за боевыми действиями. Там начальник, чем выше занимает положение, тем меньше подвергается опасности, командуя военными силами из глубокого тыла. Здесь же во время сражения все, без различия звания и занимаемого положения, подвергаются одинаковой опасности. Флагманский корабль рискует еще больше: на нём развевается адмиральский флаг, как будто нарочно для того, чтобы привлечь огонь противника. При гибели корабля, когда нельзя будет спустить шлюпок и когда каждый человек, спасаясь, должен будет рассчитывать исключительно на свою ловкость, физическую силу и на умение плавать, — молодой матрос имеет больше шансов остаться живым, чем престарелый командир судна или адмирал. Эту житейскую мудрость я знал давно, ещё Новиков-Прибой в своей «Цусиме» об этом писал, а за годы войны я в этом убеждался неоднократно, но я адмирал молодой и тонуть пока не собираюсь, да и «Шторм» на удивление получился «крепким на рану». Сейчас мне придётся совмещать обязанности командира линкора и свои непосредственные обязанности как командира эскадры, что мне конечно не впервой. Моя передислокация на линкор тоже отняла время, ибо мой штаб, а так же муляж спецбоеприпаса пришлось тоже перегружать с авианосца на новый флагман флотилии. У меня чёткий приказ, эта штука должна быть на том корабле, на котором нахожусь я. Я уже подумывал избавится от него, но повода пока не находилось. Тяжёлая авиабомба теперь поедет в трюме линкора как особо ценный груз, до самого Владивостока, применить её не получится, на «Шторме» есть только разведывательный самолёт и он её не поднимет в воздух. С бомбой на «Шторм» перешли и сопровождавшие её специалисты, а также охрана из числа сотрудников НКВД. Муляж охранялся серьёзно, ни у кого даже сомнений не возникало, что бомба не настоящая.
— Выловите мне кого ни будь из командиров, надо допросить. Да постарше званием! — отдал я приказ, едва обосновался в привычном для моей задницы кресле командира своего линкора — их легко будет определить, они без спасательных жилетов, но в воде не тонут!
— Это как так товарищ адмирал, у них какая-то форма специальная? Я слышал, что такие у американцев есть, в такой можно даже в холодной воде продержаться! Ребята, что на Северном флоте служили рассказывали! — второй помощник командира линкора был легко ранен, но остался на своём посту, и мне кажется его как следует контузило при взрыве снаряда, ибо таких элементарных вещей стыдно не знать!
— Не тонут они, потому что башка у них деревянная, вместо мозгов опилки, а сами они дерьмо! — буркнул я, я ещё не отошёл после доклада о потерях и был чертовски зол — всю эту кодлу теперь до Владика ещё и кормить придётся. Жаль, что у нас галер нет, а так бы посадил этих гондонов на вёсла и пусть бы отрабатывали харчи!
Через полчаса ко мне доставили командира чилийского линкора. Помятый и одетый в советский черный бушлат, контр-адмирал Найтан Диаз затравленно озирался по сторонам. Судя по всему, ему пришлось искупаться, перед тем как его приняли в шлюпку спасатели, удивительно как он вообще выжил.
— Объясните мне адмирал, какого чёрта вы на меня напали⁈ — я зло смотрел на поверженного соперника — мы что, в состоянии войны с Чили или вы просто с ума сошли⁈
— Флотилией командовал не я, а контр-адмирал Мэдди Джонс. Я просто выполнял приказ! — угрюмо буркнул командир чилийского линкора.
— И как он объяснил вам свои действия? И вообще, когда это чилийские адмиралы стали подчинятся австралийским⁈ Вы же понимаете, что Чили это просто так не сойдёт с рук? Если Австралия и Новая Зеландия далеко от нас, то группировка советских войск стоит в Аргентине, а во главе нее Жуков! Я вам напомню, это тот самый который Берлин брал! А я сейчас в раздумьях, не пройтись ли мне вдоль ваших берегов и не пострелять ли по городам и портам! — я внимательно следил за реакцией собеседника, пока переводчик усиленно переводил мои слова.
— Объяснил он это тем, что требуется задержать Советскую эскадру, которая нарушила резолюцию ООН и напала на флот блокады Аргентины! Если вы не знали, то Чили пять дней назад присоединилась к флоту блокады и взяло на себя обязательство блокировать Аргентину со стороны Тихого океана. И я выполнял приказ своего главнокомандующего, который мне предписывал присоединится к флоту Джонсона и перейти в его подчинение! — а адмиральшка то посмелел, когда с ним стали вежливо разговаривать — я требую, чтобы мне вернули мой мундир и все ценности которые были в его карманах!
— Понятно… — протянул я — только вот чем теперь блокировать будите? У вас после этого боя ни осталось кораблей! Что бы вы были в курсе, именно флот блокады первым атаковал мой конвой, за что и поплатился! Теперь ту же ошибку повторили вы! Ваш мундир вам вернут, как только он высохнет, а также покажут хронику нападения. Очень скоро данный ролик будут крутить и на заседании совета безопасности ООН! Отпускать я вас не буду, вы предстанете перед судом у меня на родине как военный преступник, ибо Джонса не нашли и подтвердить ваши слова некому, а именно «Альмиранте Латорре» первым открыл огонь, что зафиксировано кинооператорами! Из-за вас, черт вас побери, погибли мои моряки! Все, спасенные моими кораблями члены экипажей вашей флотилии, отправятся в увлекательную прогулку в Россию, где составят компанию немецким и японским военнопленным в Сибири! Увести!
Разговаривать дальше я не видел смысла. Всё понятно. Чилийцы поспешили примкнуть к сильнейшей, по их мнению, стороне. Дураки! Чили это вам не Аргентина и Бразилия, это узкая полоска земли вдоль берега, которую с суши защищают Анды! Сантьяго, столица этого государства, хорошо будет простреливаться из моих линкоров с моря, а Жуков (я так думаю) вполне способен прогуляться к этим идиотам в гости, с печальными для них последствиями! Да даже просто расхерачить их авиацией бы стоило!
Как бы там не было, но у флотилии, которая встала у нас на пути, получилось нас только задержать почти на пол дня. Несколько часов спасательных и аварийно-восстановительных работ, которые мы так же использовали для бункеровки, и мы продолжили свой путь. Эскадра теперь не могла развивать полную скорость, из-за «Шторма», который принял несколько тонн воды в затопленные отсеки. Линкор уже не вернёшь в порт, мы слишком далеко, а он один лакомая цель для американцев, которые жаждут реванша и мести, нам придётся идти вперёд всем вместе, не взирая на повреждения и потерю скорости.
Вторая победа за поход, и опять мы выжили и готовы к бою, а обнадёживающих вестей от командования до сих пор нет. Сегодня должно начинаться новое заседание совбеза, на котором, я надеюсь, наконец-то у наших дипломатов появится тот козырь, который мы им отправили, с неопровержимыми доказательствами нашей непричастности к развязыванию конфликта, который грозил перерасти в третью мировую войну.
Следующие пару дней прошли спокойно. Эскадра уверенно шла по проложенному курсу, не встречая больше на своём пути препятствий. Обнадеживали новости с родины. Кадры боя между советской эскадрой и эскадрой Реймана облетели весь мир. Впервые показанная на заседании ООН кинохроника не оставляла сомнений в том, что Советский Союз не причастен к началу боевых действий. Всё это внушало мне надежду, что больше на нашем пути не будет никаких препятствий, кроме штормов и ураганов. Буйство стихии мы переживём, не впервой, а вот воевать мне больше не хотелось. Сейчас за столом переговоров велись обсуждения заключения соглашения о прекращении огня и подписанию мирного договора между США и их союзниками и Советским Союзом. Судя по всему, никто не был готов к новой мировой войне, которая грозила стать ещё масштабнее, чем прошедшая. Ещё несколько дней и будет подписана бумага, которая остановит кровопролитие, в том числе и в Аргентине, и на многострадальном земном шарике наконец-то наступит долгожданный мир.
— Хорошие новости товарищ адмирал! — капитан-лейтенант по имени Ванька уже уверенно входил в круг моего ближнего окружения, последние пару дней официально вступив в должность моего адъютанта, и мог уже позволить некоторую вольность в общении. Парень оказался на удивление толковым.
— Ну ка, чем порадуешь? — заинтересованно уставился я на своего помощника, оторвавшись от созерцания океана перед собой.
— На завтра назначено подписание соглашения о прекращении огня! Война закончилась! Только что передали радиограммой! — принёс действительно хорошую новость адъютант.
— Зашибись! — искренне порадовался я.
— Товарищ адмирал! — от общения с довольным штабистом отвлёк меня офицер, командовавший пунктом наблюдения — прямо по курсу обнаружена большая группа самолётов! На запросы не отвечают, предположительно бомбардировщики!
— Почему
