Но среди «реформаторов» радикалы имели только 4 депутатов[312]. В целом, для партий «Движения реформаторов» это был небольшой прогресс по сравнению с итогами выборов 1968 г., но не было существенного продвижения вперед по сравнению с выборами 1967 или 1969 г. Французский политолог С. Сюр отмечает, что «центристское движение не воплощает никакой политической динамики», тогда как обновленная ФСП порывает со всякой перспективой альянса с центром[313]. Таким образом, можно констатировать продолжение стагнации оппозиционного центризма и фактическая неудача реформаторской инициативы, прослеживающаяся особенно на фоне продолжающегося роста влияния левых сил.
Тем не менее, на короткий период между двумя турами результаты голосования сделали Ж. Леканюэ арбитром ситуации (по причине не слишком хорошего счета радикалов и продолжающегося противостояния Ж.-Ж. Серван-Шрейбера «государству-ЮДР»). В этот момент он делает новый шаг навстречу большинству, разворачивая в очередной раз политическую стратегию своей партии. Ж. Леканюэ «лично сделал выбор в пользу переговоров с голлистами на основе тщательно изученных случаев взаимных снятий кандидатур, для того чтобы реформаторы имели достаточно депутатов для формирования фракции, и препятствуя сторонникам Совместной программы завоевать парламентское большинство»[314]. Между двумя турами Леканюэ и Серван-Шрейбер имели серию встреч с П. Мессмером, по результатам которых оформили негласный союз с голлистами против левых партий. Но также речь шла об условиях вступления оппозиционных центристов в большинство (если «реформаторам» удастся сохранить комфортное число мест в Национальном собрании, чтобы сформировать парламентскую фракцию)[315]. Этот выбор, по сути, стал важным шагом на пути начала решающей фазы присоединения центристов к правительственному большинству.
Результаты парламентских выборов 1973 г. позволяют подвести некоторый итог почти десятилетнему периоду трансформации французской христианской демократии.
В целом, христианские демократы сохранили основу своего электората, доставшегося в наследство от последних лет существования МРП. Из-за закрытости архивов не представляется возможным оценить точную численность членов «Демократического центра». П. Левек дает цифру приблизительно в 20 тысяч (против 12 000 в последние годы МРП), объясняя этот рост выдвижением кандидатуры Ж. Леканюэ на президентских выборах 1965 г.[316] Очевидно, что нет особого прогресса в росте числа членов партии, хотя определенная стабильность сохраняется. Численность партии коррелируется с численностью электората, но его особенностью остается разбросанность и эклектичность. Иными словами, концентрированное голосование за партию в каком-либо регионе или департаменте отсутствует.
География центристского голосования осталась подобной зонам влияния МРП или НЦНК. В декабре 1965 г. Ж. Леканюэ получил поддержку на западе, северо-востоке (особенно в Эльзасе), юге страны и на востоке Центрального массива, так же как и большей части Шампани, Бургундии и Франш-Конте, Альпах, регионе Луары и западной Аквитании. В марте 1967 г. «Демократический центр» получил более разрозненные результаты, закрепившись на Атлантическом побережье, в Нормандии и Пиренеях, на юго-востоке Центрального массива, в части Лионского региона, в Эльзасе и Мозеле. Таким образом, его укоренение выглядит менее масштабным, чем поддержка Ж. Леканюэ. Эта эволюция ускорится в период с 1968 по 1973 гг. «Центр Демократия и прогресс» имел поддержку лишь в Атлантических Пиренеях, Авейроне, Эльзасе и Мозеле, Верхней Нормандии и Пикардии. Альянс с радикалами-сторонниками Ж.-Ж. Серван-Шрейбера не имел успеха в Аквитании, которая осталась верной левому флангу. Электорат центристов, по сути, был подавлен правыми и левыми, идущими по пути консолидации. Иными словами, успех центристов оказался крайне скромен в традиционной консервативной Франции: из 28 департаментов, в которых они получили больше 20 % голосов, 25 принадлежали к бастионам правых еще с довоенного времени. Зоны их влияния по-прежнему соответствовали зонам активной религиозной католической практики (17 департаментов, а также 5–6 других, где сосуществовали разные конфессии). В этом плане тождество с МРП является, по мнению П. Левека, очевидным[317].
К этому моменту определились три типа стратегий центристов: личный, парламентский, политический. В первом типе акцент делался на общем сближении политики и институтов, определении своих позиций исходя из собственного расчета, даже несмотря на поддержку какой-либо группы, действия в рамках парламентской демократии. Его аккумуляция имела место в период президентской кампании А. Поэра в 1969 г. Второй тип проявлялся в стремлении к политическому равновесию, приверженности роли шарнирных групп, поддержка которых математически или политически необходима, но «не вечна». Сторонники этой стратегии не располагали себя четко ни в большинстве, ни в оппозиции и делали ставку на президентские выборы для определения своих позиций. Именно это, по сути, предпринял ЦДП Ж. Дюамеля. Третий тип подразумевал нечто подобное стилю IV Республики с обновлением и реорганизацией партий, мажоритарными коалициями и шарнирными группами. Именно это вариант в идеале хотел реализовать Ж. Леканюэ, но безуспешно (или с частичным успехом). Синтез трех типов стратегий, к слову говоря, дал В. Жискар д’Эстен, адаптировав свой центризм к политической системе V Республики. Его синтез являлся одновременно личным (имелась президентская амбиция), парламентским (существовала фракция «независимых республиканцев») и политическим (местная имплантация НФНР, клубы поддержки, молодежное движение). «Реформаторы, – пишет С. Сюр, – считали, что их конкуренты в реальности примкнули к голлизму, получив взамен не что иное, как министерские посты. Но их собственные результаты оставались ограниченными. Их электорат стагнирует, а правительственное большинство оставалось достаточно сильным, чтобы не вести с ними переговоры о поддержке и принятии их условий. Наоборот, именно политический центризм принуждается к оборонительному сближению с большинством перед лицом давления левой, объединенной Совместной программой» [318].
После выборов между Ж. Леканюэ и Ж.-Ж. Серван-Шрейбером обострились разногласия по политической стратегии. Леканюэ считал возможным присоединиться к большинству, Серван-Шрейбер предлагал остаться в оппозиции. Этот конфликт прослеживается на примере выпусков их издания «Реформатор», выход которого прерывается на два года: № 41 в марте 1973 г. и № 42 в сентябре 1975 г. (но тогда номер выпускали уже А. Дилижан и Б. Стази, сторонники объединения центров в большинстве)[319]. Ситуацию усугубляет раскол среди радикалов и укрепление Союза левых сил.
С этого момента Ж. Леканюэ возвращается к прежней стратегии, по существу отодвигая реформаторскую инициативу на второй план. Он начинает постепенно отходить от тесного сотрудничества с Серван-Шрейбером, формулируя призыв ко «всем демократам, особенно к тем, кто находится в духе христианской традиции». После выборов 1973 г. главной заботой ДЦ остается желание стать единственной партией, способной собрать центристские голоса[320]. Последующие месяцы прошли в сложных политических маневрах, своего рода «торге».
В начале апреля 1973 г. Ж. Леканюэ отказался от предложения П. Мессмера участвовать в новом правительстве, считая туманными его реформаторские ориентиры. «Открытость имеет смысл лишь тогда, когда можно осуществить подлинное изменение политических ориентаций, особенно в социальном и европейском вопросе», – говорил он. Снова возникла формула «ни подчинения, ни систематической оппозиции», но предполагающая теперь, согласно центристам, «постоянное давление, чтобы ускорить социальную эволюцию,
