же не врет, правда, Гарри? Питер жив?
Голос Филча, вернее его тон, испугал Гарри, и он лихорадочно постарался припомнить хоть что-то… Ой, вот. И торопливо зачастил:
— У крысы Рона нет пальца на передней лапке!
— Вот шельмец, всё-таки сумел превратиться, а мне-то лгал, что не получается у него ничего…
— Наверное, он стеснялся, — робко предположил Гарри, осторожно поглаживая старика по плечу. — Всё-таки крыса не самая вау-какая-аниформа. Тут нечем хвалиться.
Филч тихо засмеялся, обнял Гарри и тепло прижал к своей тощей груди.
— Ох, Гарри, Гарри. Хороший ты мальчик… Что бы я без тебя делал?
— Не знаю. А что случилось, дядя Аргус?
— Питер мой внук. И один из трёх друзей твоего отца.
Вот так. Вот такой вот крутой поворот, осталось выяснить, почему карта утверждает, что жив и Том Реддл. И где он прячется.
Двадцать первая глава. Вопросы, вопросы, вопросы…
Гарри в полном раздрае возвращался к себе.
Судя по пустынным коридорам, отбой уже давно прозвучал, в окна лился холодный лунный свет, кроме того, коридоры ненадолго освещались факелами. Они вспыхивали за пару метров от проходившего и спустя пару метров — гасли; создавалось впечатление, что в них действуют встроенные датчики движения. Тьфу!.. Нет чтобы обеспечить ночные коридоры постоянным и стабильным освещением. Пугаясь теней и громких «пыхов» от факелов, Гарри добрался до гриффиндорской башни и…
Портрет был пуст. Полная Дама куда-то ушла, а внизу, под портретом, спал Невилл. Гарри скинул мантию и нагнулся над спящим товарищем, Невилл зябко ежился на холодном полу, плотно свернувшись в позе эмбриона, он кутался в школьную мантию и крепко прижимал к груди какую-то книгу, словно она тоже могла его немножко согреть… В душе Гарри поднялась волна жаркого, удушающего гнева — и где ночные патрули, спрашивается? — тут человек заживо замерзает, а им хоть бы хны! В глазах аж потемнело, а ну-ка, где тут драная кошка МакГонагалл?! Просто идеально она свои обязанности декана исполняет! От бешенства Гарри уже и не думал о себе, не думал о том, что он тоже является нарушителем комендантского часа.
Сейчас у него была главная забота — Невилл. Опустившись на колени, Гарри протянул руку и осторожно потряс Невилла за плечо.
— Невилл, Невилл… Проснись, нельзя спать на холодном полу, простудишься… Невилл, проснись.
Тот задрожал, просыпаясь. Сел, подтянув колени к груди, затрясся-застучал зубами и, трогательно моргая, уставился на Гарри припухшими глазами. Тот повторил:
— Не спи на холодном.
— А я н-не х-хотел, Гарри, я пароль забыл…
Горячее бешенство затопило Гарри целиком, окончательно и полностью.
— То есть, ты видел её, Полную Даму?
— Ну да, но я не смог назвать ей пароль, потому что забыл, и она меня не пустила… — Невилл подумал и на всякий случай решил обидеться: — А потом она вообще ушла. В гости… к Виолетте.
Гарри выпрямился и со всей дури забарабанил кулаком по тяжелой раме, Невилл, задрав голову, понаблюдал за этим, потом робко подергал Гарри за штанину:
— Она не придет, Гарри. Я пытался…
— Проклятье! Кислотой оболью! — громко пообещал Гарри.
— Ух ты… а где ты её достанешь? — спросил заинтересованный Невилл.
— Сами сварим. Помнишь, ты котел расплавил? Вот. Думаю, для крашеной тряпки твоя субстанция пострашней кислоты будет, — Гарри помолчал, потом оглядел Невилла со всех сторон и поинтересовался: — А изнутри нас не слышно, что ли?
— Там же спят все, а спальни высоко в башенках, в гостиной сейчас никого нет.
— Ясненько… Точно нет? А если проверить…
С этими словами Гарри полез во внутренний карман школьной мантии и достал недавнее приобретение, карту Мародеров, плюхнулся рядом с Невиллом на холодный пол и развернул на коленях карту. Поразмышляв, пожал плечами, достал из того же кармана волшебную палочку и, включив Люмос, посветил на карту. Невилл присоединил свой Люмос и две одинаковые темно-каштановые головы склонились над картой — в гостиной и правда никого не оказалось. Тогда возмущенный Гарри предложил поискать МакГонагалл — дескать, она, поди, где-то валерьянку тайком хлещет, вот и филонит от своих прямых обязанностей декана. И вот пара рассерженных глаз — зелёные Гарри и синие Невилла — заскользили по старому пергаменту, притормаживая то тут, то там, внимательно вчитываясь в имена, отмечающие каждый след.
— Вот она!
— Где… ага! А что это за помещение?
— По-моему, это кабинет директора. Смотри, Гарри, тут как бы два яруса в круглой башне, но это не ярус, а подиум. А вот и сам директор… а этого я не знаю…
— Кого?
— А вот, третий кто-то.
Гарри пристально всмотрелся в чернильные знаки. В кабинете директора были трое: сам Альбус Дамблдор, его метка находилась за столом, профессор Минерва МакГонагалл, её следы нервно сновали туда-сюда по ограниченной площади кабинета, и третий, некто Регулус Арктурус Блэк, неподвижно стоял или сидел на одном месте, у окна. Поразмышляв, Гарри разочарованно пожал плечами — это явно не тот Блэк, что Питера грохнул.
— Я его тоже не знаю, Невилл. И вообще, пора бы ей вернуться…
И они оба, синхронно задрав головы, обиженно посмотрели на пустой холст — Полной Дамы всё ещё не было. Гарри вздохнул и покосился на книгу, лежащую на полу рядом с ними. Невилл перехватил его взгляд и тоже посмотрел на книгу.
— Я из-за неё в библиотеке застрял, долго ис-скал, хотел про фестралов уз-знать.
— И что про них пишут?
— Чес-стное слово, бред. Якобы только тот, кто видел смерть — может увидеть фестралов. Поэтому они приносят несчастье тому, кто посмотрит на них, а тот, кто дотронется до фестрала — будет проклят, потому что он прикоснулся к самой Тьме. Ещё пишут, что фестрал — дитя мрака, его смрадное дыхание несет холод и отчаяние… ей-Мерлин, Гарри, похоже, тот, кто сочинял эту лабуду, спутал фестрала с дементором.
— Угу… «смрадное дыхание», ерунда какая. Фестрал ничем не пахнет. А всё-таки… почему я его не вижу?
— А я его тоже не сразу увидел… понимаешь? И потом тоже, он то появлялся, то исчезал, и меняется, меняется, всё время меняется… э-э-э… мерцает, то драконом покажется, то лошадью крылатой…
Гарри оживился и с интересом спросил, показывая на книгу:
— А там про гиппоронов ничего нет?
— Н-не п-помню… а кто такой гиппорон?
— О нём упоминается в энциклопедии мифологии, гиппороны стоят наряду с гиппогрифами, пегасами, мирабелями, из всех они самые страшные по виду — скелетообразные создания с кожистыми крыльями как у летучей мыши или дракона. Хищные, питаются мясом. Умеют виртуозно прятаться, обладают свойством камуфляжа, то есть сливаются воедино с
