так редко о чем-нибудь просит. Доставь ему удовольствие, поди позвони.
Л а р и с а. Боже мой, чего я только не сделаю… ради вас. (Выходит.)
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Что с ней, Савелий? Я ее не узнаю. Она стала какой-то безвольной истеричкой. С такой покорностью одно из двух — или в монастырь, или в старые девы.
М у ш т а к о в. Этого еще не хватало.
Входит т е т я С и м а с чайником.
Т е т я С и м а. В парадном уже кто-то подслушивает. Когда я, проходя, открыла дверь, несколько человек стояло на лестнице. Что им надо?
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Чего надо? Сенсации! Нас скоро будут показывать как дрессированных шимпанзе. Сима, у меня дрожат руки, я прошу тебя — накрой на стол, поставь вино и закуску. Сейчас придет Юра. Лариса говорит с ним по телефону.
М у ш т а к о в. Где Геннадий?
Т е т я С и м а. Не спрашивай. Последние дни я его почти не вижу. Ребенок воспользовался настроением в доме, забросил виолончель и целыми днями ходит с оружием по городу.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Этот ребенок — спаситель. Если б не он, не знаю, чем бы все это кончилось.
В дверях — Л а р и с а и Ю р и й. Их появление пока не замечено.
(Тете Симе.) Ну зачем ты кладешь эти ножи? Думаю, что в доме профессора даже на кухне не увидишь такой сервировки.
М у ш т а к о в. Только давайте без суетни. Разговаривать с ним буду я.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Никоим образом. Мы с Симой знаем стиль этого дома и уж как-нибудь…
Ю р и й (тихо). Здравствуйте.
Р а и с а В а с и л ь е в н а (вздрогнув). Юрочка! Уже? Мы только сейчас говорили о вас.
М у ш т а к о в. Только сейчас? А вчера, а позавчера, а все эти дни?
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Да-да… Только и разговору, что о вашем выступлении по телевизору. Знакомься, Сима, это наш Юрочка, а это тетя Сима — ваша поклонница. Первая, кто, увидев вас по телевизору, сказала: «Этот юноша напоминает мне молодого… Сальери…»
М у ш т а к о в. Какого Сальери? Сальвини…
Т е т я С и м а. Не важно. Оба таланты. (Шепотом.) Как он похож на отца…
М у ш т а к о в. Ну, Юра, садитесь и рассказывайте, что слышно в сфере искусств. Говорят, что в Малом театре опять… играют Островского. Ну, скажите на милость, дался им этот Островский…
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Вы не слушайте его, Юра. Он как начнет говорить о театре, так забывает все на свете. Первым делом нальем по бокалу вина… (разливает вино) и выпьем за ваши успехи… на сцене и в личной жизни.
М у ш т а к о в. Вот! И в личной жизни!.. Это верно. Сцена, она никуда не уйдет, а вот личная жизнь, тут нельзя медлить. В общем, я думаю, вы не возразите, если я выпью за вас и за Ларису.
Ю р и й. С большой радостью… Спасибо, Савелий Захарович.
Л а р и с а подходит к Юрию, незаметно показывает на часы и тихо выходит из комнаты.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. А теперь прошу закусить. Сима, дай винегрет, маслины…
Ю р и й. Спасибо, только… я ведь на несколько минут.
М у ш т а к о в. Что вы смотрите на часы? У вас что, поезд отходит?
Ю р и й. Да… то есть… у меня срочное дело… Лариса сказала мне, что вы хотите меня видеть?
М у ш т а к о в. Да, Юрочка, я хотел вас видеть! И не только сейчас, а всегда и везде. В буквальном и переносном смысле.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Савелий, мы же условились…
М у ш т а к о в. Не мешай мне. Я не оратор, я — отец, и я хотел бы видеть вас, Юра, не только по телевизору, не только на подмостках, в гриме и костюме какого-нибудь семнадцатого века, а каждый день, в этом доме, за этим столом, рядом с моей дочерью. Я знаю, что она любит вас и, если верить моей дочери, — а ей не верить нельзя, она тоже комсомолка — вы любите ее…
Ю р и й. Да, Савелий Захарович, это так.
М у ш т а к о в. Так в чем же дело, как говорит Отелло? Мы с Раисой Васильевной голосуем «за», опускаем бюллетени и, счастливые, выходим из избирательного участка.
Ю р и й. Спасибо, Савелий Захарович… (жмет руку) и вам, Раиса Васильевна… (целует руку) и вам, тетя Сима (целует руку). У вас я всегда чувствовал себя как дома…
Т е т я С и м а. Ну что вы, разве можно сравнить?
Ю р и й. Я очень люблю Ларису.
М у ш т а к о в. Кстати, куда она спряталась?
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Не тронь ее. Девочка устала.
Ю р и й. И я… я был бы абсолютно счастлив сегодня, если б… не одно обстоятельство, которое…
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Какое обстоятельство?
Ю р и й. Дело в том, что мой отец…
М у ш т а к о в. Ну-ну… Он что, против?
Ю р и й. Нет. Я говорил с ним. Он не возражает против моей женитьбы, но… он человек пожилой, у него своя жизненная концепция…
Т е т я С и м а. Еще бы… Чтоб у такого человека и не было концепции… И что же?
Ю р и й. Он считает, что после женитьбы я… я должен быть совершенно самостоятельным. Ни на какую помощь с его стороны, даже самую малую, пока он жив, рассчитывать не могу… А у нас с Ларисой пока… ничего нет. И я не знаю, имею ли я право обречь ее…
М у ш т а к о в. Имеете. Я вам так скажу, Юра: я не имею удовольствия знать вашего отца, но, судя по всему, он человек незаурядный. Он прав. Надо быть самостоятельным. Но у меня тоже есть своя… небольшая концепция. И ее хватит и на вас, и на Ларису, и на будущих внуков. Станете на ноги — рассчитаемся… Это все?
Ю р и й. Нет. Отец считает, что после женитьбы я должен оставить его дом, жить отдельно. А вы знаете, как на первых порах…
М у ш т а к о в. Ну что ж, у нас, конечно, нет виллы, но… в конце концов… (посмотрел на жену) можно потесниться…
Ю р и й. Да что вы, разве мы позволим…
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Комната Ларисы — ваш дом.
М у ш т а к о в. Теперь все! (Встает.) Зовите Ларису! Я принесу шампанского, и по бокалу за общее благополучие. (Выбегает.)
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Ну, Юрочка, целую вас, как сына… (Целует его.)
Т е т я С и м а (поднимает бокал). За вашего папу! И чтоб его не мучила мигрень.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. А когда вы переедете к нам, привезете свои чемоданчики, мы…
Ю р и й. Нет, что вы, Раиса Васильевна, разве мы посмеем вас стеснить? У нас есть отличный выход — мы уедем с Ларисой… Нас давно уже ждут… Ее — в школе, меня — в театре.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Как… уедете? Куда?..
Ю р и й. В Новореченск. Мы давно добивались… А вызов только поспел.
Р а и с а В а с и л ь е в н а. Юрочка, дорогой мой! Я говорю с вами, как мать с сыном. Сейчас нет ни Ларисы, ни ее отца, будем откровенны — зачем вам этот Новореченск? Что он вам даст? Общежитие? Столовку? Живите и питайтесь пока у нас и забудьте этот пионерский поход. Лариса обаятельная девочка, она будет прелестной женой, но… какой она
