которую они сооружали. Маленький гарпуномет стоял-кренился на ветру и норовил вот-вот рассыпаться, настолько неказистая и чахлая поделка выходила у крикливых чудиков. Тут же валялись несколько стальных гарпунов, лежал моток самодельной веревки и в небольшой плетеной корзинке хранилась изуродованная башка какой-то местной зубатой твари.
Анна пошла к одноглазому. Бледнолицые строители тут же побросали все свои дела и встали на защиту однорукого, воинственной кучей перегородили Анне дорогу. Только сейчас суккуб заметила, что какая-то часть пигмеев измазала себе рожи белой краской, а вторая пошила себе каждый по мешку за спину.
– Кыш-кыш, – не стала Анна пинать это воинство, распугала визжащих туземцев своими когтями.
Приблизившись к однорукому, суккуб задумалась. Может и вправду стоило сказать «спасибо», в конце концов что с ней от этого станет? Ничего. Девушка осторожно коснулась ноги неподвижного великана. Среагировал однорукий молниеносно. Невероятно худой, истощенный, с выпирающими костями и взглядом изголодавшегося животного мусорщик схватил рогатую. Стальной хваткой когтистая пятерня сомкнулась у Анны на горле, гигант встал, поднял красноглазую в воздух, шумно вдохнул запах подвернувшейся добычи. Из-под его гигантского мешка полез целый клубок кроваво-красных змей, защелкал пастью, вцепился Анне в руки и ноги, впился в неё, норовя разорвать на части. В груди у мусорщика предвкушающе зарычало, заклокотало, поселяя в душе красноглазой бездну животного страха и ужаса. Разомкнув свои жуткие челюсти, демонстрируя целый набор смертоносных пил и кольев у себя во рту, мусорщик потянул Анну в свою пасть.
– Ты сдурел?! – уже синяя от удушья, просипела рогатая. – Это же я! Очнись! Это я!
Мусорщик на секунду застыл, дернулся, багровый зрачок единственного глаза сделал плавный оборот вокруг оси. Захлопнулись жуткие челюсти, калека посмотрел на Анну слегка недоуменным, но уже вполне осмысленным взглядом. Ещё через секунду голодные спруты юркнули обратно в мешок, стальная хватка разжалась, красноглазую поставили обратно на землю. Мусорщик отошел подальше в темноту. Будто бы в извинение всё из той же темноты снова вынырнула красная каланча и бросила к ногам Анны соломенную вязанную куклу.
– Себе оставь, придурок! – хрипя и кашляя выкрикнула рогатая, запулила куклой бледнолицему прямо в лоб. – Дебил!
Прикрывая ладонью разорванный бок, рогатая проковыляла до ближайших руин, свалилась на землю. Раны затягивались, тело измененного восстанавливалось, но возвращаться обратно к мусорщику Анна больше не хотела. Ещё бы секунда промедления и её руки-ноги точно бы валялись по всей Помойке.
С окраины города зазвучали голоса Ивара и компании. Разгоряченные, воодушевленные, с оружием в руках и в доспехах небесных, отряд бородатого возвращался не один, а с добычей. Взяв на вооружение прием кровожадного болотника, новоиспеченная команда катила перед собой парочку колесованных экзекутов и одного жителя Пантеона. Все трое давно были уже мертвы, внешний вид и характер ранений говорили о смерти мучительной, а количество дырок в телах и обломки гарпуна в спине указывали на прицельное попадание из метателя. Десять к одному, что линчеватели подбили бога в полете, после завязался бой, а бородач и компания уже подоспели к его финалу, добили сражающихся и путем колесования соорудили из последних удобные к транспортировке туши. Неплохо, Анна такой ход одобряла.
– Где ядра? – первыми делом задали девушке вопрос.
Новый внешний вид рогатой, рана в боку и отсутствие усатого телохранителя Ивара вообще не интересовали. В рамках творящегося в Помойке дурдома подобные метаморфозы никого видимо уже не удивляли.
– Меня ограбили, отвали, – буркнула рогатая, отвернулась.
Настроения разговаривать не было, в боку болело, шок от недавнего воскрешения всё ещё не отпустил. Да и целом Анна будто бы потеряла интерес к жизни. Это её превращение в урода-измененного одним махом выбил у девушки почву из-под ног. Она-то мечтала блистать и покорять, жить на верхних этажах Города и служить предметом зависти и восхищения, а вместо все этого боль, смерть, уродливое преображение и бесконечная грязь вонючей Помойки.
– Отвали, – повторила суккуб, – денег не будет.
– Ничего, вычтем из твоей доли, – не особо расстроился здоровяк. – Пока тебя не было мусорщик где-то насобирал целую кучу барахла и притащил за собой. Мы тоже без дела не сидели, как видишь. Так что подходи. Сейчас начнется дележка, думаю тебе что-нибудь да останется.
Со стороны развалин донеслись треск, шум и встревоженные голоса. Прогус, единственный пернатый в компании Ивара, пугал других выживших странными повадками. С безумным взглядом, никого к себе не подпуская, пернатый оторвал ногу у одного из колесованных, ухватил ту зубами и убежал в темноту ближайшего подвала.
– Что это с ним? – без особо интереса спросила Анна.
– Да тут поди разберись, – озадаченно покачал головой Ивар. – Уже два дня так. Сначала нормальный был, как все, потом кашлять начал, чесаться. Вчера вот три плюс два посчитать не мог, а сегодня сама видишь. Какую-то жуткую хворь подцепил, наверняка местную. Не хотелось конечно, но придется пернатого кончать кабы все не заразились.
Ивар создал ледяной шар, покатал на ладони. Со словами «чудеса-а», превратил сферу в ледяную булаву, а после в здоровенный молот. Не прекращая удивляться собственным способностям, повторяя «чудеса-а-а», великан развернулся, подошёл к дверям подвала, начал спускаться. Через пару минут послышались треск, шум и звон разбитого стекла, уже без своего ледяного молота и весь в перьях здоровяк вернулся обратно. Отряхнувшись, закрыв подвал, бородач ушёл на дележку колесованного небесного и двух экзекутов, чьи тела уже начинали пилить и резать на части. В этот же момент на руинах появилась худая нескладная фигура, сопровождаемая пятого уровня обольстительницей и небесным, на богомола похожим.
Молодой, крепкий, сильный, представитель божественного города сразу повернулся в сторону сидящего в темноте мусорщика, сотворил мо̒рок. Развалины города наполнились точными копиями хитинового, мусорщик среагировал молниеносно. Однорукий прыгнул в одного небесного, не угадал, прыгнул во второго, снова не угадал. Лезвия богомола опустились на гипертрофированную шею. Возникнув за спиной бледнолицего, богомол с явным усилием перерубил это невероятное переплетение хрящей, мышц и позвоночника. Удивленно моргнув, башка мусорщика отделилась от тела, покатилась с обрыва. Тело гиганта, конвульсивно дергаясь, распласталось по земле. Обольстительница сложила губы трубочкой. Подув в сторону бородатого, нимфоманка превратила Ивара и компанию в послушных болванчиков, подчинила весь отряд силе своих феромонов.
– Хе-хе-хе, – довольно потёр руки-крюки иприт, деловито обошёл дергающееся тело мусорщика, постучал по лбу улыбающемуся бородачу, встал напротив Анны. – А я же тебе говорил!
Смерив девушку любопытным взглядом, иприт со знанием дела покачал головой:
– Измененная, значит. Поня-я-ятненько.
Рогатую подергали сначала за левое ухо, потом за правое.
– Не соображк как ты исхитрилась прятать это своё обличие, коли нету серьги, – нахмурился иприт, – но теперь хотя бы ясно как ты умудрилась сожрать моего братца.
