— Неблагодарные!
— Лучше бы ты с нами поговорила об этом, мама. А не держала все в себе, — заметил Вильям. Но та лишь хмыкнула и вышла. Ее было не переубедить в своей правоте, и сыновья знали это. А еще Вильям на миг представил, что не Вика была бы парой, а та самая Виолетта, как его снова передернуло.
Тишина, воцарившаяся в гостиной, была столь густой и плотной, что ее можно было резать ножом.
— Она снова сделала это, — выдохнул Джереми недовольный разговором, что состоялся между ними. Он был в ужасе от вероломства собственной матери и того, что мог до конца жизни прожить с удобной матери женщиной, а не Викой. — Ушла, оставляя последнее слово за собой и так не ответив на ваши вопросы.
— Я сам поговорю с ней, — хрипло и потерянно произнес Бенджамин.
— Не думаю, что это хороший вариант. Нам нужно выяснить, как мать во все это ввязалась, — напомнил Вильям.
— Я поговорю с ней и сам все выясню, — с нажимом сказал отец. — Идите. Нам с матерью надо о многом побеседовать, как оказывается. А вас… я поздравляю, и поспешите раз вы обратили пару, то она нуждается в вашем присутствии. Не мучьте девочку.
Джереми выдохнул как-то устало, потер виски. Вильям ответил за брата.
— Завтра к полудню мы придем за ответами.
Отец лишь кивнул сыновьям, тяжело опускаясь на диван. Он как-то вмиг пострел и осунулся.
Джереми и Вильяму пришлось оставить родителей. Им и вправду было о чем поговорить. Да и мужчин уже съедала тревога и нетерпение. Они и сами нуждались в своей маленькой волчице.
***
На руках Раймонда была так уютно, что слезать с них даже не возникло мысли. Я лишь обхватила покрепче за шею и уткнулась в ключицу.
— Оборачивайся, маленькая моя.
— М, не хочу, — вяло произнесла я и втянула свежий с нотками горечи аромат Раймонда.
— Хочешь войти в отель в голой?
— Там все равно никого нет. Все постояльцы съехали, а новые пугаются ремонта, что устроили на первом этаже. Так что и моя башня пустует.
— Ты правильно заметила. Но рабочих временно поселили в твоем крыле.
— И почему я не в курсе? — проворчала я.
— У тебя и так много потрясений в последние дни. Берг все взял на себя.
— За ваш счет, разумеется, — фыркнула в шею мужчины.
— Разумеется, — хохотнул Раймонд. Я вздохнула и обратилась в волчицу. Мир стал еще более ярче и насыщеннее. Да и желание, что ленивой негой блуждало в крови, начало разгораться. Моя хвостатая натура была весьма любвеобильной особой. Раймонд рассмеялся.
«Ты тоже читаешь мои мысли?»
— Улавливаю отголоски. Конечно, как твои истинные я не смогу этого делать, но даже этой тонкой нити связи между нами я рад, — тихо проговорил Раймонд. И столько горечи вперемежку с любовью было в его голосе, что я вывернулась и лизнула его в щеку. Потом еще и еще раз, пока тот хрипло не рассмеялся. Он устроил меня поудобнее на своем теле. Я положила свою морду вместе с лапами ему на плечо. Тот поглаживал мне спинку, а я млела от этого. Хорошо, что мой размер не слишком большой. Путешествовать на руках у оборотня было очень удобно.
Раймонд снова хмыкнул. А я лишь закатила глаза, а потом буквально немного на один клычок прикусила того за плечо. И это он еще смеет расстраивается, что связь между нами не транслирует ему дословно весь тот хоровод мыслей, что обычно блуждает у меня в голове. Да пусть скажет спасибо, ведь в моих мыслях я порой и сама не могу навести порядка и понять себя. Постичь, так сказать, всю глубину противоречивой женской души. Да и к тому же Раймонд и так все понимает!
Меня уже начало укачивать по новой, как я почувствовала еще один божественный аромат. Слюнки потекли. Я заерзала на руках, понимая, что где-то совсем рядом Вильям и Джереми. Раймонд снова погладил меня.
— Подожди. Уже скоро, — и буквально через пару минут мы вышли из лесного массива, и меня тут же передали в руки Вильяму. Я лизнула его в щеку, в шею и вообще туда куда попадала. Тот рассмеялся. Джереми приблизился ко мне и тоже получил лизуна в щеку. Была бы кошкой заурчала от удовольствия. Я прищурилась и умостилась на руках Вильяма, голову утроила на плече, как и лапы. И вообще, кататься на руках у своих мужчин было просто замур-р-рчательно! Сейчас я ощущала себя как живая домашняя животинка (и не могу сказать, что подобное мне не нравилось!) только вот мне тоже хотелось помять бочка моим мужчинам и потоптаться по ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Братья Краспери рассмеялись, я лишь тяжело вздохнула о своем нелегкой судьбе. Мысли в этой ипостаси были вовсе не моими единственными, а достоянием нашего тесного четырехугольника.
— Я пока отойду. Приведу себя в порядок, — веселясь за мой счет, проговорил Раймонд и, обойдя Вильяма со спины, погладил меня по морде. Не удержалась и прикусила не больно его руку. Тот усмехнулся.
А потом меня отнесли в комнату. Я вывернулась и спрыгнула на пол. Дверь захлопнулась. Я заскочила на кровать, покружилась и стала укладываться в центре, но стоило только взглянуть на двух разгоряченных мужчин, как я решила отползти от греха подальше, и поближе к изголовью. Кажется, меня будут соблазнять!
— Оборачивайся, Вика, — голосом змея искусителя прошептал Вильям. Джереми не стал терять зря время и начал сноровисто освобождать себя из одежды. Я сглотнула. С трудом удержала язык в пасти и не вывалила его. Но все равно не удержалась и облизнулась, когда камзол полетел в сторону, а полы рубашки распахнулись. Я мотнула головой. Улеглась и положила морду на лапы. Я — кремень.
— Мне кажется, что кто-то решил нас нагло игнорировать, — сделал вывод Вильям, только вот нисколько не растворился. Наоборот, его глаза блеснули азартом. А мой хвост-предатель зажил своей жизнью и захлестал из стороны в сторону в нетерпении нашего противостояния. От мужчин это не укрылось. Я поерзала на постели.
— Видимо, сладкого мы и сегодня не дождемся, — показательно вздохнул Вил. Я облизнулась. Моя волчица была против оставлять ее мальчиков на голодном пайке. Мужчины уже обнажились по пояс и хрипло рассмеялись. «Знали, на что давить, наглецы».
— Ты ведь не думала, что мы не почувствуем то, чем ты с Раймондом занималась, м? Ты хоть понимаешь, как соблазнительно пахнешь? — Вильям сбросил обувь, остался босиком. А потом снял и штаны. Джереми тоже последовал за ним. Их лица были больно хитрыми. Становилось опасно.
«Пора рвать когти!»
Отчетливый запах возбуждения повис в воздухе. Обнаженные, в полной боевой готовности, наперевес с внушительными достоинствами, и такие вкусные обольстители начали заходить ко мне с двух сторон. Снова мои мысли не стали секретом для моих истинных. Они передвигались медленно и осторожно, словно боялись спугнуть. Я встала на четыре лапы и затопталась на месте. Моя глаза бегали по комнате. Волчица просилась отдаться, а я сама не могла дать себе добро на все это непотребство, которое тут явно назревало. Противоречивые чувства одолели меня. Это когда хочется и колется.
А потом эти двое хищников кинулись на меня и повалили на кровати. Я взвизгнула, но меня тут же принялись чесать и гладить в четыре руки. Мне мяли животик, бока, чесали за ушками. Знали наглецы, как успокоить даму в стрессе. Я расплылась ленивой лужицей, не желая двигаться. Возбуждение никуда не ушло, просто снизило градус. Сама не заметила, как отпустила контроль над зверем и обернулась. Даже не сразу обратила внимание, что их руки уже гуляют по моему обнаженному, особенно чувствительному телу, подолгу задерживаясь на груди, ребрам и плоскому животику. А когда поняла, что это был их коварный план по соблазнению, было уже поздно.
Вильям навис надо мной, сверкая желтыми волчьим глазами, под его кожей играли стальные мышцы. Он был напряжен, от веселой игривости не осталось и следа. Я читала по его лицу, что если я захочу, то он отступится. Я повернула голову в сторону. Джереми сидел рядом, сверкая своей обнаженной красотой. Тот нежно гладил меня по лицу, обводил ключицы и тоже внимательно, даже как-то с опаской, смотрел на меня.
