— Минус пять очков Слизерину! — устало добавила Грабли-Планк. — За непробиваемость.
Я опять поймал на себе взгляд Панси, только выглядела она весьма сердито и отворачиваться не стала. Да уж, сейчас ещё за свою любовь мстить пойдёт, с неё станется. Интересно, я бы так же бесился по поводу и без повода, как мой бестолковый книжный тёзка, если бы не прочитал это всё загодя? Или всё же что-то со мной произошло за это лето, что выбило из меня всю эту тупость, которой Жаклин Боулинг так любовно одаривала своего героя? Вот, к примеру, что он взбеленился, когда ноющий Малфой рассказывал своим подпевалам, как его папочка расправится со всеми его, Хорька, врагами, и уж такое страшное сделает с Хагридом? Что на Хорька-то злиться? Я даже из-за Панси на него не злюсь, а исключительно на неё саму, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что у неё интеллекта в разы больше, чем у всех слизеринских парней вместе взятых. А может, даже и гриффиндорских. Может, даже включая меня.
Томный вечер при свечах с Долорес Амбридж прошёл, как и планировалось — в атмосфере любви и веселья. Перо корябало мне руку, я продолжал, стиснув зубы, как всегда, думая о двух вещах одновременно — какой же я тупица, раз не догадался обезболивающим руку уколоть, и какого же безвольного тупицу сделала из Поттера создательница Сценария. Настолько безвольного, что он даже не догадался просто встать и уйти, послав Жабридж куда подальше. В общем, помучиться пришлось. Вечер удался.
Я вышел из кабинета, проклиная себя на все лады и чуть не столкнулся с Дафной, которая глазами, полными боли, смотрела на меня. Она тут же схватила меня за руку и, проведя по ней пальцами, приложила к щеке. И тут я полностью забыл о боли. Рядом с Дафной стояла Панси, которая, хмуро на меня глядя, отобрала у Дафны мою истерзанную конечность и поцеловала розовый шрам. О лучшем обезболивающем я и мечтать не мог, но ровно до того момента, как она, отпустив мою руку, растворилась в полумраке коридора.
— К-хм! — послышалось из тёмного угла рядом со входом в кабинет Амбридж. Дафна сразу шмыгнула мне за спину, а я потянулся за палочкой. В конус света от настенного светильника вышел Люциус Малфой собственной персоной. Честно говоря, не ждал я, что он даст о себе знать так скоро. Уж до выходных бы мог и обождать.
— Мистер Поттер! Мисс Гринграсс!
— Мистер Малфой! — наклонил я голову, краем глаза заметив, как Дафна приседает в книксене.
— Вы позволите мне взглянуть на вашу руку, мистер Поттер? — спросил Малфой. Я протянул ему руку, и он внимательно её осмотрел. — Нарцисса! — позвал он.
— Миссис Малфой! — поздоровался я, а Дафна опять присела, причём, практически одновременно с Нарциссой Малфой. Миссис Малфой взяла мою руку и внимательно осмотрела.
— Без обезболивающего? — спросила она. Я кивнул, а она покачала головой.
— Я знаю, — сказал я. — Однако, мне сегодня предложили превосходное оправдание подобной беспечности.
— Позвольте полюбопытствовать, — сказал Малфой.
— Мне всего пятнадцать, — ответил я. Миссис Малфой провела палочкой вдоль руки, и её словно холодом обдало, одновременно напрочь убирая боль.
— Благодарю вас, — сказал я. Она отпустила мою руку и накинула капюшон на голову так, чтобы полностью скрыть под ним лицо. Прежде, чем я успел удивиться, она скользнула в кабинет Амбридж. Через приоткрытую дверь был прекрасно слышно, как она негромко произнесла:
— Силенсио! Круцио!
Раздался звук падающего тела и звон разбитой чашки.
— Мисс Гринграсс, — подал голос Малфой.
— Спокойной ночи, господа! — присела в книксене Дафна.
— Спокойной ночи, мисс Гринграсс! — синхронно ответили мы с Малфоем. Когда Дафна скрылась из вида, рядом с нами снова появилась миссис Малфой.
— Всё готово, — сказала она. Люциус распахнул дверь в кабинет Амбридж, приглашая Нарциссу и меня войти, и зашёл сам. Я начал оглядываться в поисках Долорес.
— Я упаковала её в сундук, — негромко сказала Нарцисса.
— Спасибо! — искренне поблагодарил я её.
— Как вы сказали, мистер Поттер, — усмехнулась она, — вам — всего пятнадцать.
Страннее всего слышать такие слова от Пожирателя Смерти. Люциус расположился за столом Амбридж и жестом предложил мне кресло рядом. Странно, но от того животного страха, что довлел мной в мой визит к нему, и следа не было. То есть, я его по-прежнему опасался, но не настолько, чтобы обделаться при случае. Нарцисса уселась чуть дальше, но у меня почему-то было ощущение, что она будет внимательно ловить каждое сказанное слово.
— Итак, мистер Поттер, — свёл пальцы рук вместе Малфой.
— Мистер Малфой, — наклонил я голову.
— Как вы и просили, я понаблюдал за спектаклем в суде и порадовался за Драко, когда его назначили старостой. Так же, я приложил неимоверные усилия к тому, чтобы сегодняшний вечер для вас не закончился травмой. Я так понимаю, что ваш намёк был именно на то, что предсказанные вами события предотвратить невозможно?
— Именно так, мистер Малфой. Невмешательство было необходимо, чтобы отличить пророчество от ложного, а попытка повлиять — для демонстрации его истинности.
— И что дальше? — спросил он. — Вы же не для того затеяли всё это, чтобы я полюбовался на драму с вами в главной роли?
— Отнюдь, — ответил я. — Дальше — более важная часть предсказания.
— Зачем? — поинтересовался он. — Зачем вы это затеяли?
— Часть этого предсказания — гибель нескольких моих друзей. Я бы хотел купить их жизни.
— Но вы сами только что продемонстрировали мне, что предсказание — истинно, и обмануть его не удастся.
— По крайней мере, я должен попробовать, — ответил я. — Чтобы мне хоть чуточку легче было это всё пережить.
— Хорошо. Что вы предлагаете? — спросил Малфой.
— Второго мая 1998 года Тёмный Лорд умрёт.
Нарцисса и Люциус почти синхронно вздрогнули. Он закрыл лицо руками, а потом принялся массировать виски. Она встала со своего места и подошла к нему сзади, касаясь палочкой его головы.
— Это... действительно важная часть предсказания, — с трудом выговорил он, восстанавливая самообладание. — Я могу этому верить?
— Я думаю, любой легимент сможет убедиться в правдивости моих слов.
— Я понимаю. Хорошо, я попробую устроить вам встречу. Я так понимаю, что вам нужны гарантии неприкосновенности?
— Это было бы действительно неплохо, мистер Малфой.
— Я дам вам знать, мистер Поттер, — кивнул он мне. Да, лицо у него изрядно посерело. Я встал, поклонился и вышел из кабинета, оставив Малфоя задумчиво тереть подбородок.
— Мистер Поттер! — послышался сзади голос. Я развернулся:
— Миссис Малфой?
Она остановилась передо мной и поглядела мне в глаза.
— Драко, Люциус и Андромеда останутся в живых, — ответил я на её невысказанный вопрос. Упоминание Андромеды сразу сказало ей всё.
— Что, и Сириус, и Нимфадора? — спросила она, даже не решаясь упомянуть Беллатрикс.
— Сириус — первый, — ответил я. — Этой весной.
Она закрыла лицо руками, пытаясь отгородиться от того, что я только что ей сказал. Я, честно говоря, не знал, что делать. Если бы это была какая-нибудь школьница, я бы постарался её утешить, но жена и мать Пожирателя, которая только что применила Круциатус к мерзкому отродью, которое, не задумываясь, может устроить кровавую пытку несовершеннолетнему... Я осторожно протянул руку и коснулся её плеча. Она благодарно мне кивнула, но руки от лица убирать не спешила.
— Простите меня, мистер Поттер...
— Прошу вас — Гарри. И на “ты”, если можно.
— Хорошо... Гарри, — она внимательно изучала меня своим цепким взором. — Муффлиато! — вдруг взмахнула она палочкой. — Сними очки, если тебе не трудно.
Я послушался. Надо же, какая наблюдательная попалась! Она с удовлетворением разглядывала моё лицо, поворачивая его из стороны в сторону, а потом кивнула, позволив мне надеть очки.
— А что случилось...
— С Поттером? — подсказал я. Она опять довольно поджала губы — не от того, что её догадка была правильной, а оттого, что я сразу вник в происходящее. — Это вообще долгая история. — Я оглянулся на дверь ненавистного кабинета.
— У меня есть время, — возразила она. — Неподалёку отсюда есть скамейка, там ты мне всё и расскажешь, — я не стал настаивать и объяснять ей про своё отставание в учёбе, а просто жестом предложил ей вести меня. Мы разместились на скамейке, миссис Малфой установила полог неслышимости и принесла мне Непреложный Обет в том, что ничто из того, что я ей расскажу, не станет известно от неё никому другому, избавив меня от необходимости мяться и пытаться ей объяснить, зачем мне это нужно.
— Началось всё, когда родители Поттера были убиты. На данный момент я считаю, что их убил Тёмный Лорд, который также пытался убить и меня, но отчего-то умер сам. Официальная версия, которую всем излагает Дамблдор, заключается в том, что его убила защита крови, которую создала моя... то есть, мама Поттера, пожертвовав собой. После этого Дамблдор отдал ребёнка родственникам — магглам. По нынешний день он продолжает меня уверять, что там — самое безопасное для меня место, и благодаря защите крови Пожиратели меня не найдут. Дядя Поттера всячески издевался над ним, и, когда ему было десять, в очередном приступе ярости нанёс ему повреждения, несовместимые с жизнью. В панике он связался с Дамблдором, и тот вместе с сообщником, прибыв к ещё живому Поттеру, успел сохранить его память. Каким уж образом — я не знаю. Потом они похитили мальчика тех же лет и попытались наложить ему память Поттера...
