садясь повыше и расправляя красный халат на плечах. — Мы будем передавать ребенка по кругу, и каждый должен представиться ей.
— Я пойду возьму кофе в кафетерии. — Пета сделала шаг к двери, но Коко вскинула вперед руку.
— Нет! Ты должна остаться.
— О, нет. Я не хочу вам мешать.
— Пожалуйста? Я бы хотела, чтобы ты осталась. — Глаза Коко умоляюще смотрели на Пету. — Ты ей как тетя.
К черту мою жизнь. Я сжал челюсти, пытаясь сохранить хладнокровие. Комната была битком набита людьми, и хотя я отказывался смотреть по сторонам, я знал, что все они посылали свои взгляды в мою сторону.
Женись на Пете. Это исходило от мамы, Розен и Коко.
Возвращайся домой и возьми на себя ответственность за то, кто ты есть. Это было от папы.
Еще раз, кто этот парень? Это исходило от детей.
— Мы с Коко подбросили монетку, и она проиграла. Так что я могу сказать вам, ребята, как зовут это сокровище. — Тай пришел мне на помощь, уже не в первый раз, и вернул внимание к своей дочери. — Кими. Это означает «тайна».
— Мне нравится. — Розен схватилась за сердце, затем посмотрела на своего мужа. — Давай попытаемся сделать дочку.
Он просто улыбнулся ей — улыбкой, которая говорила, что я буду здесь снова примерно через девять месяцев.
Мой отец подошел первым, взял малышку на руки и покачивал ее взад-вперед, пока ее минутная суета не прекратилась.
— Кими. Я твой дедушка, Джозеф. Гори ярко, маленькая звездочка.
Это было то, что папа всегда говорил. Я не был уверен, желают ли остальные члены моей семьи что-нибудь детям. Если они и желали, то не говорили об этом вслух.
— Кими. — Мама была следующей, кто взял ребенка. — Я твоя бабушка, Линди.
Она повернулась ко мне, поднося ребенка. Я взял ее на руки, стараясь не подпрыгивать слишком сильно, пока баюкал.
Я не был похож на других одиноких мужчин, которые нервничали из-за детей. У нас всегда были дети в нашем доме, когда мы росли. Моя мать или сестры всегда нянчились с родственниками или соседями, и я помогал им.
Мне нравились дети. Мне нравилась эта красотка.
Ее глаза были открытыми и темными, она смотрела на меня, не мигая.
— Кими, я твой дядя, Дакота. — Будь свободной.
Это было то же самое, чего я желал всем племянникам после их рождения.
Если бы им когда-нибудь понадобилась помощь в обретении этой свободы, я был бы тем парнем, которому они могли бы позвонить. Даже если бы я не жил в соседнем квартале и не посещал все праздники, я бы был там.
Таким, каким Ксавьер был для меня.
— Моя очередь. — Розен взяла малышку у меня из рук, воркуя и покачивая ее из стороны в сторону. — Кими, я твоя тетя, Розен. А это твоя другая тетя. — Розен передала ребенка Пете.
Она немного поколебалась после того, как ребенок оказался у нее на руках, затем представилась.
— Привет, Кими, я Пета.
По крайней мере, она не добавила тетя.
Пета качала ребенка взад-вперед, улыбаясь круглому личику Кими. Затем она посмотрела на меня со словами «Я хочу одного», написанными на ее лице.
Я сделал шаг в сторону от Петы, чуть не сбив с ног одного из своих племянников, который подошел, чтобы встать рядом.
Моя семья почти убедила ее, что я в конце концов вернусь домой. Независимо от того, сколько раз я подчеркивал, что не вернусь, что мы с Петой никогда больше не будем вместе, они обманули ее, заставив думать, что еще есть шанс.
Затем Пета передала ребенка мужу Розен. Когда он закончил свое представление, Кими вернулся к Коко. Каждый из детей забрался на больничную койку, чтобы представиться. Пока я ждал, пока каждый назовет свое имя ребенку, я сохранял расстояние в фут между мной и Петой.
Когда же она поймет намек? Плечо, которое я всегда старался держать в тепле, должно было стало ледяным.
Как только с наречением было покончено, я подошел к Коко и еще раз поцеловал ее в щеку.
— Поздравляю. Отдохни немного, ладно?
— Ты уезжаешь?
— Дороги обледенели, — солгал я. — Не хочу ехать по ним в темноте.
Коко нахмурилась.
— Прекрасно. Я думаю, мы скоро увидимся.
— Ага.
Я прикусил язык, чтобы в десятый раз не сказать, что они всегда могут приехать и навестить меня. Я прожил в Ларк-Коуве пять лет, и ни разу ни один член семьи не проехал 2 часа, чтобы посмотреть, где я живу или где работаю.
Я обнял маму и Розен на прощание. Объятия не были возвращены, так как они были так же злы, как и Коко. Затем, кивнув и помахав ребятам, я вышел за дверь.
— Дакота. — Папа последовал за мной в коридор.
Я остановилась и повернулась, уперев руки в бока.
— Папа.
— Они ищут нового директора в управлении экономического развития.
— Отлично. Надеюсь, они найдут кого-нибудь. Потому что у меня есть работа.
Папа, похоже, не помнил этого маленького факта. Каждый раз, когда я приезжал домой, он перечислял все доступные вакансии в этом районе.
— Тебе пора возвращаться домой, — сказал он. — Разве прошло недостаточно времени? Твое место здесь.
— У меня есть дом. Мое место там.
— С твоим дядей, — проворчал он.
— Он поддерживает меня.
У папы не было ответа.
Поэтому я развернулся и зашагал по коридору, оставляя его позади.
Как каждый раз после таких разговоров. Я приехал сюда, и все, что я получил — это давление. Ни один человек не спросил меня, как у меня дела. Ни один член семьи не спросил меня, счастлив ли я.
— Дакота, подожди, — крикнула мне вслед Пета.
— Господи, — простонал я, глядя в потолок, когда снова остановился. Зал ожидания находился всего в трех футах от меня и сразу за углом. Так близко. Но мой побег снова был остановлен.
Пета догнала меня, убирая с лица прядь волос.
— Я просто хотела сказать, что мне очень жаль. Я не знала, что ты будешь здесь. Позвонила Коко и сказала, что у нее родился ребенок, и я спросила, подходящее ли сейчас время, чтобы принести цветы. Пожалуйста, не уходи из-за меня. Я могу уйти.
Как бы я ни был расстроен всей этой ситуацией, я не винил Пету. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не любит игры или манипуляции. Она не понимала, что была частью одной из них. Мои сестры использовали ее как приманку, красивую женщину, которая могла соблазнить меня и вернуть домой.
— Нет. Все в порядке. Дело не в
