Листы дела 69, 70, 71. Заключение экспертов из республиканского совета по туризму и экскурсиям.
"...Проверив участок маршрута, по которому Емельянова повела свою группу, мы пришли к выводу, что при соблюдении соответствующих правил безопасности и инструкций по прохождению подобных мест не было явной опасности для участников похода той категории трудности, какую имели право преодолевать туристы отряда под руководством Пуркача Л.Л. Нахождение при входе в желоб "живого" камня создавало наличие реальной угрозы. Судя по тем действиям, которые предприняла Емельянова, как-то: заранее обследовала маршрут, предупредила способ прохождения данного конкретного участка и т.п., она сделала то, что должен делать каждый руководитель группы.
Однако эксперты считают своим долгом высказать следующее.
По нашему мнению, Емельяновой следовало воздержаться от этого маршрута, так как преодоление в такое время дня естественных русел движения камней, какими являются желоба и кулуары, чревато серьезной опасностью. Об этом говорится во многих постановлениях и руководствах по горному туризму (см. Методические рекомендации Центрального совета по туризму и экскурсиям ВЦСПС "Опасности в горах". Москва, изд-во "Турист", 1974, с. 27-28; Гранильщиков Ю., Вейцман С., Шимановский В. Горный туризм. Москва, изд-во "Физкультура и спорт", 1966, с. 20 и др.). А Емельянова подошла к тому месту около 10 часов, когда угроза камнепада достигла опасного предела. Желоб, по которому спускалась связка туристов, можно было, разумеется, преодолеть с наименьшей опасностью рано утром, когда еще не начал таять лед, цементирующий камни, или под вечер.
Далее эксперты хотели бы отметить, что нахождение Емельяновой вне связки могло породить у участников группы мысль о полной безопасности пути при наличии "живого" камня у входа в желоб. Это могло ослабить бдительность шедшего последним Макарова, который пренебрег приказом не прикасаться к каменной глыбе.
В.X.Холаев, мастер спорта СССР по туризму, А.3.Батанист, мастер спорта СССР по альпинизму".
Выводы экспертов были подчеркнуты красным карандашом. Их замечание по поводу того, что Емельянова находилась вне связки, я целиком перенес в свои записи.
Не явилось ли это роковой ошибкой?
...Наконец, в деле появились показания Альберта Балабанова. Они были получены по отдельному требованию в Москве, в институте Склифосовского, где Балабанов находился на излечении. "...Мы с Людой Пясецкой закрепились на площадке, и по желобу стала двигаться Галя Барченко. Когда ей осталось до нас метра четыре, в желоб вошел Олег Макаров, хотя он не имел права делать это, потому что Галя еще находилась в выемке. Стоящая сзади Емельянова крикнула не то "стой!", не то "камень!". Однако Макаров уже задел глыбу. "Живой" камень, по-видимому, сразу сдвинулся с места, и Макаров, чтобы остановить падение, повалился на него, обхватив руками. Вместе с камнем он пронесся по желобу, сбил Галю и свалился в пропасть".
"Вопрос: В тот момент, когда Макаров вошел в желоб, на каком расстоянии от него находилась Емельянова?
Ответ: Метрах в трех.
Вопрос: Макаров знал порядок прохождения желоба?
Ответ: Да. Более того, Ирина Сергеевна только что еще раз напомнила нам, как надо спускаться.
Вопрос: Значит, вы утверждаете, что Макаров сам зашел в желоб?
Ответ: Да, он сделал это сам.
Вопрос: Может, он оступился, поскользнулся?
Ответ: Нет, я этого сказать не могу. Он шагнул. Наверное, нечаянно задел камень и, почувствовав, что тот тронулся, хотел прижать его к земле своим телом..."
Итак, Емельянова находилась от Макарова на таком расстоянии, что не могла толкнуть Олега. Камень был сдвинут с места самим погибшим. Теперь все ясно. Но оставалось непонятным, почему все-таки Олег допустил роковую ошибку.
После показаний Балабанова следователь снова допросил обвиняемую.
"...Вопрос: Обвиняемая Емельянова, вот вы ознакомились с мнением экспертов. Вы согласны с заключением?
Ответ: Если бы Олег не тронул камень, все были бы живы.
Вопрос: Но ведь вы нарушили инструкцию. Причем, как пишут эксперты, дважды. Во-первых, стали проходить желоб в 10 часов утра, когда это опасно. Во-вторых, не встали в связку. Вот вы, столкнувшись с таким фактом, как бы расценивали действия руководителя группы?
Ответ: Не знаю.
Вопрос: Значит, вы все-таки сомневаетесь в правильности ваших поступков?
Ответ: Я не могу подходить к своему поведению объективно после того, что случилось. Я мучаюсь. Разве можно забыть, как на моих глазах погибли Олег и Галя, а я ничего не сумела сделать для их спасения?
Вопрос: Вы считаете себя виновной в этом?
Ответ: Морально - да.
Вопрос: Объясните, пожалуйста, как вы понимаете это.
Ответ: Не знаю, как передать словами. Ведь Макарова в поход идти сагитировала я. Ну а он - Барченко. Не будь этого, то есть не вступи Макаров в клуб туристов, он был бы жив. И Галя тоже.
Вопрос: Это общий разговор. Речь идет о вашей роли в этом трагическом случае. Вы, нарушая инструкцию, ведете группу к тому самому месту, где произошло несчастье. В связке ставите последними Барченко и Макарова. Сами остаетесь вне связки. Олег и Галя гибнут. Все факты против вас. Что вы на это скажете?
Ответ: У меня не было никакого умысла послать их на смерть. Я вам клянусь, не было.
Вопрос: Так что же было?
Ответ: Может, я сделала что-то не так как инструктор, упустила что-то, не досмотрела.
Вопрос: Вы хотите сказать, что проявили халатность?
Ответ: Допускаю.
Вопрос: Допускаете или действительно проявили?
Ответ: Да, проявила халатность..."
Я призадумался. Признание Емельяновой можно было толковать по-разному. Первое. Она взяла меньшую вину. Умышленное убийство или халатность различие огромное. Второе. Емельянову убедили выводы экспертов. Третье. Она устала. Ей хочется, чтобы поскорее кончилось следствие, допросы, неизвестность...
Следователь, не установив связи между происшествием на перевале Шикша и теми отношениями, которые сложились у Емельяновой с Макаровым и Барченко, вынес постановление об изменении меры пресечения подследственной. Емельянова была освобождена из-под стражи. Ей предъявлялось обвинение в преступной небрежности: статья 172 Уголовного кодекса РСФСР.
Я мысленно одобрил действия следователя. Ему хватило профессионального чутья не увлечься версией убийства. Тоже своеобразный "живой" камень, который едва не натворил в расследовании черт те чего.
Конечно, какие-то сложности во взаимоотношениях инструктора и двух погибших были. Но не они явились мотивами поведения Емельяновой, повлекшими гибель двух молодых людей.
Закрывая последнюю страницу дела, я чувствовал какую-то незавершенность следствия. В общей картине не хватало штрихов, деталей. Смущали меня некоторые противоречия, которые я не мог объяснить. Может, они не столь существенны, но хотелось бы их понять. Я имею в виду прежде всего оценку характера Макарова. Ведь "живой" камень был сдвинут с места им, несмотря на предупреждение инструктора.
Конечно, было бы проще, если бы расследование производилось у нас. А как быть в этом случае? Конечно, отыскивать ошибки у других легко...
В конце концов Емельянова свою вину признала. А детали, пробелы надо постараться восстановить в ходе судебного разбирательства.
...Интерес к процессу над Емельяновой был велик. Ожидалось, что соберется много желающих присутствовать на нем. Судебное заседание было решено провести в одной из самых больших аудиторий города - во Дворце культуры имени Орджоникидзе.
Защищал Емельянову приезжий адвокат Лисиков. Это был серьезный оппонент. Правда, в процессах мы с ним не встречались, но его имя я встречал часто в юридической литературе.
Перед самым выходом судей в зале появилась Емельянова. По рядам прошел шумок. Некоторые даже встали с мест, чтобы поглядеть на нее.
Адвокат, заметив свою подзащитную, спустился по ступеням со сцены в зал. Он что-то сказал ей. Емельянова кивнула головой. Адвокат снова занял свое место.
Скамьи подсудимых как таковой, разумеется, не было. Емельянову посадили в первый ряд партера. Так она и сидела - одна в целом ряду пустых кресел.
Я украдкой разглядывал ее: рост - чуть ниже среднего, хорошо сложена. Миловидное лицо. Густые темные волосы подстрижены коротко. В легком костюмчике из материала с блестящей ниткой, она чем-то напоминала испуганную птицу.
"Встать! Суд идет!"
За судейский стол прошли Чернышев вместе с двумя народными заседателями. Один из них - пожилой рабочий, другой - молодой врач. Началась процедура ознакомления с составом суда. Емельянова, прежде чем отвечать, бросила испуганный взгляд на адвоката. Тот продолжал писать. Отводов не последовало.
После оглашения обвинительного заключения Чернышев обратился к подсудимой с вопросом, признает ли та себя виновной.
- Да, - ответила Емельянова, - я признаю себя виновной морально.
