На минуту просто теряю дар речи. Слишком это объяснение похоже на правду. Полуодетые девицы, отсутствие мужчин кроме охраны. Ненависть в чёрных глазах. Все сразу находит объяснение, если предположить, что Негар права.
Я совсем не понимаю Мансура. Зачем ему ещё гарем, когда есть уже две жены?
— Я не понимаю саудовских мужчин, — обречённо признаюсь я Негар.
— Это отсутствие глобальных целей, как мне кажется, — девушка заправляет волосы за уши и принимает сосредоточенный вид, — Ближний Восток долго находился под властью Османской империи. Соответственно, у местных элит не было никакого собственного взгляда на развитие. Всё решали османы. В двадцатом веке территории получили псевдонезависимость, но сразу попали под протекторат британцев и французов. А потом нашли нефть. И это отсутствие представления о перспективах и целях существования вылилось в тупое потребление. Шейхи скупают все подряд, в том числе женщин. Погрязли в роскоши и разврате. Хорошо, что молодое поколение получает образование. Когда-нибудь страна найдёт свой путь.
— Твои слова, да Аллаху в уши, Негар, — не могу сдержать грустного сарказма.
— Я тебе говорила, что в Ираке было тоже самое, но нас спасли социалистические идеи. В Саудовской Аравии старые консервативные монархи, но рано или поздно к власти придут молодые шейхи.
— Такие, как Мансур, — иронизирую я, — с тремя жёнами и гаремом?
— Мансур вдохнул новую жизнь в семейный бизнес, — пожимает плечом Негар, — кто-то сможет вдохнуть новую жизнь в государство. Не знаю, отвлечёт ли это саудовских мужчин от женщин, но, возможно, кто-то найдёт другие области применения для своих способностей.
— Не слишком ты оптимистична, — сдавленно говорю я.
— Я реалистична, — замечает Негар, — ислам никто не отменял. В Ираке объявили светское государство. В Саудовской Аравии этого делать не будут. Родина пророка получает хороший доход от хаджа. Каждый мусульманин должен раз в жизни побывать в Мекке и Медине. Саудиты заинтересованы в распространении ислама, а не отмене его в своей стране.
Перед сном смотрю в потолок и размышляю, где сейчас Мансур. Немного успокаивают слова Негар, что в деловую поездку уехала вся верхушка компании. Вряд ли они могли все вместе отбыть в этот оазис. Но уснуть не даёт мысль, что змея была неслучайна. Теперь я почти уверена, что речь идёт о покушении.
Глава 50. Лилит
Мансур
Чуть пьяным взглядом взираю на очередной праздник. В фокус внимания попадает молодая девочка-танцовщица. Ей особо нечем трясти, нет округлости форм, необходимых для танца живота. Но меня завораживает гибкость юного тела.
Делаю знак Хане и прошу прислать девчонку сегодня в мой шатер. Немного выжидаю и прощаюсь с братьями. Саре говорю, что хочу отдохнуть один. Пока иду по улице, чувствую приятное волнение. Иногда хочется сменить женщину, Сарой слегка пресытился.
Захожу в шатер, прохожу в спальню. Девчонка мнется возле кровати. Подхожу ближе, обнимаю за талию.
— Привет, милая! Как тебя зовут?
— Шушан, господин, — опускает глаза девушка.
— Очень красивое имя, Шушан, — наклоняюсь к губам наложницы, всасываю слегка нижнюю, толкаюсь глубже языком. Руки сползают на ягодицы, слегка их массируют, — ты очень вкусно пахнешь, — шепчу в маленькое ушко.
Веду руки вверх, захватывая ткань топа, стягиваю его через голову, оголяя маленькую грудь. Укладываю девочку в постель, нашептывая всякие глупости. Облизываю соски и глажу дрожащее тело. Не снимая тобы, раздвигаю длинные ноги. Вхожу быстро и жадно, сразу набирая темп. Поглощаю все стоны, накрывая пухлые губы. Чувствую под собою долгий женский экстаз. Дожидаюсь его окончания и сам получаю разряду. Откидываюсь на спину и закрываю глаза.
Через пару часов достаю из личного сейфа один из золотых браслетов и отдаю Шушан.
— Я попрошу Хану перевести тебя в другой шатер. Там будет удобнее.
— Нет, господин, не надо, — девушка бросается передо мной на колени и целует руку.
— Почему? — изумляюсь экспрессивной реакции.
— Вы как-то приезжали в оазис и провели ночь с Лилит, — с надрывом начинает Шушан.
Вспоминаю девушку с узким разрезом глаз.
— Было такое. И что? — вздергиваю бровь.
— Её потом укусила змея, — всхлипывает Шушан.
— Это пустыня, такое бывает, — хмурюсь, сжимая переносицу.
— На госпожу тоже напала змея, — упрямо продолжает девушка.
— Ладно, иди в свой шатер, — отпускаю я Шушан.
Падаю в кресло и обдумываю ситуацию. Я не собираюсь влезать в женские дрязги. Латифа больше сюда не приедет, ей ничего угрожать не может. Но внушение Саре сделать стоит, пока не перетравила весь гарем.
В шатер заглядывает управляющая оазисом. Это в первую очередь её косяк.
— Хана, почему мне не сообщили про ЧП с Лилит? — рявкаю на женщину.
— Господин, я решила вас не беспокоить. Вы о ней больше ни разу не вспомнили, — женщина бледнеет и отводит глаза.
— Позови ко мне Сару, — откидываю голову на спинку кресла и смотрю в потолок.
От женщин одни проблемы. Жаль, что нельзя без них совсем обойтись.
Фаворитка заходит бесшумно, как кошка устраивается у меня на коленях.
— Встань, Сара, — холодно говорю женщине.
Смотрю снизу вверх в чёрные глаза. В них досада и никакого раскаяния.
— Если в моё отсутствие кто-нибудь из девушек пострадает. Кого-нибудь укусит змея, например, контракт с тобой будет расторгнут. Все, можешь идти.
Надо уезжать домой. Хочу увидеть Латифу.
Глава 51. Мутава
День идет по накатанному сценарию. Я сижу в своем кабинете. Читаю мемуары какого-то датчанина о пребывании в Саудовской Аравии. Без стука в комнату врывается Шакира. Выглядит необычно для себя взбудораженной.
— Госпожа, у охраны столпились люди из мутавы. Требуют выдать вас для суда.
Некоторое время выплываю из книги и не понимаю смысла сказанного. После осмысления вся подбираюсь и уточняю смысл услышанного.
— Я ничего не понимаю, Шакира. Какого суда? По какому поводу?
— Мутава — это религиозная полиция. Они следят за соблюдением морали. Им поступила жалоба от анонима, что вы нарушаете заветы пророка. Оголяете свое тело перед посторонними мужчинами.
Впадаю в состояние близкое к панике. Мало мне было плена, осталось попасть в руки религиозных фанатиков.
— И что я должна делать? — обреченно интересуюсь у женщины.
— Пока ничего. Сейчас к ним выйдет младший сын матери господина. Он живет с ней в первом доме и решает дела семьи, когда нет хозяина. Он проведет переговоры с представителями мутавы.
— Он меня выдаст? — уточняю я.
— Не знаю, госпожа, но вряд ли он самостоятельно примет такое решение. Самое страшное может случиться потом, — Шакира хватается за сердце и переводит дыхание, — если они вас не получат сейчас, могут собрать толпу возмущенно настроенных верующих. Они придут толпой и возьмут ворота штурмом.
Ну, что же. Вот и определился смысл моего нахождения в данном месте. Я должна героически умереть. Если они придут сюда с толпой, я должна буду выйти за ворота, чтобы больше никто не пострадал.
Внутренне готовлюсь повторить подвиг Зои Космодемьянской. Умереть гордо и произнести прощальную речь.
Встаю из-за стола, выхожу в коридор и направляюсь к окнам, выходящим на пункт охраны. Территория слишком большая, отсюда ничего не видно. На внутренней территории дома пока все тихо.
Возвращаюсь к себе, надеваю никаб и отправляюсь на выход из дома.
— Я не выпущу вас, госпожа, — встает на моем пути Шакира.
— Мы совершаем поступки и должны нести за них ответственность, — спокойно произношу в лицо экономке, — я ни о чем не жалею, Шакира. Даже, если бы знала о последствиях, я все-равно плавала бы в заливе.
Отодвигаю женщину в сторону и выхожу из дома. Сердце разгоняет кровь до скорости гоночного болида. Быстрым шагом иду по дорожкам по направлению к большим воротам. Калитка закрыта. Нахожу щель и пытаюсь что-то рассмотреть. Взгляд упирается в дальний забор. Пункт охраны сильно левее и мне его отсюда не видно.
