— Ты что, пытался убиться об стену? — хихикнула она.
— Нет, Дафна, я тут просто лёг на потолок полюбоваться!
Она улеглась рядом со мной на каменный пол, плечом к плечу, и стала разглядывать трещины в пяти метрах над нами.
— Что показывают? — спросила она, подлезая ладошкой под мою.
— Я не с начала смотрю, — ответил я. — Похоже, какая-то любовная драма!
— Фу, — надула она губки. — Да ну! Я бы лучше какой-нибудь детективчик!
— В соседнем коридоре триллер показывают. В самые напряжённые моменты из стены выплывает Кровавый Барон...
— Ты долго здесь лежать будешь? У меня уже попа отмёрзла.
— Не верю, — заявил я.
— А придётся! — вот, обломщица!
— Заодно бы и согрелась!
— Алекс! — с упрёком в голосе сказала она.
— Не называй меня так... У меня, кажется, сотрясение...
Дафна повернулась на бок и приподнялась на локте, при этом щекоча волосами мою щёку. Достав палочку, она начала ей водить вдоль моего лба и что-то нашёптывать. Я почувствовал, что мне сразу стало легче.
— Ну, попробуй теперь! — она привстала и уселась на колени, наблюдая, как я поднимаюсь с пола. Голова больше не кружилась. Встав на ноги, я подал ей руку и притянул к себе. Она отстранилась, положив мне руки на грудь.
— Я буду называть тебя Поттер! — заявила она.
— Странный выбор, — удивился я. Она улыбнулась:
— Не бейся больше головой о стену, пожалуйста! Ты мне живой нужен, — я вздохнул. — И не вздыхай. Кое-в-чём Панси права. Ей нужно самой понять, что ты — её судьба.
— А ты? — спросил я.
— А я, в отличие от неё, не была отдана какому-то неведомому Поттеру, которого она и в глаза не видела, а провела детство со своим женихом.
— Но я же — совершенно другой человек, — попробовал возразить я.
— Это ты только так думаешь. Спроси у мамы. Ты всегда был упрям, как баран, и у тебя всегда было большое сердце, как у льва.
Я не знаю, что такого Дафна сказала, но только сдержаться я не смог, и, убрав её руки в стороны, прижал её к себе. Обняв меня, она положила голову на плечо.
— Знаешь, если кто-то сейчас застукает нас...
— Да, — согласился я. — То-то смеху будет!
Она снова отстранилась:
— Пусти меня уже! Мне пора. Да и тебе тоже.
Она сделала шаг в сторону подземелий Слизерина, и я поймал её руку. Дафна сомкнула пальчики на моих, не желая их отпускать. Я сделал шаг спиной вперёд в сторону лестниц. Наши пальцы расцепились, и она, так же, как я, спиной вперёд стала удаляться.
— Спокойной ночи, Дафна! — сказал я.
— Спокойной ночи, Поттер! — она помахала рукой и скрылась за поворотом.
Трудно было описать, насколько легче мне стало от этой короткой встречи. Я понял, что одна невеста — это, конечно, не так много, как две, но лучше, чем когда невесты вовсе нет. У входа в палаты Гриффиндора я наткнулся на Невилла со своим дурацким горшком. Я почесал лоб, поскольку мне совершенно отшибло память:
— Как, ты говоришь, называется эта водоросль? — спросил я его.
— Мимбулус мимблетония! — гордо заявил юный садовод.
— Пароль принят! — сказала Полная Дама, отворяя дверь.
В гостиной я наткнулся на Дина с Шеймусом, причём, последний при моём появлении отвернулся и стал пристально разглядывать голую стену перед собой. Интересно, что у него там? Может, боевик какой? Сводки ИРА?
— Шеймус, — вкрадчивым голосом спросил я. — У тебя есть бомба?
Он вздрогнул, и его рука потянулась было за пазуху, где, как я знал, у него висел небольшой ключик, стилизованный под крест. Неужто и вправду есть? От волнения он, похоже, забыл, что хотел мне сказать.
— Его мать не хотела отпускать в школу, — поделился переживаниями друга Дин. Я понимающе кивнул:
— Да, тут становится опасно.
— Мама сказала, что в “Пророке”... — подал голос Финниган.
— Я знаю, — мягко успокоил его я. — Это всё — правда.
— Что — правда? — вдруг вспыхнул в негодовании Шеймус. — Что ты лгун, а Дамблдор выжил из ума?
Я вслушался в его слова. Сто процентов правды. Именно так. С настоящего момента я буду всем методично врать про то, что я — Поттер, и делать вид, что Дамблдор — добрый старикан, который любит детей.
— Да, Шеймус, но это — не всё. Я не только лгун. Я ещё врун и обманщик, не забывай про это. Настоятельно рекомендую тебе не верить ни одному слову, что я произнесу. Только так ты сможешь защитить свою жизнь и рассудок.
Финниган облегчённо выдохнул:
— Прости, Гарри, я не должен был так говорить. Если не верить тебе, то — кому?
— Я серьёзно. Мне ты точно верить не должен. Сомневайся в каждом моём слове.
— Ну хватит уже! — надулся он. — Я же попросил прощения. Что мне ещё нужно сделать?
— Ладно, проехали! — рассмеялся я и потрепал его по плечу. — Спать пора.
Он уже забрался в свою постель, когда ему в голову пришла ещё одна мысль, и он не замедлил её озвучить:
— Гарри, а что тогда случилось... Когда Седрик погиб?
Я всплеснул руками и мысленно помолился олимпийским богам, надеясь, что среди них найдётся кто-то достаточно милосердный, чтобы убить меня молнией на месте.
— Понимаешь, Шеймус, — сказал я проникновенно. — Есть такая штука — голод...
— И?
— Ну вот, представь, стою я на финише весь такой с кубком, — я незаметно взмахнул палочкой, прошептав заклинание, которому меня научил Сириус. — И вдруг начинаю чувствовать голод.
— Ну, голод! — отмахнулся Шеймус.
— Ты просто не знаешь, что такое — голод, Шеймус. Не голод, а Голод! — теперь я старался по минимуму раскрывать рот на гласных, чтобы не испортить шутку раньше времени.
— Ну есть тебе захотелось, делов-то! Вон, Рону всё время есть хочется!
— Сразу видно, что ты не знаешь. И вот, стою я с кубком, а тут — Седрик. Весь такой тёплый, такой аппетитный... И жилка на шее бьётся...
— И? — нетерпеливо подался вперёд Финниган.
— Ну, я и не удержался, — стеснительно улыбнулся я, обнажая острые пятисантиметровые клыки. От неожиданности он подпрыгнул на кровати, стукнулся головой об перекладину балдахина и завалил его на себя. Его на минуту ослепило, и он практически завизжал от страха, размахивая руками, ещё сильнее запутываясь, и крича “Спасите! Ну, помогите же кто-нибудь!” Дин подошёл к нему и сдёрнул с него балдахин, под которым обнаружился Шеймус, загородившийся от Дина своим ключиком от порохового погреба, который он держал в трясущейся вытянутой руке. В тот момент, когда я другим заклинанием убирал клыки, от удара ногой распахнулась дверь, и в спальню ворвался Рон со словами:
— О, народ, поесть чего найдётся? А то меня голод замучил, — тут он заметил Финнигана с импровизированным крестиком и обрадованно обратился к нему, очевидно, вспомнив, что у того частенько в заначке можно поживиться бутербродом или печеньем: — О! Шеймус!
Тот дико зыркнул на него своими глазами, вскочил с кровати, оттолкнул в сторону Дина и стрелой выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь.
— Чего это он? — недоуменно спросил Рон.
— Еду тебе пошёл искать, — прокомментировал я.
— Еду — это хорошо, — согласился он.
Утро, естественно, добрым не бывает. Ещё на подходе к Большому Залу я увидел прилипал Малфоя и Панси — с ними. Глядя на то, как она вьётся вокруг Хорька, меня одновременно корчило от ярости и тошнило. Я специально уселся так, чтобы не видеть стол Слизерина, а то я не знаю, что бы я сотворил. От меня и так шарахаются, как от пугала.
Рядом села какая-то девочка со значком старосты и снисходительно на меня посмотрела. Я помотал головой, отгоняя наваждение. Не помогло. Она продолжала сверлить меня своими карими глазами.
— Герми? — осторожно спросил я.
— Не называй меня так! — кивнула она.
— Можно я тебя потрогаю? — недоверчиво протянул я руку. Она с шипением отодвинулась:
— Держи свои хваталки подальше от меня, кобель!
Если до этого мне ещё удавалось удерживать челюсть, то на этот раз она позорно отвалилась:
— К-кобель? — переспросил я.
— Вся школа только и обсуждает бабника Поттера! — подтвердила она.
— Вся школа?
— Ну да. Ходят слухи, что ты разбиваешь девушкам сердце и бросаешь их!
— От-откуда с-слухи? — всё не мог осмыслить я чудовищные новости.
— Откуда мне знать? Откуда-то! — она покосилась на меня: — Так что, лапы держи подальше! — и тут же добавила почти шёпотом: — По крайней мере, на людях!
Поскольку нижняя челюсть у меня уже отвалилась, то за ней чуть не отправилась верхняя. Это она, что, мне на что-то намекает? Особенно, на мои лапы применительно к своей особе! Да она в зеркало себя видела? Хотя...
Про свой вчерашний подарок я уже и позабыл, а вот она, похоже, его приняла к сердцу и незамедлительно воспользовалась. Так что, вместо лохматого чудовища я мог лицезреть вполне миленькую девушку. Только вот с резинкой для волос она не вполне справилась, и там волосы торчали во все стороны, но в целом... Мне пришла в голову мысль.
— После завтрака нам с тобой нужно кое-кого найти.
— Кого? — подозрительно спросила она меня.
