черт возьми, я думаю? На ней фломастером была написана катастрофа. Но я не собирался проводить день без нее.
— С этим не будет проблем? Разве это не семейный праздник?
Я кивнул.
— Так и есть. Но это не займет много времени. Мы поедем в Браунинг. Скажем «Поздравляем». Подарим цветы и познакомимся. Потом мы вернемся.
— Ты уверен?
Нет.
— Да.
— Хорошо. Я заскочу душ. — Она наклонилась, запечатлела поцелуй на моих губах, затем неторопливо направилась в ванную, на ходу снимая майку и бросая ее в кучу грязной одежды, которую она сложила рядом с одним чемоданом.
Когда в ванной включилась вода, я потер лицо руками, размышляя, должен ли я забрать свое приглашение обратно.
Моя семья при одном взгляде на Софию мгновенно насторожилась бы. Не потому, что она была белой девушкой не из резервации. А потому, что она была белой девушкой не из резервации, которая приехала на пассажирском сиденье моего грузовика.
Я встал и пошел в сторону ванной. Ужас скрутил меня изнутри. Ни в коем случае этот день не закончится счастливыми улыбками.
Я не хотел возвращаться домой, но у меня не было выбора. И поскольку я должен был ехать, я не хотел ехать один.
Вероятно, было нечестно позволить Софии попасть в такую ситуацию. Это действительно было нечестно — не предупредить ее.
Я вошёл в ванную, наблюдая за ее размытым силуэтом из-за матового стекла двери душа.
— Я думаю, тебе нужно знать, во что ты ввязываешься.
— Ты о чем? — крикнула она.
— Ты же знаешь, у меня разногласия с семьей. Они, вероятно, будут не слишком рады меня видеть.
Она рассмеялась.
— Ты имеешь в виду, что они не будут слишком рады меня видеть.
— Ну, в общем, да.
Дверь скользнула в сторону, и она высунула мокрую голову наружу.
— Ты хочешь, чтобы я осталась здесь?
— Нет, — признался я.
— Тогда считай, что я предупреждена. Твоя семья будет удивлена, что я приеду. Моя семья была бы удивлена, если бы я тоже привезла тебя домой.
Я не думал об этом с такой точки зрения. Это была приятная фантазия — думать, что социальных барьеров не существует, что богатые люди не опасаются бедных и наоборот.
Хотя я думаю о наших двух семьях, мы недооценивали ее семью. Из того, что рассказала мне Тея, они были довольно приземленными, учитывая их богатство.
Единственной, кого она когда-либо опасалась, была София.
Здесь не о чем беспокоиться.
— Они будут вежливыми, — пообещал я.
— Даже если это не так, все будет хорошо. Я бы хотела посмотреть, откуда ты родом.
Нам пришлось бы ехать через самую худшую часть города, чтобы добраться до больницы. Это, вероятно, само по себе заслуживало еще одного предупреждения, но я не собирался полностью отпугивать ее.
Как бы эгоистично это не было, я хотел каждую минуту Софии до конца ее поездки.
Даже если это означало взять ее с собой, чтобы познакомиться с моей семьей.
* * *
— Поздравляю, Коко. — Я наклонился к больничной койке и поцеловал сестру в щеку.
Она действительно не заметила, как я попытался ее обнять. Она была слишком занята, уставившись на Софию с отвисшей челюстью. Так же, как и все остальные женщины в комнате.
Папа был единственным, кто смотрел на меня. Его взгляд прожигал мою кожу, как лазерный луч.
Я проигнорировал их и потер костяшками пальцев розовую щечку моей племянницы, которая спала на руках у своей матери.
— Привет, малышка. — Удачи.
Мне было стыдно признаться, что я плохо знал своих племянниц и племянников. Теперь у Коко было пятеро детей. У моей сестры Розен было четверо мальчиков которых я не видел уже несколько месяцев. Младшему сыну Розен было десять месяцев, и я видел его 2 раза: на церемонии имянаречения и сейчас. Малыш сидел на полу в углу и жевал пластиковую погремушку.
Этот малыш не знал меня. Черт возьми, я даже не знал, говорили ли они обо мне. Учитывая, как папа все еще свирепо смотрел на меня, я сомневался, что они начнут после сегодняшнего.
Я дотронулся до носа ребенка, а затем встал с кровати, чтобы поприветствовать всех остальных.
— Привет, мама. — Я поцеловал ее в лоб. В ее черных волосах появилось больше седых волосков с тех пор, как я в последний раз приезжал домой. Ее длинная коса была перевязана одним из кожаных ремешков, которые папа всегда делал для ее волос.
— Дакота. — Она наклонилась ближе и тихо заговорила:
— Сегодня семейный праздник.
Папа что-то проворчал, и краем глаза я заметил, что Розен энергично кивнула. В этих больничных палатах не только пахло антисептиком, их акустика означала, что все слышали заявление мамы.
Включая Софию.
— Это София Кендрик. Она…
— Коллега. — София отступила от дверного проема и прошла дальше в комнату. Ее плечи были отведены назад, а подбородок вздернут. Она была похожа на ту Софию, которую я видел на ее семейных фотографиях, как будто она была настороже.
Умно.
— Я просто приехала посмотреть ваш город. Я подожду снаружи. — Она посмотрела на меня. — Я буду в комнате ожидания.
Я кивнул, не сводя с нее глаз, пока она удалялась в коридор. Сегодня она снова надела зимние сапоги на высоком каблуке. Ее джинсы были черными, а свитер кашемировым. Сегодня она купила бриллиантовые серьги, которые, вероятно, стоили больше, чем медицинское оборудование в палате. Мое предупреждение в душе, должно быть, вдохновило ее надеть какую-нибудь броню.
Ради Софии, я был рад этому. Но когда дело касалось моей семьи, это, вероятно, только усугубляло ситуацию.
В тот момент, когда ее шагов больше не было слышно, моя семья собралась вместе.
— Зачем ты привел сюда незнакомую женщину?
— Это семейное мероприятие.
— Серьезно, Дакота? У меня только что родился ребенок.
Я уже открыл рот, чтобы сказать им, что это была одноразовая акция, когда другой голос заполнил комнату.
— Привет.
Мой позвоночник напрягся, когда я медленно обернулся и увидел свою бывшую девушку, Пету, входящую в комнату с букетом розовых роз.
— Ты как раз вовремя. — Коко обняла ее одной рукой после того, как Пета поставила цветы на столик. — Дакота только что приехал, так что мы можем начинать.
Пета встретилась со мной взглядом, знакомым годами, которые мы провели вместе. Знакомым, но не успокаивающим. Он не был домом.
— Привет. — Она улыбнулась и подошла к нам.
— Привет. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она потянулась к моим губам. Мне повезло увернуться и коснуться уголка ее рта.
Это было неловко, и мы оба отошли друг от друга. Ее глаза
