Стоит понурившись. Дышит тяжело Когда заканчиваю говорить, обреченно прикрывает глаза.
— У меня есть идея получше. Идем.
— Анд, я же сказала...
— Идем в императорскую сокровищницу, поищем тебе защиту. Наверняка что-нибудь найдется. Там полно неизвестных нам артефактов. Возможно, что-то поможет.
Да? Вот так? Я думала, мои доводы будут отметены в сторону. А он просто хочет помочь. Не стал смеяться и говорить что-то типа: так тебе и надо, чувствуй теперь мою любовь и мучайся. А я... Я его за это... еще больше люблю...
— Постой, Ниара нас потеряет.
А вот и она возвращается. Андриарн быстро объясняет, куда мы собрались, и выводит меня тайным ходом из комнаты, а девушку отправляет доложить Виттору.
Пока идем, замечаю, что он как будто начал контролировать себя. Уже не так остро ощущаю его состояние. Благодарна за попытку и за то, что принимает мое решение. И одновременно прекрасно чувствую, благодаря дару, как трудно ему это даётся. Но и мне не легче! Просто не могу ему открыться до конца. Зачем?
Когда в очередной раз оборачивается ко мне, освещая магическим фонариком, произношу:
— Я кое-что принесла для тебя из своего мира. Если сработает, ты сможешь слышать. Давай зайдем в мои покои и испробуем?
— Хорошо, — отзывается просто, и мне как будто даже обидно. С другой стороны, что я хотела, чтобы он скакал от счастья до потолка.
— Я думала, ты обрадуешься, — бурчу в ответ, сама себя коря за это.
Останавливается и, отвернувшись, произносит ровно.
— Я стараюсь изо всех сил держать эмоции. Для тебя.
Дура! Какая же дура.
— Прости. — Не слышит.
— Мои чувства никуда не делись и вряд ли когда-нибудь изменяться, но если они тебе неприятны, я постараюсь избавить тебя от них, насколько смогу.
Продолжаем движение по узкому коридору.
Хочется ответить, что всё совсем не так, но он не услышит.
Выходим из узкого пространства прямо в моих покоях. Спасибо, хоть не в спальне. Это обескураживает. Получается, любой, кто знает этот путь, может попасть сюда. Задаю вопрос.
— Никто не знает. Только братья. И отец. Можешь быть спокойна. Я точно не собираюсь пробираться сюда тайно к чему-то тебя принуждать. Я уважаю выбор человека, будь то мужчина или женщина. А особенно — твой.
И это хорошо, но почему-то именно сейчас не радует. Может, было бы лучше, если бы наплевал на все и увез на край света?
Боже, какие же мы женщины все-таки непостоянные!
Чтобы не сказать очередную глупость, прошу его сесть в кресло и ищу в шкафу принесенные с Земли подарки.
Сначала беру тот аппарат, что попроще, и аккуратно вставляю ему в ухо, поглядывая краем глаза в инструкцию.
Наконец, когда все готово включаю. Жду.
— Не молчи, скажи что-нибудь. Как я должен проверить?
О! Идиотка! А все потому, что прикасаться к нему — сложное испытание. Он ничего не делает, просто сидит передо мной, но надевая аппарат, я то и дело зависаю, разглядывая то мощную шею, то небритый несколько дней мужественный подбородок... И это не говоря об упрямо поджатых губах совершенной формы. Мне так хочется коснуться его своими хоть где-то. Хоть за ушком, хоть просто провести ими по блестящим черным волосам.
— Наташа?
— Прости. Слышишь что-нибудь? Андрюш. Эй! — Молчит. Тишина. Блин, как жалко, не сработал! Получается, я зря надеялась помочь ему достижениями наших ученых, это совсем не то. Или я что-нибудь неправильно сделала? — Можно тебя поцеловать?
Даже не шевелится. Эх, обидно.
— Нет? Не получилось? — Поворачивается ко мне, и я даром чувствую разочарование.
— Постой! У меня есть еще один. — Я не сдамся так просто!
— Не нужно, Наташ... Без толку, это всё магия...
— Нет! Мы попробуем.
Достаю второй прибор. С ним приходится повозиться. Он самый дорогой и самый сложный в установке. Сначала программирую, стараясь не ошибиться в настройках, наконец, вставляю в ухо.
— Ну как? Слышишь меня? Анд! Не молчи, ответь. — Но он не шевелится, молчит, никак не реагируя на мои слова. — Можно тебя поцеловать?..
Глава 25
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Разве я могу отказать тебе, Наташа? — произносит хрипло, и я замираю, не сразу понимая, что значат его слова. Тут же доходит, что это ответ на мой вопрос.
На меня одновременно наваливается облегчение, счастье и безумная радость. Сегодняшние попытки обуздать дар вымотали терпение до предела. Наверное, поэтому не могу сдержать своих эмоций.
— Ты слышишь? Анд! Слышишь! — Обхватываю его за плечи, целую макушку, потом обхожу и падаю на колени, хватая руками лицо. — Получилось, да?
— У тебя очень красивый голос, — отзывается он, как-то нерешительно улыбаясь и не сводя с меня неверящего взгляда. А я готова кричать от счастья. Чувства вырываются из-под контроля, и я целую его прямо в губы, не убирая ладоней с колючего подбородка. — Спасибо, милая.
Однако то, что прибор сработал, не отменило моего дара. Меня затягивает в водоворот сумасшедших эмоций, и уже невозможно различить, где его, а где мои. Они переплетаются так плотно, что неотделимы друг от друга, а если учесть, что очень похожи, то и вовсе бесполезно пытаться разобраться.
Целуемся лихорадочно и жадно, забыв, где находимся, куда шли и что вообще хотели. Его руки обхватывают меня, подтягивая ближе, и вжимают в крепкое тело.
Где-то на границе сознания понимаю, что так нельзя, после подобного сложно вернуться в нормальность. Но ничего не могу поделать, меня сносит штормовой волной в открытое море нашей взаимной страсти... Причем реально так сносит... Чувствую, как куда-то несет, но не понимаю, захваченная головокружительными поцелуями.
Немного прихожу в себя, осознавая, что мы уже не в кресле, а в моей постели. Ненасытные мужские губы спускаются все ниже... большие грубоватые ладони все смелее и наглее. Забираются под камзол, гладя разгоряченную кожу... Именно эти откровенные касания и есть причина, по которой я очнулась.
Так нельзя! — разрезает сознание громкий вопль внутреннего я. — Таша! Остановись!
Нет! Нет! Нет! Не хочу останавливаться! Я хочу отдаться ему! Хотя бы раз ощутить, каково это — быть любимой полностью, без всяких преград и ограничений! А потом...
Потом ты не сможешь выполнить свой долг! Потом ты не сможешь его спасти! Стать женой брата!
Ну и ладно! Найдется какая-нибудь другая девушка! Потом.
Эгоистка! Безвольная эгоистка, которая думает только о себе. Вот кто ты!
— Наташа! — хрипит Андриарн прямо в шею. — Наташа... Ты моя, понимаешь? Моя половинка... Я люблю тебя...
И я люблю... Но разве любовь может предать? Отдать любимого проклятию и не побороться за него? Эгоизму не место в сердце, где есть любовь...
— Анд, нет! Остановись! Мы не можем...
— Что? Опять? Натаааш! Нет! Мы можем, и более того — уже делаем. Поверь мне, твоя жертва не поможет Виттору.
Отталкиваю мужчину и отползаю подальше. Мне нужно знать, почему он уверен. Накал эмоций куда-то отступает на задний план. Я как будто могу теперь ими немного управлять. Не знаю точно, как, возможно — разумом. Анд обреченно качает головой, сдаваясь. Чувствует, что момент упущен. Я и сама остываю. Правда сердечко все еще бешено колотится в груди.
— Откуда ты знаешь? Есть какое-то условие проклятия, о котором мне не известно? Расскажи! Между Виттором и мной должна быть любовь, чтобы оно снялось?
— Если оно и есть, то нам неизвестно. — Разводит руками.
— Тогда почему ты решил, что я не помогу? Раньше ты был уверен в обратном. И Вит считает так же. Что мне помешает?
Хоть убей, не понимаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты моя! Вот что! Я не знаю, как это отразится на самом проклятии. — Он поднимает руки и хватается за голову. — Темная бездна! Я не могу тебе врать. Наташ! Прошу тебя, брось эту жертвенность. Любишь меня? Ответь! Если любишь, то просто не сможешь стать его женой!
Или наоборот — смогу.
— Виттор так и не ответил, придется ли нам спать, — вспоминаю, что жених умело избежал всех неловких моментов.
