Она замерла на мгновение, словно почувствовав на своем затылке мой взгляд, а потом резко обернулась и посмотрела на окно, из которого я выглядывала. Я быстро отошла в тень и по дороге запуталась ногой в какой-то веревке. Спасая себя от неминуемого падения, я инстинктивно ухватилась рукой за шаткий столик, стоявший рядом. Столик заходил ходуном, и с него слетел огромный ветхий чемодан коричневой кожи, несколько секунд замысловато балансировавший на самом краю. Коснувшись пола, чемодан раскрылся и вывалил добрую половину содержимого.
Я нагнулась и начала сгребать целый ворох одежды. Рубашки, галстуки, легкая куртка, слаксы. Все старое, возможно принадлежавшее покойному Шону О'Мара. Я запихнула одежду обратно в чемодан и взяла в руки последнее, что еще валялось на полу, — синюю куртку. Из кармана выпали на пол фотографии. Я никогда не видела снимка Шона О'Мара, не знала, как он выглядел, и с любопытством взяла в руки карточки. На них, однако, был изображен отнюдь не Шон О'Мара, а Кевин. Снимки были, очевидно, сделаны всего несколько лет назад. На фотографиях был Кевин с какой-то простушкой, которая, как я предположила, и являлась его женой. На нескольких снимках родители были запечатлены с маленькими детьми.
Я была потрясена. Только сейчас мне пришлось окончательно расстаться со смутной надеждой на то, что слова Джефа окажутся неправдой, ошибкой, недоразумением, что они всего лишь следствие грязных слухов, распускаемых по городу о Саре и ее работнике.
Внизу скрипнула ступенька лестницы, ведущей на чердак, и у меня захолонуло сердце. Мне тут же стало стыдно за то, что сую нос не в свое дело. Я мгновенно запихнула их обратно в карман куртки, а куртку бросила в чемодан. Я схватила тяжелое темно-красное пальто, когда на пороге чердака показалась Сара.
Она не вошла, а влетела на чердак. Ее лицо стало белым как мел, когда она увидела меня.
— Как ты смеешь лезть сюда и вынюхивать?! Как ты смеешь?!
Ее голос дрожал от ярости, а глаза сверкали от гнева, который снял с лица привычную маску печальной сдержанности.
Выхватив красное пальто из моих рук, она швырнула его в чемодан и заперла его на замок.
— Прости, Сара, но я здесь ничего не вынюхиваю. Я случайно задела этот чемодан, и он упал на пол и раскрылся.
— Что тебе здесь нужно? — требовательно спросила она.
— Я пришла за своими вещами.
Меня поразило в ту минуту то, что она была не просто в бешенстве. Она была еще напугана. Наверное, ее испугало, что я подумаю, увидев вещи Кевина на чердаке. Но даже в этой ситуации, когда она так грубо накричала на меня, я постаралась успокоить ее.
— Это, наверное, вещи Шона? Прости, если я непроизвольно растревожила старые раны.
Странное выражение появилось у нее на лице. Я поняла, что моя отговорка только увеличила ее подозрения. Она догадалась, что мне известно про вещи Кевина и я пытаюсь ввести ее в заблуждение.
— Зачем тебе понадобились твои вещи? — хриплым голосом спросила она.
— Завтра я съезжаю отсюда.
— Возвращаешься в Лондон?
От меня не укрылось то волнение, с которым она высказала эту догадку.
— Нет, в «Юную русалку».
Лицо ее потемнело.
— С чего это вдруг? Тебе здесь что-то не понравилось?
— О нет, Сара. Что ты, совсем нет. Просто отпуск Джефа подходит к концу, а мы с ним в таких отношениях, когда хочется как можно больше времени побыть вместе.
Я видела, как она пытается успокоиться. Но это давалось ей с трудом. Однако ярость ушла с ее лица, и она почти смиренно проговорила:
— Мне будет тебя не хватать, Дженни.
Я решила, что если бы она была в этом искренна, то вложила бы в свои слова чуть больше чувства.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра утром.
— Я волновалась за тебя целый день, Дженни. Не дав мне времени, чтобы ответить, она тут же добавила: — Я как раз собиралась поставить чайник, так что пошли на кухню.
Обняв рукой за плечи, она властно вывела меня с чердака и крепко заперла дверь. Вдруг у меня появилось подозрение, что ее так разъярило отнюдь не то, что она увидела меня перед раскрытым чемоданом с вещами Кевина. Я сама не могла объяснить, почему появилось такое чувство. Мне показалось, что на чердаке было еще что-то, что она хотела бы скрыть от моих глаз. Помимо вещей Кевина. Но что именно — я не знала.
Эта мысль породила какую-то неосознанную тревогу, к которой присовокупилось что-то неопределенное и нехорошее. Что-то бессмысленное на первый взгляд. Что-то, о чем упоминала Сара. Или, может быть, Джеф?.. Я никак не могла ухватиться за эту мысль, она постоянно ускользала, но свербила в голове, как заноза.
Взяв из ящика стола скатерть, я постелила ее и расставила приборы для чая. На столе лежал какой-то листок бумаги, я машинально взяла его в руки и поднесла к глазам. Это был список продуктов, которые нужно было купить Саре. Я смотрела несколько секунд на этот листок, все еще думая о чердаке.
— Проснись, Дженни! — резко ворвался в мои мятущиеся мысли голос Сары.
Я быстро повернулась к ней с виноватым выражением и увидела, как ее взгляд опустился на листок бумаги, который я держала в руке. Выхватив его, она скомкала и швырнула его в ведро.
Я недоуменно посмотрела на нее, не понимая, зачем ей понадобилось столь резко выхватывать у меня из рук этот список. То же выражение, что и при встрече на чердаке, вновь появилось на лице у Сары. Казалось, на мой вопрос есть только один ответ. В этом списке опять было что-то, чего она не хотела мне показывать. Что же именно? Обычный список, который составляется перед походом в магазин…
Под конец я решила, что у меня слишком разыгралось воображение.
— Дженни, будь любезна, принеси мне из гостиной сигареты, — попросила она каким-то не своим голосом.
Я вышла из кухни и искала сигареты в течение нескольких минут. Их нигде не было видно. Когда я вернулась к ней, Сара сказала:
— Прости, милая, они оказались под рукой.
Я поняла, что это был всего лишь предлог для того, чтобы услать меня из кухни. Зачем?.. Все это казалось мне какой-то бессмыслицей. И вообще сегодня Сара была сама не своя.
Во время чая мы хранили молчание, будучи погруженными в свои мысли. Звук телефонного звонка раздался, словно гром.
— Наверное, это меня, — тут же сказала Сара. — Это, должно быть, тот фермер, у которого я выкупаю землю.
Когда она вышла из кухни, мой взгляд автоматически упал на зеленое ведро для мусора, которое стояло под большой старомодной раковиной. Меня все еще беспокоила мысль о том списке продуктов. Я чувствовала, что мне необходимо еще раз взглянуть на него, хотя бы для того, чтобы успокоиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
