Но на том беды Мономаха не окончились. Вынужденный довольствоваться вместо стольного Киева удельным Черниговом, он скоро утратил и его в очередной княжеской междоусобице. Князь Олег Святославович, по словам летописца, в третий раз уже «наводивший поганых на Русскую землю», с сильным половецким войском осадил Чернигов. Владимир Всеволодович с заметно поредевшей после битвы на Стугне дружиной из последних сил защищал свой город-крепость.
Однако ему пришлось уйти из столицы удельного княжества. Сделал он это не по своей воле — чтобы предотвратить полное разорение черниговской земли «союзными» князю Олегу Святославовичу половецкими войсками. То был мудрый, жертвенный поступок, по достоинству оцененный и современниками, и историками.
Сорокалетний князь-воитель с женой и детьми, с верной дружиной, в которой осталось меньше сотни человек, покинул город. Когда он, держа руку на рукояти меча, проезжал независимо и гордо сквозь половецкие полки, то, как точно подметил летописец, степняки «облизывались на него как волки». Но половецкие предводители не решились тогда на «злое» дело, поскольку ими вместе с князем Олегом было дано слово беспрепятственно пропустить теперь уже бывшего черниговского князя в Переяславль.
Ханы из далеких причерноморских кочевий уже тогда видели в воинственном сыне хорошо известного им князя Всеволода Ярославича главную для себя угрозу в ближайшем будущем. В этом они не ошиблись.
Черниговское княжество, одно из самых больших на Руси, досталось Олегу Святославовичу. Владимир Мономах же снова оказался в городе своего детства, где начинал жизнь и его отец, а потом княжил младший брат — в Переяславле, городе-крепости на самом краю Дикого Поля. Святополк Киевский тогда не помог ему, хотя беда виделась общей.
«Отчина» встретила князя-изгнанника с признательностью за прошлые порубежные заслуги и с надеждой, что уже прославленный воитель сможет с полной надежностью отстоять степные границы. Ожидания русичей сбылись.
Весь смысл новой жизни в Переяславле, а там Владимир Мономах княжил с 1094 по 1113 год, сводился для него к следующему. Во-первых, он повел не просто активную, — наступательную борьбу с половцами на порубежье. В те годы степные орды усиленно рвались на Русь через Переяславльщину. Во-вторых, в этой ожесточенной борьбе князь пытался склонить на свою сторону других удельных князей и влиятельное киевское боярство.
Именно в эти нелегкие годы княжения в Переяславле Владимир Мономах проявил себя не только как непобедимый полководец, но и как выдающийся стратег Древней Руси в ее противоборстве с Половецкой Степью. От его исхода во многом зависела будущность Руси, процветание ее государственности.
Первая убедительная победа над половцами была одержана сразу же после вокняжения в родном Переяславле. Степняки на собственной шкуре почувствовали грозящую им опасность.
В феврале 1095 года, еще по зимним дорогам, половецкие «владетели» — знатные ханы Итларь и Китан с немалым конным войском подступили из Дикой Степи к Переяславлю. Они самоуверенно пришли к Владимиру Мономаху на «мир», то есть требовать богатую дань. Половцы начали осаду деревянной крепости, раскинув вокруг нее шатровый лагерь. Ханы не ожидали вооруженного сопротивления, хорошо зная о малочисленности княжеской дружины. За мир и покой (разумеется, относительный и на короткое время) они требовали великих даров.
В ходе завязавшихся переговоров Владимиру Мономаху пришлось пойти на хитрость, чтобы выиграть время для подхода помощи из Киева. Два его ближних дружинника — Славята и Ратибор уговорили князя уничтожить обоих «недругов» Руси. Князь отдал хану Китану в заложники своего сына Святослава. Тогда потерявшие всякую осторожность воины половецкого предводителя расположились походным лагерем между городскими валами.
А другой хан — Итларь согласился с «лепшею дружиною» приехать в Переяславль для продолжения переговоров. Он поселился во дворе видного «мужа» князя — Ратибора, служившего верой и правдой еще Всеволоду Ярославичу.
В ночь на 24 февраля переодетые в половецкое платье дружинники удачно выкрали из вражеского стана княжича Святослава. А затем переяславльская дружина под командованием киевлянина Славяты внезапно напала на безмятежно спавший половецкий лагерь. Хана Китана убили в собственном шатре и перебили его личную дружину. Сумевшие остаться в живых степняки, бросая все, в панике бежали, не думая о сопротивлении — они остались без ханов и ближних им людей.
Хан Итларь в это время находился во дворе у Ратибора и не знал, что произошло ночью за крепостными стенами в половецком лагере. По всей видимости, хозяин дома не поскупился на хмельное угощение. На следующее утро Ратибор вооружил дружинников и велел истопить избу. Владимир Мономах прислал своего слугу-отрока к хану сказать, чтобы тот, позавтракав в избе у Ратибора, затем пришел к нему на переговоры о дани. Но как только хан с телохранителями, ничего не подозревая, вошел в избу, за ними заперли дверь, подперев ее крепкими кольями.
Так половецкий «владетель» хан Итларь оказался в ловушке. С ним и его телохранителями покончили без особых хлопот. Дружинники проломили потолок избы и затем сын «мужа» Ратибора перестрелял из лука всех оказавшихся взаперти. Так кончили свою жизнь два известных половецких хана, доставившие многочисленными набегами много бед русичам.
Тем временем подоспела подмога из стольного Киева. Не теряя времени, Владимир Мономах с братом Святополком Киевским совершили совместный поход в Половецкую Степь. Впервые русские рати из порубежья зашли так далеко в Дикое Поле, чтобы напасть на вежи кочевников. Княжеские конные дружины громили становища половцев, освобождали русских полоняников, захватывали стада скота, табуны лошадей и верблюдов.
Степняки так и не сумели оказать достойного сопротивления внезапно нагрянувшим русичам. Без родовых глав ханов Китана и Итларя и ушедших с ними к Переяславлю воинов оставшиеся в вежах не смогли ни отбить нападения, ни уйти от русских конных дружин в глубь степей, ни получить помощи от соседних кочевий.
Столь удачный большой и дальний поход в Половецкую Степь объединенного войска всего двух русских князей показал, что враждебные Руси кочевые орды можно бить в самом Диком Поле, а не отражать их нападения на границе, находясь в постоянной тревоге. Свою правоту в выборе способов защиты родной земли переяславльский князь доказал в деле.
Однако «степной пожар» продолжал накатываться на русские пределы. В том же году многотысячная половецкая орда подступила к Юрьеву и осаждала городок все лето, но не смогла его взять. Вновь на землях русичей появились «без числа» пепелища. Князю Святополку Киевскому пришлось даже откупаться от степных владык, и те согласились не переходить реку Рось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
