удостоверился, что она столь же прелестна, как ее голос. Она поведала ему, что он может звонить ей за частичную плату, как член Бинго-холла, а он открыл ей по секрету, что купил катер на подводных крыльях, так что может исчезнуть теперь в голубой дали, как только захочет. Но он изменил свои планы после их встречи.
Сейчас, глядя на ее тело, Джо знал, что его мужская привлекательность для Нины ослабевает.
Желтый блокнот лежал на ее коленях. Она стучала ручкой по своей обнаженной ноге, держа ее при этом как барабанную палочку.
— Что случилось на встрече? — спросила она его. — Почему ты не в Королевстве?
Джо сделал вид, что не слышит. Он продолжал:
— Они свалили в пещеру кучу грязи, остатки фундамента и спиленные деревья.
Он снял брюки и пристроил их на крюке:
— Все незаконно, естественно, копать в прибрежной зоне запрещено.
Джо сел рядом с Ниной. Он хотел продолжить свою лекцию, но она перебила его:
— Одень какие-нибудь штаны.
— Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа Нина спросила, почему у него синий язык, и он подробно рассказал ей историю о мышах-манго, но она сказала, что не верит ни одному его слову.
— Чарли практически признался во всем.
— А мне наплевать, — отрезала Нина. Она прекратила строчить на своем колене и отвернулась.
— Что это значит?
— Послушай, я больше не могу поддерживать тебя.
Она обернулась к нему, и он увидел злобу в ее глазах.
— Твои дела шли так хорошо, — добавила она.
Уиндер был ошеломлен. Она что, действительно печется только о деньгах?
— Нина, — сказал он, — человек погиб, ты что не понимаешь? Я не могу работать на убийцу.
— Замолчи! — она потрясла блокнотом перед его носом. — Ты знаешь, над чем я работаю? Экстрасенсорные истории! Девочкам так понравились мои материалы, что они готовы покупать их по 2–3 в неделю. Двадцать пять баксов каждый.
— Здорово! — он гордился ею, черт подери. Но она никогда не верила, что ею можно гордиться.
Держа ручку во рту, Нина начала рассказывать:
— Я написала о существовании вне тела. Подобно тому, как если бы человек умирал и видел себя как бы со стороны, но потом, в самое последнее мгновение был спасен. Только мой очерк о занятиях любовью, о том, как будто я плаваю вне тела в тот момент, когда в меня погружается мужской член. Паря в воздухе над самой собой, я смотрю вниз на кровать и вижу себя содрогающейся, мои ногти царапают чьи-то загорелые плечи. Я дала почитать это одной новой девочке, Эди, и она попробовала это в пятницу. Так она говорит, что ее клиент после этого кончил одиннадцать раз.
— Это новый рекорд?
— Да, но дело не в этом. Я вижу новую возможность для себя. Если я буду продавать достаточное количество таких сценариев, то смогу обойтись без звонков, а буду только сидеть дома и писать. Что может быть лучше!
Уиндер обнял ее:
— Ты сможешь это, моя сладкая! Это будет здорово.
— А не сидеть здесь с тобой целыми днями, слушая дурацкую музыку.
— Я найду другую работу.
— Нет, Джо. Это будет тем же самым дерьмом. — Она оттолкнула его и встала с пола. — Я не могу писать, когда мою жизнь лихорадит. Я нуждаюсь в стабильности, покое, тишине.
Уиндер почувствовал себя ущемленным.
— Бога ради, Нина. Я понимаю кое-что в писательской работе. Это место вполне спокойное для нее.
— Нет, здесь существует напряжение, — сказала она печально, — и не отрицай этого.
— Писатели процветают в домашнем напряжении. Вспомни По, Хемингуэя или Майлера в их молодые годы, куда тебе до их напряжения! — он думал, что Нине будет лестно попасть в ряд таких знаменитостей, но ошибся. Он добавил: — К тому же это не высокохудожественная литература, а всего лишь телефонная порнуха.
— Телефонная порнуха? Спасибо, Джо!
— Господи, а что же это?
— Всего лишь писательство, а это — тяжелый труд. И если я хочу продвинуться в этом, то нуждаюсь в уединенном месте и защищенности. Я не могу испытывать давление.
— Если тебе не нравится мой вес, то не беспокойся, я перестану есть каши.
Нина вскинула руки, вопрошая:
— О, Боже! Ну где ты найдешь еще такую хорошо оплачиваемую работу?
Джо не верил своим ушам. Откуда такая неожиданная злоба? Обвинения? Если бы он знал, что ему придется всерьез оправдываться, то надел бы штаны.
Нина сказала:
— Дело не только в деньгах. Мне нужен настоящий мужчина, который был бы здесь со мной.
— Разве я когда-нибудь подводил тебя?
— Нет, но можешь подвести в любую минуту.
Уиндер ничего не ответил, потому что она была права, ничто в его ближайших планах не могло ее обрадовать.
— Я знаю тебя, — добавила Нина печальным голосом, — ты ведь не бросишь это и теперь?
— Нет.
— Тогда, я думаю, наши пути разошлись, я боюсь, что ты кончишь тюрьмой или умрешь.
— Ты в меня совсем не веришь.
— Это невозможно, — Нина направилась к шкафу, открыла дверь и посмотрела на полку: — Куда ты дел мой чемодан?
* * *
В середине семидесятых годов Флорида выбрала нового губернатора по имени Клинтон Тайри, футбольного экс-чемпиона и ветерана Вьетнамской войны. При шести с лишним футах роста, он был самым высоким лидером в истории штата. По всей видимости, он был и самым честным. Когда хищная компания, занимающаяся экологией, попыталась подкупить его, он записал ее предложения на пленку и передал ее в ФБР. Благодаря личному противостоянию таким мощным силам, Клинтон Тайри прослыл народным героем Солнечного штата и в округе. Народная молва о его честности разнеслась по всему штату и сделала молодого губернатора звездой нового политического авангарда.
Это был, к сожалению, авангард состоявший из одного человека. Речи Клинтона Тайри своей вызывающей прямотой приводили в ужас его политических коллег. В то время, как другие весело поддерживали трескотню о прекрасной Флориде, Клинтон Тайри с тревогой говорил об экологической катастрофе, грозящей штату. Поляны высыхали, коралловые рифы погибали, озера были загрязнены отбросами, и рыба травилась ртутной и прочей отравой. Пока другие расписывали Флориду как тропическую мечту, губернатор называл ее тропической свалкой. В популярных радиопередачах и телешоу он, вместо того, чтобы приглашать туристов, призывал их не приезжать во Флориду года два. Он говорил не о развитии штата, а о том, чтобы природу оставили в покое. Это, по его мнению, был единственный путь к спасению.
В день, когда Клинтон Тайри закрыл один из популярных журналов, наиболее влиятельные люди Флориды — банкиры, строительные и дорожные компании, сахарные магнаты — объединились в тайном сговоре помешать
