— Я первая буду дежурить, — заявила она, когда мы поднялись в нашу комнату.
Я растянулся на тюфяке.
— Как ты думаешь, кто из здешних постояльцев способен на убийство? — спросила она.
— Да практически любой, — сказал я. — Первым приходит на ум наш добычливый мясник Петр. Вспомни, что мы встретили его при входе, когда он, вымыв руки, выходил с заднего двора. Он целыми днями возится по горло в крови. Для него это пустячное дело.
— Он выглядит славным парнем, — сказала она. — Но кто знает? А как насчет Стефана? Они с Азаном оба работали на Эсайаса. Может, просто произошла воровская разборка?
— Стефан больше похож на головореза, чем на вора, — заметил я. — Вряд ли они работали вместе. Если бы он поймал Азана на краже, то, скорее всего, свернул бы ему шею, а потом бы еще хвалился собственной удалью. Я по-прежнему считаю, что Азана убили, приняв его за тебя.
Она поежилась, сидя в своем углу.
— Никогда прежде не могла представить, какие чувства испытывает человек, приговоренный к смерти. Не сказала бы, что они очень приятны.
— Таковы опасности нашей профессии, — сказал я. — Спокойной ночи, жена.
Она подошла и поцеловала меня, пощекотав своей бородкой.
— Спокойной ночи, любовь моя, — прошептала она.
Я провалился в сон.
Она не разбудила меня на очередное дежурство. И вообще меня не разбудила. Я проснулся оттого, что пара сильных рук весьма немилосердно трясла меня.
— Тео! — прошептал кто-то.
Открыв глаза, я увидел Талию в монашеской рясе, стоящую рядом со мной на коленях. Я встревожено приподнялся.
— Сколько времени? — спросил я, глуповато моргая от дневного света.
— Уже давно рассвело, — сказала Талия. — Хорошенькое дельце для профессионального шута быть застигнутым врасплох среди бела дня.
— Но Клавдий сидел на дежурстве, — сказал я, окидывая взглядом комнату.
Клавдий исчез.
ГЛАВА 13
Порой ты испытываешь желание паясничать, но сдерживаешься, благоразумно опасаясь, что тебя сочтут фигляром; однако стоит тебе отпустить поводья, и тогда… твоя жизнь может невольно превратиться в комедию.
Платон «Республика».
Давай скорей просыпайся, — сказала Талия. — Там внизу началось настоящее светопреставление.
— Где Клавдий?
— Откуда мне знать? — Она пожала плечами. — Я только что сюда заявилась.
— Как тебе удалось пробраться незамеченной?
— Мне не впервой входить в мужские спальни через окно, — заметила она. — И если подумать, то я уже приходила к вам таким путем.
Я огляделся. Исчез шутовской мешок Виолы, пропали и седельные сумки с ее вещами.
— Похоже на то, что он сбежал, — сделала заключение Талия.
— Она не могла так поступить, — пробормотал я.
— Она?
— Он, разумеется, — спохватился я. — Он не мог бы так поступить. Я еще не проснулся толком. Что происходит внизу?
— Одному из твоих соседей тоже не удалось проснуться. Вероятно, потому, что он уснул мертвым сном. Ваш хозяин решил никого не выпускать, пока не выяснит, что случилось.
— Симон? Как же он удерживает их?
— С помощью весьма убедительного меча, — сказала она, ухмыльнувшись давно знакомой мне ухмылкой. — Мне стоило бы познакомить его с Эвфи. У нее слабость к мужчинам с убедительными мечами.
Я быстро и внимательно осмотрел комнату. Там, где лежал Азан, не осталось никаких пятен крови. Видимо, все впиталось в его плащ. Отлично. Значит, нас с ним ничто не связывает.
— Подожди здесь, — сказал я. — Мне надо сходить вниз, разведать обстановку.
Нетвердой походкой я скатился по ступеням, умело изображая похмелье, и обвел сонным взглядом всех собравшихся.
— Доброе утро, — сказал я. — Сегодня какой-то праздник? Почему никто не работает?
— Доброе утро, шут, — сказал Симон, загородивший входную дверь собственным телом. Длинный двуручный меч в его руке казался легким перышком. — Кто-то убил Азана.
— Убил? — ахнул я. — Когда? Где?
— В его комнате, прошлой ночью, — ответил Симон. — А где Клавдий?
«Черт возьми, — подумал я.— Как не вовремя все это!»
— Он рано встал сегодня. И давно ушел.
— Куда ушел?
— Не знаю, — признался я. — Он не сообщил мне. Похоже, я проспал все на свете. А когда проснулся, его уже не было.
— Значит, он и есть убийца, — сказал Михаил.
— Невозможно, — сказал я. — Он не мог убить Азана.
Все посмотрели на меня.
— Почему не мог? — спросил Симон.
— Потому что он был со мной все время, — сказал я.
— Пока ты не заснул, — угрожающе прогудел Стефан.
— А откуда ты знаешь, когда именно убили Азана? — подозрительно спросил Симон.
— Я не знаю, — сказал я.
— Значит, Клавдий и убил его, — сказал Михаил.
— Не тянет он на убийцу, — возразил Петр. — Да и с чего ему убивать Азана?
— Вот уж это не важно, — бросил один из русичей. — Воровал. Заслужил смерть.
Стефан с грохотом встал, опрокинув лавку. Он шагнул в сторону команды русичей, готовый сразиться со всеми разом.
— Остынь, — спокойно бросил Симон.
Стефан развернулся к нему.
— Азан был моим другом, — взревел он.
— Не надо устраивать здесь никаких драк, — сказал Симон. — Сядь на место, или я сам убью тебя. Я успешно орудовал этим клинком во имя Христово. Но смогу поразить им даже дьявола, если придется.
Стефан окинул Симона горящим взглядом, задержавшись на клинке, нацеленном ему в грудь. Смирившись, он поднял лавку и опять сел на нее.
— Никому из нас не хочется, чтобы власти вмешивались в нашу жизнь, — сказал Симон.
Все собравшиеся в трактире дружно выразили согласие.
— Сейчас все указывает на то, что его мог убить Клавдий. Но Клавдий пустился в бега. Хорошо, если он навсегда убрался отсюда. Если он вернется, то я лично разберусь с ним. С другой стороны, виновным может быть один из вас. Пусть Азан и заслужил такой конец, но в «Красном петухе» подобные вопросы не решаются. Если вам нужно убить кого-то, то делайте это в другом месте. Иначе вам придется отвечать за это передо мной. Всем понятно?
— А как насчет него? — спросил Михаил, показывая на меня. — Его напарник оказался весьма подозрительным типом. Неужели ты собираешься позволить Фесте остаться здесь?
— Он заплатил за две недели вперед, — сказал Симон. — К нему у меня нет претензий. Может, у тебя что-то накипело?
Михаил глянул на меч, направленный пока к полу.
— Нет, все в порядке, — сказал он, покачав головой.
Симон отошел от двери.
— Желаю вам прибыльного дня, господа, — любезно сказал он. — На ужин сегодня будет зайчатина.
Все быстро вышли друг за другом, оставив меня наедине с Симоном. Он пристально посмотрел на меня.
— Я не думаю, что Азана убил Клавдий. Зато ты выглядишь вполне способным на такие дела.
— Клавдий тоже не промах, — возразил я. — А как ты думаешь, кто на самом деле убил его?
— Вероятнее всего, кто-то из наших жильцов, — сказал он. — Никто из посторонних не поднимался наверх ночью, иначе я бы услышал.
— Что ты собираешься делать с трупом?
Симон зашел в свою комнату и вышел с большим джутовым мешком.
— Тебе помочь? — предложил я.
— Конечно. Возьми ведро воды и тряпки.
К тому времени, когда я поднялся наверх, усопшего воришку уже без церемоний засунули в мешок вместе с его пожитками. При дневном свете я заметил, что комната Азана немного больше нашей. А главное, тут имелась настоящая дверь и толстая доска, используемая в качестве засова. Я откашлялся, и Симон поднял на меня глаза.
— Я хотел поинтересоваться, раз уж эта комната освободилась… — нерешительно произнес я.
Симон захохотал.
— А ты хладнокровный тип, — сказал он. — Этот бедолага еще не успел остыть, а ты уже положил глаз на его комнату. Ради улучшения жилищных условий можно пойти и на убийство.
— Едва ли.
— Ладно, перебирайся сюда, раз уж ты не боишься привидений. Трудно сбагрить кому-то комнату, где кого-то только что убили. Поначалу души покойников частенько наведываются в свои земные жилища.
— Как и убийцы, — заметил я. — Мне приглянулась эта дверь и засов на ней. Тем более что у меня нет такого большого меча, как у тебя. Ты выглядел с ним весьма внушительно.
Он усмехнулся.
— После ожесточенных схваток с сарацинами трактирные проблемы кажутся смешными. — Он бросил мне какое-то тряпье. — Давай, наведи здесь порядок. А я позабочусь о трупе.
Вооружившись тряпками, я начал протирать пол, а Симон потащил мешок вниз. Я не стал спрашивать, что именно он собирается делать дальше. К чему обременять себя лишними знаниями?
Я сполоснул тряпки в ведре. Пол был не сильно испачкан кровью, вода лишь немного порозовела. Спустившись на задний двор, я вылил ведро. Потом вспомнил о Талии и вернулся в свою комнатенку.
Она по-прежнему сидела там, в стороне от дверного проема.
— Ну, как там дела? — спросила она.
