перо», «наглая клевета», «люди без рода и племени» — такого сам Аркин в своих обвинительных статьях 1930‐х все же не допускал. Характерны также некоторые текстологические особенности этих статей. Их уничижительная лексика: «статейка», «теорийка», «идейка», «книжонка»… Их почти физиологические описания: «усердно пресмыкался», «копался в сомнительных литературных источниках»… И наконец, обилие кавычек, в которые заключались самые разные слова: «идеолог», «труд» (в значении — статья, книга), «творчество» (по отношению к Леду), «искусствознание» (буржуазное), «теоретик» (про Аркина) и т. д. Кавычки не только пародировали, но и разоблачали. По замечанию В. Паперного, кавычки в архитектурном дискурсе того времени «появляются всякий раз, когда слово так или иначе связано с миром Зла. Кавычки как бы подчеркивают, что в том антимире все наоборот… Такое употребление кавычек в каком-то смысле можно уподобить употреблению ритуальных магических знаков… Кавычки призваны лишить вражеское слово его силы»[531].
Ил. 71. Статья А. Перемыслова «„Идеолог“ космополитизма в архитектуре Д. Аркин» в журнале «Архитектура и строительство». 1949. № 3. С. 6
Но что самое примечательное — все эти статьи написаны будто под копирку: одни и те же цитаты, одни и те же обвинения, одни и те же формулировки. Впрочем, были, конечно, и отличия: например, в «Культуре и жизни» Р. Я. Хигер «лакейски пресмыкался», а в «Вечерней Москве» — «холуйски пресмыкался».
Что касается непосредственно Аркина, то практически все обвинения во всех публикациях повторяют тезисы А. И. Михайлова, подготовленные для Суда чести! В особенности это касается статьи Перемыслова в «Архитектуре и строительстве» — большом обзоре творческой деятельности Аркина начиная с 1920‐х годов. Она подвела итог всем предшествующим публикациям, при этом — была сдана в печать уже после решения об увольнении Аркина из Академии архитектуры. Здесь говорилось и про статью «Вещное искусство», и про Тугендхольда, и про Грабаря с Юоном, и про «апологию человеконенавистнической „культуры“ фашизма», и про «монопольное положение Аркина» в Академии архитектуры, и, конечно, про Баженова и Захарова как «интерпретаторов» французской архитектуры. И т. д. и т. п. И вновь те же цитаты и те же формулировки. Статья Перемыслова выглядит как слегка измененный вариант отзыва Михайлова. Но как так получилось, что она подписана именем Перемыслова?
В 1939 году Перемыслов окончил Киевский строительный институт и «был направлен на строительство Дворца Советов в Москве, где работал в должности архитектора, затем старшего архитектора в композиционном секторе проектной мастерской, принимал участие в разработке проектов Малого зала и Зала правительственных приемов Дворца Советов»[532]. В 1942 году он был призван на военную службу в органы НКВД, а в 1946‐м неожиданно направлен на работу в только что созданный журнал «Архитектура и строительство», где стал заведующим архитектурным отделом. В 1950 году, после увольнения Аркина из Академии архитектуры, он поступил в аспирантуру Академии и в 1954‐м защитил диссертацию на тему «Вопросы развития архитектуры колхозного села в послевоенный период». Характерно, что в своей статье Перемыслов обвинял Аркина и в том, что он «тлетворно влиял на диссертационную практику Института теории и истории, пытаясь оторвать диссертантов от изучения богатейшего опыта советского зодчества»[533]. Научным руководителем Перемыслова был… А. И. Михайлов[534].
А что же сам Михайлов? 16 апреля 1949 года, через несколько дней после увольнения Аркина из Академии, он возглавил Сектор теории архитектуры, которым руководил до 1953-го, в 1950‐м был избран членом-корреспондентом Академии архитектуры, а 30 июня того же года Ученый совет Академии, в котором опять же уже не было Аркина, присудил ему степень доктора искусствоведения без защиты диссертации.
Бесспорно, прав был Хигер, когда в 1968 году писал вдове Аркина, что «борьбой с космополитизмом» воспользовались в первую очередь «конъюнктурщики» — им Аркин просто мешал. Перемыслов сам говорил об этом прямым текстом:
Когда А. Михайлов передал в редакцию журнала «Архитектура СССР» статью, написанную им на основе своей работы о социалистическом реализме, то заместитель ответственного редактора журнала Аркин так и не допустил ее публикации. Она увидела свет, против воли Аркина, в киевском журнале «Архiтектура Радянськоï Украïни»[535].
Но и на этом история отношений Аркина и Михайлова не закончилась. Я к ней еще вернусь.
Отзываясь на статью Перемыслова/Михайлова, Аркин написал письмо М. А. Суслову, который после смерти Жданова фактически курировал борьбу с космополитизмом:
Должен заявить Вам, глубокоуважаемый Михаил Андреевич, что мне ни разу не приходилось встречать в советской печати подобную недобросовестную, нечестную статью. Вся она наполнена передернутыми и подтасованными цитатами, сознательными искажениями смысла моих текстов, грубыми и глупыми выдумками, наконец — недостойными выпадами персонального характера.
Совершенно ясно для меня, что человек, писавший эту статью, задался целью — не подвергнуть критике, пускай самой резкой, мои действительные ошибки, — что могло быть только полезным мне и нашему делу, а злостно опорочить и дискредитировать работу всей моей жизни в советской науке.
<…>
С той же целью — злостной дискредитации меня как советского ученого и человека, — автор упомянутой выше статьи доходит до того, что называет меня «лидером антипатриотической группы в архитектуре», даже не считая нужным сказать, что это за группа и на каком основании он возводит на меня подобное грязное и нелепое обвинение.
<…>
Я обращаюсь в Центральный Комитет Партии с просьбой о защите и помощи. <…> Я прошу Вас поручить кому-либо рассмотреть мои работы в свете настоящего письма, вызвав, если нужно, меня, и сделать соответствующие выводы. Я прошу вернуть меня к исследовательской работе <…> (см. Приложение 16).
Ил. 72. Черновик письма Аркина М. Суслову. Май — июнь 1949. РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 148. Л. 1
Ил. 73. Черновик письма Аркина М. Суслову. Май — июнь 1949. РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 148. Л. 4–5
Признавая некоторые свои прошлые ошибки, Аркин тем не менее отвергал обвинения в космополитизме и для наглядности приложил к письму «сводку некоторых (далеко не всех) извращений и подтасовок» — сравнительную таблицу собственных текстов с «фейковыми» цитатами, приведенными Перемысловым. Кроме того, он подчеркнул свои заслуги в борьбе с формализмом в 1930‐е и, в частности, раскрыл свое авторство статьи «Какофония в архитектуре», о чем, например, на Суде чести умолчал: то, что Аркин в письме Суслову напоминает об этой статье и использует ее как спасительный аргумент, как алиби, свидетельствует о его неподдельном страхе в 1949 году.
Ил. 74. Выписка из протокола заседания
