— Твою мать! Охотникова, тут же самый настоящий цех!
Да, это было на самом деле так. В подвале витал устойчивый запах дешевого спиртного. Вдоль стен стояли ящики. В некоторых были пустые бутылки, в некоторых полные. Какое-то вино уже было приготовлено на продажу и находилось в открытых коробках. В углу лежали большие листы бумаги с напечатанными на них этикетками. От листов еще пахло типографской краской.
Вдруг на лестнице послышались шаги.
Выключать свет не было времени, а сама я едва успела спрятаться за ящики с бутылками. В подвал спустились Данилин, Валя и какой-то незнакомый дядечка. Валя поглядела на лампочку:
— Вот видишь, я же тебе говорила, что с выключателем тут не все в порядке. Он сам по себе включается и выключается. Надо проводку менять, а то, не ровен час, сгорит дача.
— Поменяем, не беспокойся. Вот, Иван Николаевич, посмотрите сами. А то все только по рассказам да по слухам…
Иван Николаевич обвел взглядом подвал и зацокал языком:
— Да, ребятки, развернулись вы тут.
Только что с вами будет, когда я на пенсию выйду? Кто вас покрывать станет?
— К тому времени мы придумаем что-нибудь, — успокоил его Данилин. — Возможно, даже успеем легализоваться. Пока у нас только мелкие проблемки, но вполне разрешимые. От вас требуется лишь небольшая поддержка и помощь.
Брови у Ивана Николаевича поползли вверх:
— Что ты считаешь мелкими проблемками: неудавшееся покушение или отравление вином в Новоармейске? Один ваш братец нервов мне потрепал, не дай бог.
Ты хотя бы представляешь себе, Слава, с каким трудом я заминаю это дело? С Дмитриевым мне, конечно, проще. Он у меня в долгу. Если вылетит с работы по статье, то не видать ему пенсии как своих ушей.
Поэтому я все дела, касающиеся вашей затеи, ему и передаю. Но поймите меня правильно — надо мной тоже есть начальство.
И меня ох как могут взгреть.
— Женька, — прошуршал мне в ухо Олег, — а ты знаешь, кто это?
— Нет, а кто? — потихонечку спросила его я.
— Тундра ты, Охотникова. У тебя хоть телевизор дома есть? Это Иван Николаевич Селезнев. Заместитель начальника областного УВД. Когда начальник в отпуске или в отъезде, он всегда его замещает. Поговаривают, что сам начальник нашей милиции — протеже Селезнева. Что этот старый пень скажет, то он и делает. А какое отношение он имеет к нашим виноделам?
Да, действительно… А, вспомнила: тетя Мила говорила, что у Данилина тесть — какая-то шишка в органах. Скорее всего Селезнев и есть данилинский тесть.
Пришедшие постояли еще немножко, потом Данилин предложил «хлопнуть по соточке», и они поднялись наверх. Я походила еще немного по подвалу, нашла коробки с пробками, какой-то аппарат, с помощью которого, вероятно, закручивались пробки. Но то, чем наполняли бутылки, то есть поддельное вино, не нашла.
Ну ладно, все, что интересовало меня и могло заинтересовать Олега, я уже сняла, осталось только дождаться еще одного действующего лица. Мне больше нечего было делать в подвале, и я начала подниматься по лестнице. И тут произошло непредвиденное.
На лестнице возник молодой человек с чемоданчиком в руке. Увидев друг друга, мы остановились. Я захотела выключить свет, чтобы в темноте мне легче было с ним справиться: ведь у меня был прибор ночного видения. Но я вовремя одумалась: если выключу свет, то он может и не войти в подвал, а побежать за помощью и поднять шум. Парень уставился на меня. Еще бы, на мне были такие приборы!
— Ты кто такая? — наконец изумленно выдохнул он.
— Молчать, — шикнула я.
Парень все еще непонимающе смотрел на меня, и я, воспользовавшись этой заминкой, дернула его за рукав. Он покатился вниз по лестнице, размахивая руками.
Я отскочила в сторону. Упав вниз, парень попробовал было встать, но я уже сидела верхом на нем и связывала ему руки за спиной куском веревки, они тут в великом множестве валялись на полу. Парень даже заорать не успел, а я уже перевернула его на спину и запихала ему в рот кляп из куска какой-то ветоши. Бедный пленник скривился.
— Что, противно, дружочек? Извини за неудобства, это ненадолго. Где гарантия того, что ты не начнешь орать? Нет гарантии. Поэтому поваляйся здесь чуток. Ты темноты не боишься? Я свет тогда выключу, хорошо?
Парень что-то промычал и стал довольно активно дергаться и извиваться, пытаясь доползти до лестницы. Подумав, я связала ему еще и ноги. Потом развернулась и тут почувствовала весьма чувствительный удар по ногам — этот мерзавец извернулся и пнул меня связанными ногами. Я быстро подошла к нему и врезала ребром ладони по переносице. Шустрый парнишка вырубился.
Я выключила свет и поднялась по лестнице.
— Женя, возвращайся, — раздался взволнованный голос Олега. — Уже все и так ясно. Завтра такой скандал начнется! Я тебе обещаю!
— Рано еще. Мне нужно дождаться еще одного человечка. Пока я его не увижу, отсюда не уйду. Ты, самое главное, не волнуйся. Сиди и смотри. Если со мной что-то случится, то сразу звони по тем телефонам, что я тебе дала. В машине мой сотовый лежит.
— Это в какой такой машине? — раздалось вдруг над моей головой.
Я, отпрыгнув в сторону, быстро оглянулась. В коридоре стоял Данилин с пистолетом в руке. Дуло серебристого, похожего на игрушку «браунинга» было направлено прямо на меня.
— Пошевелишься — убью, — предупредил Данилин.
Из-за его плеча выглядывала испуганная Валюшка. Дрожащим голосом она спросила:
— Славик, кто это?
— А хрен ее знает. Ты кто? — спросил он у меня.
— А вы кто? Уж не директор ли «Волжских просторов»? А звать вас Вячеслав Николаевич Данилин. Я права?
— Тебе что здесь надо? — зло спросил Данилин.
— Я, между прочим, обращаюсь к вам на «вы». Так вы не ответили на мой вопрос. Вы — Вячеслав Николаевич?
— Допустим. Теперь я могу узнать, кто вы? — последнее слово он произнес с издевательским выражением, подчеркнув, что тоже обращается ко мне на «вы».
— Естественно. Меня зовут Евгения Максимовна Охотникова.
— А что вы делаете в моем доме, Евгения Максимовна? — поинтересовался Данилин.
— Это не ваш дом, а дача, которая принадлежит Александру Сергеевичу Лебедеву.
— Да какое ваше дело, чья это дача! — взвизгнула Валя. — Славик, пристрели ее.
— Не надо никого пристреливать, — раздался пьяный голос со второго этажа.
По лестнице, шатаясь, спускался Селезнев.
Он уже так набрался, что держался за перила двумя руками. — А вот мы сейчас вызовем милицию… И эту подругу заберут за проникновение в чужой дом, — радостно сообщил Селезнев.
— Я бы хотела поправить, что не в дом, а на подпольное предприятие, на котором производят вино, которым травится полобласти. Хотя это ваше дерьмо и вином-то называть язык не поворачивается.
— Дорогуша, — обратился ко мне Селезнев, — вы хоть представляете, с кем разговариваете?
— Конечно, представляю, Иван Николаевич. Вы пока — не последний человек в органах. Но, боюсь, после сегодняшней нашей встречи станете распоследним.
Иван Николаевич пошатнулся и, чтобы не упасть, тяжело бухнулся на ступеньку и погрозил мне пальцем:
— Это вы, деточка, вляпались по самое не хочу. — Потом он обратился к зятю:
— Славочка, эта дрянь мне угрожает! Может, ее действительно пристрелить?
— Не надо! — выскочила вперед Валя. — Вы что, с ума посходили? Вызовите милицию и все. Пусть ее отсюда увезут.
Она повернулась к Данилину:
— Говорила я тебе, что у меня плохое предчувствие. Вот — пожалуйста. Разбирайтесь теперь. Но чтобы без последствий для меня!
Она развернулась на каблуках и вышла из дома.
— Славочка, — сказал Селезнев, — дай-ка мне телефон, надо действительно вызывать милицию.
— Боюсь, что вы опоздали, — сказала я.
— В каком смысле, — пьяно улыбаясь, поинтересовался Иван Николаевич, приглядываясь к кнопочкам на трубке и целясь в них пальцем, к тому же зажмурив один глаз для резкости.
— Полагаю, что милиция уже скоро будет здесь.
— А что это у нее на голове? — спросил непонятно кого Данилин.
Я сорвала с головы камеру вместе с наушниками и наступила на нее ногой. Раздался хруст. Им совсем необязательно знать, что у меня было на голове.
Селезнев бормотал в трубку что-то про ограбление со взломом. Данилин все время держал меня под прицелом. Интересно, Олег уже позвонил Игорю и Наташке?
Я надеялась на его оперативность.
— Славка, я придумал! — воскликнул Селезнев, закончив разговор по телефону.
— Ну? — отозвался Данилин.
— Мы ее все-таки пристрелим. Она на нас напала, а мы ее убили.
— А зачем? — возразил Данилин. — Не хватало нам возни с ней. Скажешь своим архаровцам, они ее по дороге и грохнут — при попытке к побегу.
— Можно и так, — вяло протянул Селезнев. — Ладно, посмотрим сейчас. Золин обещал приехать. А он просто монстр, ему только свистни, столько человек покалечил — ужас.
