Судья оторвался от книги и поднял глаза на свою пленницу. Улыбка исчезла с лица девочки, но взгляд она не отвела.
– Ты что-то хочешь сказать мне? – Спросил Мастон Лург.
– Нет. Я просто думаю о том какой же вы все-таки жалкий и примитивный.
Судья усмехнулся.
– Я понимаю твое раздражение и досаду и твое жгучее желание по больнее меня уколоть. Но меня уже давным-давно не трогает то что говорят люди. Почти всех их слова просто мусор, шелуха их бессилия и глупости.
Элен лежала на спине, согнув ноги в коленях и подложив левую руку под голову. Судья любезно передал ей небольшую подушку, чтобы она не стукнулась о стенку кареты на каком-нибудь ухабе дороги. В целом ей было довольно комфортно, только ноги немного затекли, лежа она не могла их выпрямить. Но несмотря на эти удобства, ненависть ее нисколько не ослабевала. И судья был прав, ей очень сильно хотелось уколоть его по больнее, хотя бы словами.
– Дело не в этом, – соврала девочка. – Я просто удивляюсь тому, что вот вы, взрослый умный решительный человек, тратите свою жизнь на подлости, обманы, убийства, воровство и все это ради какой-то наживы, ради сомнительного удовольствия мнимой власти над другими людьми.
Судья сглотнул слюну, медленно вложил закладку между страницами и закрыл книгу. Он делал все это очень осторожно, изо всех сил стараясь чтобы у него не дрожали руки. Он был напуган, он и сам не смог бы отчетливо объяснить что именно его так напугало. Этот странный ребенок… Его даже посетила совершенно бредовая идея, а что если эта девочка – ангел, небесное существо принявшее такое невинное обличье.
– В мире тысячи вещей более интересных и достойных, по сравнению с которыми ваши дела это просто копание в зловонных отбросах, но тем не менее вы выбрали последнее.
Судья поднял глаза на девочку.
– Почему ты говоришь, что я трачу свою жизнь на убийства? – Спросил Мастон Лург. Он еще хотел добавить: «Я никого не убивал», но в последний момент буквально заткнул себя, тревожная мысль взорвалась в его голове: «Она увидит правду я говорю или нет!». Только сейчас он начал понимать насколько осторожным надо быть в разговоре с этим ребенком.
– На моих глазах вы пытались совершить убийство, – ответила девочка, внимательно рассматривая ауру судьи. Она видела, что он очень взволнован и даже напуган. «Неужели он собственноручно кого-нибудь убивал», со страхом подумала девочка.
– Ты говоришь о кирмианке?
– Да.
– Несправедливо называть судью убийцей, только за то что он выносит смертельный приговор душегубам и злодеям.
– Перестаньте, вы прекрасно поняли, что девушка невиновна.
– Она пронзила человека своим мечом, разве это неправда?
– Правда, – взволновано ответила девочка. Она хотела сказать еще много слов, но остановила себя, осознав что все это впустую, и почти равнодушно закончила: – Вы лжете не только другим, но и себе, я же говорила вы жалкий человек.
– Не нужно меня так часто оскорблять, девочка. Я могу приказать Галкуту остановить экипаж, отнести тебя в лес и закопать живой в землю.
Страх ледяной лапой схватил Элен Акари за горло, но гнев чистого сердца и благородной души пылал в ее глазах. И это гнев, прорываясь сквозь вязкую тошнотворную пелену страха, дал ей сил улыбнуться и ответить.
– Не пытайтесь пугать меня, господин судья. Вы все время забываете, что я вижу вас насквозь, все ваши эмоции, настроения, переживания. Вы лжете. Вы не сделаете этого ни за что. Из-за страха возмездия, из-за жадности, из-за того что вы отрезали себе все пути к отступлению. Вы не можете вернуться в Туил. Мои хранители уже там и вы попадете прямо им в руки. Если они узнают, что вы причина моей смерти, вас дезинтегрируют, а ваш ментальный слепок сохранят в матрице для дальнейшего изучения. Говоря проще, вы лишитесь своего физического тела, а ваше сознание окажется в темной пустоте, где вы будете засыпать и просыпаться по велению исследователей. У нас всегда так поступают с особо опасными преступниками. Значит у вас один путь, в Акануран, а на что вам там рассчитывать без меня. Вряд ли покинув свой пост в Туиле, вы заслужите одобрение своего начальства. Единственный способ оправдаться перед Верховным претором – это предложить ему нечто ценное, например, меня. После этого, что-то заработав на этом, вам нужно срочно покидать Акануран, ибо мои хранители идут по вашему следу и задерживаться в столице для вас неразумно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Судья молчал, внимательно глядя на девочку.
Элен, желая отомстить за пережитый страх, продолжила:
– Вы совершили ошибку, украв меня. Одним махом вы перечеркнули всю свою прежнюю жизнь. А те выгоды, что вы получите от моей продажи, не принесут вам ни счастья, ни удовольствия. – Она хотела еще сказать, что скорее всего он погибнет и погибнет от руки своих коллег. Весьма вероятно, что верховный претор прикажет убрать единственного человека, знающего о том на что она способна. Элен вовремя остановила себя, подумав, а что если судья всерьез воспримет её угрозу и предпримет что-нибудь такое, что ей станет еще хуже чем сейчас.
– Ну что ж, ты во многом права, – спокойно согласился судья. – Но твое преимущество в том что ты можешь мне лгать, а я тебе нет. Недавно ты лгала мне о Королеве Лазурных гор, о том что ты её гостья, а твой спутник лоя – проводник. И значит вполне возможно ты лжешь и сейчас.
Элен покусала верхнюю губу. Она не знала что на это ответить.
– Поэтому я буду благодарен тебе, если ты перестанешь пугать меня своими детскими сказками. Давай постараемся вести себя разумно и по возможности уменьшить неприятные ощущения от нашего совместного путешествия. Мы приедем в Акануран, я передам тебя верховному претору и после этого мы забудем друг о друге.
Судья вопросительно смотрел на ребенка, ожидая ответа.
– Мы что будем ехать без остановок? – Отведя взгляд в сторону, проговорила девочка. – Я хочу есть и пить. – И уже совсем тихо закончила: – И в туалет еще хочу.
Легкая улыбка скользнула по лицу судьи, он воспринял слова девочки как согласие на перемирие.
– Сейчас мы остановимся и Галкут отведет тебя в туалет. К моему сожалению тебе придется надеть вот это. – Судья обернулся к багажному отделению у себя за спиной и извлек оттуда нашейные кандалы, представляющие собой две закругленные металлические полосы, скрепленные с одного конца и имеющие с другого петли для замка. От места скрепления шла длинная стальная цепь.
– Вы шутите? – Пролепетала испуганно девочка.
– Ничуть. И я надеюсь ты отнесешься к этому спокойно. Ты же не хочешь, чтобы Галкут стоял рядом и держал тебя за воротник пока ты будешь делать свои дела.
Цепочка оказалась длинной метров шесть. Галкут стоял спиной к маленькой пленнице, пока она сидела на корточках во влажных зарослях ночного леса чужой планеты. Элен смотрела на кусочки звездного неба между ветвей деревьев, призывая свой организм сделать все как можно быстрее. Впервые в жизни она испытывала подобное унижение, ее выгуливали словно собаку на поводке. Да и вообще впервые в жизни кто-то причинял ей унижение. Только сейчас она до конца осознала насколько все изменилось. Теперь она в полной власти незнакомых и жестоких людей и она совершенна беззащитна перед ними. С горькой усмешкой, по крайней мере такой на какую способен ребенок, она вспомнила как часто мечтала в своем прекрасном доме на Макоре о веселых захватывающих приключениях. Что ж, она получила их сполна. Правда они совсем не такие веселые как мечталось, но уж определенно полностью захватили её.
Когда она вернулась в карету, судья молча снял с нее металлический ошейник и они продолжили путь.
34.
Униженная и оскорбленная до глубины души, Элен Акари сидела, отвернувшись к зашторенному окошку. Говорить она не желала. Она презирала судью и жалела себя. Все мудрые слова доброго мастера Таругу, жившего по соседству с ней на Макоре, вылетели у нее из головы и остались только обида и страх. Больше всего ее мучило собственное бессилие. Однако время шло и живой детский характер брал свое. Спустя часа полтора, она повернулась к Мастону Лургу. Некоторое время она с ненавистью смотрела на него, злясь на себя, что не может сдержать собственное же обещание и не говорить ему ни слова.
