а пользу партизанскому отряду наши люди принесли. Все-таки среди нас было немало настоящих военных специалистов, и знания их в лесу оказались чрезвычайно нужными.
С нашим приходом отряд вскоре перестроился, больше военного появилось и в его организации и в требованиях дисциплины. Мы решили специализировать людей, создали разведывательный, диверсионный, медицинский и хозяйственный взводы.
Это помогло нам укрепить отряд, лучше обучить людей. Вскоре по району о нашем отряде заговорили.
Почти каждый день прибывали в лес новые силы, отряд разрастался. Народ шел отовсюду. Шли мужчины, женщины, девушки и подростки, гонимые нуждой и насилием фашистов. Шли с оружием и без него. Некоторые сообщали, где можно достать оружие, взрывчатку. Их принимали, проверяли на практической работе. Случалось, что попадались и такие, которые мололи всякую чепуху, чувствовалось, что это "не наши". Но они у нас долго не задерживались, распознавали их быстро.
О славных делах партизан в Великой Отечественной войне написано немало хороших книг, и я не стану повторяться, рассказывая в подробностях о том, как жил и боролся наш отряд, как день ото дня совершенствовали свое боевое уменье, закалялись в борьбе с врагом наши бойцы.
Остановлюсь лишь на некоторых эпизодах.
После того как о нашем отряде прошел слух, из деревень к нам стали поступать жалобы на полицаев - совсем, дескать, распустились, порят народ, все забирают и тащат в район немцам.
Мы решили научить деревенскую полицию вежливости. Продумали план операции и выставили засаду.
Полиция в деревнях была храбрая только днем, на ночь полицаи уезжали в район и там отсиживались вместе с немцами. Наши товарищи подкараулили полицейских. Под вечер полицаи мирно ехали в район, развалившись на двух розвальнях. Партизаны преградили им путь и скомандовали:
- Стой! Хенде хох!
Двое из них выскочили и схватились за оружие. Эти были убиты на месте, а остальные четверо сдались. Партизаны забрали оружие, патроны, сняли с полицаев одежду и обувь и, всыпав каждому горячих шомполов, босиком, в одном белье пустили в район, скомандовав:
- Бегом, изверги, и без оглядки, а то пуля!
Полиция трусцой тронулась босиком по снегу.
Во время порки полицаев спрашивали, знают ли они, за что их бьют.
Каждый отвечал по-разному, но все они клялись, что больше фашистам служить не будут. Так были проучены деревенские властелины. Партизаны вернулись в лагерь с оружием и патронами, привезли три тулупа, полицейскую одежду, обувь и доложили:
- Задание выполнено!
Каждую ночь выходили наши группы в села, на железную дорогу, обстреливали воинские эшелоны, с немалым успехом уничтожали немецкие обозы.
Помню, однажды утром сравнительно небольшая группа партизан возвращалась с операции в лагерь. Двигалась она неподалеку от опушки. Вдруг дозорные заметили на шоссе - на Шепетовку - большую автоколонну немцев. Машины были крытые, рассмотреть, что именно везут гитлеровцы к фронту, было невозможно, но партизаны все равно открыли по машинам огонь.
Нападение оказалось совершенно неожиданным, на шоссе поднялась невообразимая суматоха. Многие из немцев были ранены и убиты.
Фашистов было больше, чем "лесных жителей", и наши, естественно, укрылись в глубине леса. Когда гитлеровцы добрались до опушки, партизан там уже не было. На месте остались только стреляные гильзы.
Спустя несколько дней мы узнали подробности этого налета. Оказалось, автоколонна везла на фронт летчиков. Тридцать из них полегли на шоссе.
На этот раз партизаны вернулись без трофеев. Надо было срочно добывать огнеприпасы и оружие. Чтобы пополнить наш боекомплект, решили напасть ночью на полицейский участок.
Дело было во второй половине декабря 1943 года, дул пронзительный северный ветер, метель выла, люди боялись нос из дверей хаты высунуть. В такую ночь к полицейскому участку подошли партизаны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
