— Серьезно? — искренне изумляюсь. — Как же вы смогли быть снова вместе?
— Снова можно жениться после того, как жена побывает замужем за другим мужчиной. Есть мохаллель — профессиональные мужья. Нанимаешь такого, чтобы он сыграл в супруга твоей женщины. Потом он дает развод и можно снова оформить никах.
— Как у вас все сложно, — не могу сдержать улыбку.
— Зато муж теперь не раздает талаки налево и направо. Один раз уже заплатил мохаллелю, больше не хочет, — смеется Негар.
Заходит Кристина, приглашает нас в малую столовую. Хмыкаю. Не знала, что тут такая есть. Идем за девушкой. Она проводит нас в просторное помещение, расположенное на женской половине. Присаживаемся за стол, Маниша приносит обед. Привычно испытываю смущение. Чтобы переключиться с чувства неловкости, возвращаюсь к прерванному разговору.
— Ваш муж сказал, что вы учились в Советском Союзе, — вопросительно смотрю на девушку,
— Да, у Ирака крепкие связи с Советским Союзом. В Москве у нас было свое землячество, там мы и пересеклись с Карамом. Так удивительно, жили в соседних городах, а встретились в другой стране.
— А где вы учились? — уточняю я.
— Мы оба закончили Университет дружбы народов, но разные факультеты. Я училась в медицинском институте, а муж на факультете экономики и права.
— Вы врач? — смотрю на Негар уже как-то иначе. Уважение растет в геометрической прогрессии.
— С маленьким опытом. В Ираке я работала, здесь все гораздо сложнее, — грустно пожимает плечами девушка.
— А почему вы приехали в Саудовскую Аравию? — сразу же возникает у меня вопрос.
— В нашем регионе идет война, и мы не знаем, как далеко она зайдет.
Что-то смутно припоминаю про Ирано-Иракский конфликт. По нашему телевидению он освещался очень сдержанно. Не понятно, кто прав, кто виноват. СССР постоянно призывал стороны к примирению.
— А из-за чего война? — интересуюсь, пользуясь случаем. Без телевидения чувствую себя в какой-то информационной изоляции.
— Саадам объявил войну Ирану из-за территориального спора. Но, на самом деле, Иран после своей исламской революции достал всех соседей. Баламутит шиитские регионы и ведет пропаганду своих идей. Здесь, в Саудовской Аравии тоже проходили демонстрации шиитов. Местные к ним относятся очень нервно, потому что шииты живут в нефтеносных регионах.
— И кто побеждает? — интересуюсь я.
— Сначала Ирак занял иранские территории. Но потом Иран все освободил и напал уже на Ирак. Сейчас Саадам хочет перемирия, но Иран отказывается. Теперь он хочет свергнуть Хусейна и осуществить исламскую революцию.
— Понятно. Значит вы не знаете, когда сможете вернуться домой?
— Нет, — грустно отвечает Негар, — никакой определенности. Есть в ситуации и хорошее. Карам был социалистическим экономистом, а сейчас изучает западные стандарты. Он растет профессионально.
— Но вы нет, — не очень тактично замечаю я.
— Увы, — поджимает губы Негар.
Пока ничего не говорю девушке, но про себя вспоминаю, что в оазисе в пустыне врачом работает женщина. Жаль, что я не могу поговорить с Мансуром о Негар. Потому что не собираюсь вообще с ним разговаривать.
Заканчиваем с обедом, потом немного занимаемся по учебнику, оставленному Вафией. Арабский мне теперь нравится гораздо больше. В конце-концов я лингвист. Это просто интересно. В какой-то момент появляется Кристина и уведомляет, что Карам хочет ехать домой.
Неохотно расстаюсь с новой знакомой.
Глава 45. Харам
За Негар закрывается дверь, и нервы сразу приходят в натянутое состояние. Сейчас мне предстоит встретиться лицом к лицу с Мансуром. Запускаю пальцы в распущенные волосы и нервно перебираю их пальцами.
Из головы исчезли все мысли и стерлись внутренние диалоги, которые я бесконечно вела с мужчиной последние два дня.
Что я должна сказать? Или не должна ничего? Для полного игнора нужно более спокойное состояние сознания. Я меня мелко потряхивает, хотя Мансур даже еще не пришел.
— Господин хочет, чтобы вы посетили хамам, — появляется на пороге Кристина.
— Зачем? — задаю нелепый вопрос девушке и логично не получаю никакого ответа. — Хорошо, я сейчас спущусь.
Это не значит, что я должна буду с ним спать. Просто способ еще оттянуть время.
Я лежу на керамическом ложе и не могу насладиться мыльным массажем. Мышцы напряжены, расслабиться не получается.
— Близость мужчины и женщины — это священный ритуал, сакральное действие — экзальтированно бормочет Маниша, — мир родился из слияния бога Шивы и богини Шакти. Нет в жизни ничего важнее, чем соединение со своим мужчиной.
— А если этот мужчина не твой? — раздраженно кидаю я.
— Госпожа, жена не должна так говорить о муже. Карма женщины раствориться в своем мужчине. Забыть о себе и жить только им и его желаниями. Иначе никогда не вырваться из круга сансары, а следующее воплощение вас не порадует. Испортите карму и станете собакой.
Кристина чуть заметно фыркает на это заявление. Я прячу улыбку в волосах.
Как ни удивительно, но причитания Маниши помогают мне расслабиться. Отпускаю ситуацию и наслаждаюсь текущим моментом. Под руками девушек почти засыпаю. Делаю усилие над собой. Встаю и прохожу в соседнее помещение. Прыгаю в небольшой бассейн и ныряю с головой.
Вода приятно обжигает разгоряченное тело. Задерживаю дыхание на несколько секунд. Звук плохо проходит сквозь толщу воды, но я ощущаю удар по спине от какой-то волны. Выныриваю на поверхность, отталкиваюсь и подплываю к стене. Чувствую пол под ногами.
Руками смахиваю влагу с лица и протираю глаза.
Вскрикиваю, когда большое тело вдавливает меня в стену.
Нападение столь внезапно, что сердце переходит в ритм тахикардии. Мужчина прижимается ко мне всем торсом. Опаляет своим жаром и путает мысли. Вжимается твердью в голые ягодицы. Наклоняется над плечом и всасывает мочку уха, лезет языком в раковину. Ежусь от острых ощущений.
— Добрый день, жена! — хрипло шепчет на ухо. Его рука по-хозяйски поглаживает мой живот. Предательская стрела возбуждения пронзает с макушки до пяток. Губы Мансура сползают на шею и покрывают ее требовательными поцелуями.
— Твоя жена Вафия. Нас ничего не связывает, — выдаю дрожащим голосом.
— Любой имам опровергнет твои слова, Латифа. Прекращай отрицать очевидное. Ты моя навеки, и я жутко соскучился.
— В моем мире у мужчины может быть только одна жена, — прикрываю глаза от накатывающих волнующих ощущений.
— Ты сейчас находишься в моем мире, — поворачивает мою голову к себе и впивается в губы.
Пытаюсь сбросить с себя наваждение, цапаю его за язык.
Мансур мычит и дергает головой, но не выпускает меня из клетки. Чувствую сильный удар по ягодице, значительно смягченный водой.
Мужчина резко поднимает одну мою ногу, сгибая в колене. Входит в мое тело бесцеремонно, не интересуясь моим мнением. Вскрикиваю от неожиданности и чувствую зубы на своей ключице. Кусает больно, явно мстит.
— Я хочу развод, — вырывается невольно мысль, которая стоит на повторе в голове.
— Нет, — резкий толчок, прикусываю губу.
— Я сбегу, — шепчу в стену, но Мансур все-равно слышит.
— Даже не думай, — толчок, рукой резко сжимает грудь, — из страны тебя никто не выпустит. Только призовешь наказание на свою голову.
Дальше мысли уплывают, я растворяюсь в общем ритме и стремительно несусь к наслаждению. Мансур выходит из меня, и я раздосадованно хнычу. Разворачивает лицом к себе, приподнимает за бедра. Хватаю его за плечи, обвиваю ногами.
— Ты не хочешь развод, — в губы мне выдыхает мужчина, — ты хочешь меня также, как я хочу тебя.
Ничего не возражаю. Трусь об него и требую продолжения. Все разговоры потом.
Мансур рычит и берет меня снова. Не скрываю стон облегчения. Двигаюсь ему навстречу.
Повинуясь порыву, присасываюсь к его шее. Втягиваю кожу со всей силы и оставляю свою отметину. Смотрю на багровый засос и взрываюсь в оргазме.
