Он замирает, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
— Ты. Только. Что. Не. Шлепнула. Меня.
Я открываю рот, затем закрываю его. Мое лицо искривляется в нервной гримасе.
— Я… я не шлепнула тебя. Я… просто похлопала тебя по попе.
— Ты шлепнула меня.
— Это был игривый… шлепок.
— Это был шлепок.
— Шлепок — это когда перекидывают через колено и бьют по заднице. Это было… я не знаю, как… «дать пять» твоей попе, как спортсмены делают друг другу.
Он поворачивается, и я вижу, как в его глазах пляшут озорные чертики. Когда он подступает ближе, я смотрю налево, затем направо, чтобы оценить ситуацию и спланировать план побега. Я замечаю, что он все еще слегка покачивается. Его опьяненное тело должно дать мне небольшое преимущество.
Я делаю обманное движение вправо, затем иду налево в спальню и направляюсь к двери. Сначала он таранит стену, затем делает выпад в мою сторону, когда я поворачиваю за угол.
БАМ!
— Черт побери!
Я поворачиваюсь.
— Оли! Вот дерьмо, ох, нет… — он на полу, а по лицу стекает кровь. — Что случилось? — я беру полотенце, спадающее с его головы и прикладываю к ране возле глаза.
— Я споткнулся и ударился об угол чертового комода!
— Выглядит плохо, думаю, тебе понадобится наложить швы.
— Нет, дерьмо!
Я не одобряю его отношения, но, учитывая обстоятельства, просто не обращаю внимания.
— Ох… держи это у своей головы, пока я не найду тебе что-нибудь надеть, — я бегу в его гардеробную и хватаю первые попавшиеся вещи. Одевать Оливера трясущимися руками, учитывая, что ему недостает координации, и кровь, что течет из раны — это можно назвать испытанием.
Я помогаю ему спуститься вниз по ступенькам.
— Мне так жаль, Оли.
— Возьми мои ключи.
Я помогаю ему выйти за дверь и спуститься по ступенькам на улице. Он тащится на сторону водителя.
— Оливер, ты не поведешь.
— Ну, и ты тоже.
Я открываю пассажирскую дверь и качаю его ключом.
— Поведу. А теперь усаживайся!
Он падает на сиденье, проявляя больше координации, чем я ожидала. Должно быть, алкоголь испаряется. Я проскальзываю на водительское место и пристегиваюсь.
— Ааах… ты мокрая! Мои кожаные сиденья!
Я смотрю на него.
— Серьезно, Оли? Ты пьяный, а кровь все еще течет по твоему лицу, но ты волнуешься о кожаных сиденьях?
Я выезжаю на улицу, и он хватается за подлокотник свободной рукой.
Возможно, я говорила, что вожу машину, как маньяк.
— Притормози!
— Успокойся.
— Я серьезно.
Я ускоряюсь и вхожу в поворот на значительно большей скорости, чем нужно.
— Господи! Притормози!
— Остынь, Оли. Я сдала вождение на «отлично».
***
Оливер
Вивьен опасна для моего здоровья. На ней должен быть огромный предупреждающий знак и список побочных эффектов. Я думал, что мы все втроём погибнем по пути в больницу — она, я и моя машина. Гонщики по сравнению с Вивьен как «Шофёр мисс Дейзи»[46].
Мой пьяный мозг постепенно начинал гудеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя немного энергичнее.
— Я думаю, восемь швов будет достаточно, — врач неотложной помощи заканчивает зашивать мою голову, спрашивая: — Как это произошло?
— Она шлепнула меня, пока я был голый, а затем я упал на угол комода.
Доктор улыбается. Он явно забавляется моим комментарием. Вивьен… не очень.
— О, боже! Я… — ее глаза округляются, а челюсть падает на пол. — Он шутит… все было не так.
Как говорится, если бы взгляд мог убивать… да, я был бы уже мертв.
Доктор поворачивается и усмехается Вивьен.
— На улице дождь?
Она смотрит вниз на свою мокрую одежду и берет несколько прядей мокрых волос.
— Эм… нет…
— Она даже не могла дождаться, чтобы снять одежду перед тем, как прыгнуть со мной в душ.
Еще один убийственный взгляд.
— Я буду в комнате ожидания! — обижается она.
— Ты не тот сын, которого я ожидал увидеть в комнате неотложной помощи, — мой отец входит в комнату.
— Эй, а как ты узнал, что я здесь?
Он подходит ближе и смотрит на мое рассечение, качая головой.
— Я указан как человек, которому нужно звонить, если с тобой что-то случится, и так как это не несчастный случай, они просто проявили профессиональную этику. Как это произошло?
Доктор усмехается. Уверен, он ждет, дам ли я такое же пояснение своему отцу.
— Слишком много выпил с Ченсом сегодня. Упал лицом на угол комода.
— Ты не думаешь, что слишком стар, чтобы проводить вечера понедельника в баре?
— Вероятно. Что я могу сказать… был тяжелый день. Ты закончил работу?
— Только вышел из операционной, поэтому, да, я направляюсь домой. Тебя нужно подвезти?
— Я на машине, — я сползаю со стола.
— Ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль.
Я указываю на комнату ожидания.
— Вивьен здесь.
— О, да, ну. Я поздороваюсь, прежде чем уйти.
Я следую за ним, понимая, что превосходство, которое у меня было десять минут назад, быстро ускользает.
— Вивьен!
Она стоит со смесью усмешки и гримасы на лице.
— Мистер Конрад.
— Пожалуйста, называй меня Хью, — он пожимает ее руку, что довольно необычно для него. У меня такое ощущение, что если бы сегодня были команды, то он был бы в команде Вивьен.
Он отстраняется, осматривая ее.
— На улице идет дождь?
Она закатывает глаза, затем смотрит на меня, сжав челюсть.
— Нет, это побочный эффект заботы о вашем пьяном сыне, — ее губы изгибаются в улыбке «видишь, как это чувствовать себя, как будто тебя бросили под автобус».
Папа поворачивается, смотря на меня широко раскрытыми глазами. Я пожимаю плечами.
— Ну, спасибо за заботу о нем. Убедись, что он относится к тебе должным образом.
Теперь моя очередь закатывать глаза. Если бы он только знал, через что эта женщина заставила меня пройти сегодня.
— Ох, конечно, — она улыбается.
Папа хлопает меня по плечу.
— Выглядит так, будто ты в хороших руках.
Он бы так не говорил, если бы она повезла его домой.
— Угу, да. Увидимся, па.
Вивьен опять трясет ключом.
— Поедем?
***
Мы добрались назад за рекордное время, скрежет тормозов и шепот моих отчаянных молитв были единственными звуками разрезающими тишину.
Она бросает ключи на столешницу.
— Эм… итак, тебе что-нибудь еще нужно перед тем, как я пойду домой?
Я усмехаюсь и смотрю на нее, и мне нравится, как она испытывает неловкость от этого. Она беспокойная, неуверенная, куда смотреть и что делать с руками.
