не оставила нараспашку.
Слезы уже высохшие, вновь покатились по щекам. Как же я ненавижу все это.
За что? Просто не понимаю, чем заслужила такую жизнь? – но всхлипнув, я получила новую боль.
Дотронулась до лица и поняла, оно опухло. На негнущихся ногах подошла к зеркалу, заранее боясь, что увижу там, и ужаснулась.
Ублюдок Вадим разбил его в кровь. Так, что едва могла пошевелить губами.
– Эмма? – раздался стук в дверь.
Только не сейчас. Боже. Ну не сейчас.
– Эмма, это я.
Саша? Точно. Я же сама ему написала. Черт!
Нет! Не хочу, чтобы еще и он лез в это. Не хочу, чтобы даже знал о моих разборках с бывшем мужем. Нить доверия, между нами, так тонка и хрупка. Не хочу его терять. Он мой якорь.
– Эмма! Я сейчас выломаю дверь, если ты сама не откроешь ее.
– Не нужно.
Черт, голос такой будто я после бодуна проснулась. Еще и язык распух, может прикусила?
Видимо молчание за дверью говорит о том, что там посчитали так же.
– Ты что? Ты…пила?
Слезы начинают катиться сильнее.
– Саша, нет. Просто я сейчас не могу с тобой поговорить. Я позвоню тебе сама.
– Эмма, открой уже, черт возьми.
– Саш, пожалуйста, поверь мне.
– О чем ты? Дай войти, и я тебе помогу.
Боже, он просто не слышит меня.
– Уходи, прошу.
– Ты откроешь, немедленно.
– Я не могу, прости. Ты должен мне верить.
– Как черт возьми? Как верить, Эмма?
– Я расскажу тебе все, но…
– Блядь, – сильный удар в дверь кулаком. – Отойди, я нахер выбью эту дверь!
– Нет, – закричала, как могла громко. – Не смей этого делать. Не хочешь мне верить, тогда тем более проваливай, – выпалила уже не сдерживаясь. Сама же умоляла: «Пожалуйста поверь. Прошу поверь мне. Не ломай этот стержень внутри меня. Я же только-только, и сама стала верить, что у меня получилось встать на ноги. И все это благодаря тебе».
Снова удар. И еще один.
Что мне делать?
Я подхожу к двери и тихо прошу:
– Пожалуйста, пообещай, что после того, как я открою дверь ты не отвернешься? Или же наоборот уйдешь навсегда.
Молчит.
– Ну так что? Я открываю, или уйдешь?
И слышу уверенный ответ:
– Открывай.
Александр
Я всегда знал, что красиво опоздать для женщины – это не более пятнадцати минут. Но полчаса было перебор.
Покружил вокруг машины и не вытерпел.
Конечно, каждый раз приезжать в эту дыру было пыткой, но давить на Эмму не хотел, знаю, что в итоге она согласится.
Шел с мыслью отшлепать чертовку по заднице, но внутри было нечто, что заставляло насторожиться. Каждый новый шаг был сделан будто аккуратно и тихо, словно по минному полю.
Но ее голос, стоило ей заговорить… тут я все понял… Вот только какого хрена?
Уходить я не буду, вытащу ее, надаю все-таки по заднице, а потом уже спрошу «зачем?».
С каждым ее новым ответом, мое мнение менялось. Что-то не так.
Не от стыда она там сидит.
Я был готов ко всему, но блядь не к тому, что в итоге увидел, войдя в комнату.
– Твою мать, – заорал от шока.
Хотелось тут же обнять малышку, но я остановил этот порыв заметив, что она вся покрыта багровыми пятнами, про лицо вообще молчу, там месиво сплошное.
– Эмма ложись на кровать, – аккуратно беру ее под руку и веду в сторону этой развалюхи.
Как только она со стоном ложится я тут же вытаскиваю телефон и звоню по разным номерам.
– Милая, послушай меня, слышишь? – смотрю на ее дрожащие веки и еле сдерживаюсь, внутри меня ураган, сметающий все на своем пути. Мысленно я уже четвертовал суку. – Давай ты пока что, расскажешь мне что произошло. Помнишь? Помнишь кто это сделал?
Нижняя губа начинает трястись, и Эмма всхлипывает. Маленькая слезинка катится из уголка глаза, и я понимаю, что убью его.
«Я его убью».
– Я не знаю кто это был, – говорит, не открывая глаз.
«Врет».
– Эмма, ты сейчас должна говорить правду. Понимаешь? Правду! И, если этот кусок дерьма тебе угрожал, то не бойся, – не договариваю, потому что уже не защитил ее. Это я кусок дерьма, я был обязан настоять на переезде, и тогда моя женщина была бы в безопасности.
Конечно, она мне теперь не станет доверять. Я обещал ей, что все будет хорошо, а в итоге вот так просто не помог.
– Прости меня, слышишь? Прости, что не был рядом, – касаюсь ее руки, а она вдруг перехватывает ее и тихо проговаривает:
– Ты не виноват. Не смей, Саш… Спать хочу.
– Поспишь. Сейчас приедет скорая, полиция…
– Что? Не нужно полицию. Скажи, что не надо сюда ехать. Нельзя…
– С ума сошла? И речи быть не может. Иначе я сам убью эту суку.
– Это не он, Саш. Это был кто-то другой.
– Зачем ты обманываешь? – начинаю злиться.
– Я говорю правду.
– Ладно потом все разговоры. Отдохни пока что.
Встаю и начинаю наяривать круги по комнате. Ничего не перевернуто. На ковре видны пятна крови.
– Я хочу в душ сходить, Саш, – слышу ее тихий голосок.
Сажусь перед ней на корточки и вновь стираю маленькую слезу.
– Сейчас нельзя, милая. Потерпи немного, и я сам тебя отведу.
– Мне больно, – всхлипывает она, и голос звучит так, словно только что сломалась какая-то тонкая-тонкая соломинка внутри нее.
Кусаю свой кулак, чтобы не завыть, чтобы не поняла, как мне больно вместе с ней.
– Знаю малышка, знаю, совсем чуть-чуть потерпи, ладно? Потерпишь?
Кивает и закрывает вновь глаза.
«Ебаная тварь. Я найду эту гниду. Сам найду».
Еще ждем десять минут и в комнату вваливаются все сразу.
Медики работают четко, полицейские тоже. Все, как по часам. Позвал Стаса, чтобы и он тут был, мне нужно, чтобы друг мне помог.
Собираю вещи для Эммы, она просит еще свою сумочку. Ей поставили укол обезболивающий, поэтому она передвигается более-менее нормально, ведь отказалась просто посидеть.
Приезжаем в больницу, и она проходит тщательное обследование, а я в этот момент ухожу к другу.
– Стас она врет. Я это чувствую.
– Ты, о чем? Может в шоке была? Подожди пусть поспит. Но я просто в ахуе Сань.
– Я найду эту мразь. Даже если это не этот ублюдок, я найду того, кто это сделал.
– Не переживай, мы вместе найдем, – хлопает меня по плечу. – А пока что дай ей немного отдыха. Пусть капитан спросит все что нужно и не поднимай пока эту тему. Хочешь я Олеську сюда подтяну?
– Давай. Они вроде норм общались. Она то
