Точка двадцать два была недалеко, до нее можно было дойти пешком, что капитан и сделал, прикрыв нос и рот купленной в аэропорту повязкой. На полдороге остановился около уличного торговца, купил у него тортилью с мясом – пресную лепешку, в которую заворачивают все, что угодно, мексиканский гамбургер. Пока ел ее, понял, что за ним никто не идет, мало у кого хватило бы профессионализма не выдать себя, если цель останавливается. Впрочем, в таком неспокойном городе целей у местной полиции и контрразведки должно было хватать и без британского репортера скандальной газеты.
Точкой двадцать два оказалось кафе североамериканской сети быстрого питания Suburb. Кормили тут не особенно хорошо: много холестерина, несвежая зелень и жирное мясо, – но выбирать не приходилось…
Представитель британской станции СРС в Мехико уже был там, его капитан Риц-Дэвис опознал сразу же, как рыбак опознает рыбака – и это было плохо. Ничем не примечательный, даже плюгавый мужичок средних лет, недорого одетый – вот именно это стремление быть таким, как все, усредненным – и выдавало. Он вошел в кафе, осмотрелся, и капитан Риц-Дэвис махнул ему рукой, чтобы выделиться. Второй стул был подставлен заранее, в том числе и для того, чтобы показать окружающим, что сидящий за столом человек ждет кого-то.
– Мистер Ферфакс? – осведомился он, подсаживаясь и выкладывая на стол старомодную белую шляпу.
– Да, верно. Это у меня проблемы с визой. А вы…
– Мистер Габи. Даррелл Габи. Это я выдаю здесь визы.
– Приятно познакомиться, сэр.
– Мне тоже…
Габи не выглядел профессионалом, он занял стул спиной к входу в кафе, в горячей точке так садиться нельзя, если хочешь пожить подольше. Хоть внешность и обманчива – элементарные меры предосторожности выполнять нужно.
– Как наша мадам Акула? – спросил Габи, оборачиваясь к официанту: – Café y tostadas para mí, por favor.
– Si, senor. – Официант отправился за кофе и тостами.
– Берегусь от холестерина, – доверительно сообщил сеньор Габи, – здесь вся еда очень жирная и сытная, еда для бедняков. Мы, европейцы, от нее толстеем.
– Мадам Акула в ярости, и не дай бог попасться ей на глаза.
– Понятно. Но вам все же не повезло.
– В каком-то смысле да. Меня интересует один человек. Опасный человек.
– Мистер Ферфакс, здесь полно опасных людей. Опасность здесь буквально разлита в воздухе, здесь нет безопасных мест.
– Я говорю о некоем мистере Воронцове. Он русский, но живет здесь.
– Как, простите?
– Мистер Воронцов. Он русский, но наша служба чертовски хочет разобраться с ним.
Габи откинулся на спинку стула.
– В каком смысле – разобраться?
Капитан только улыбнулся:
– Зависит от ситуации. Так вы знаете этого человека?
– Знаю. Но он здесь не живет.
– Вот как? Кудесники из Кронкайт-Хауса[39] сказали, что поиски надо начинать отсюда.
Принесли тосты и кофе. Капитан не стал заказывать себе еще кофе – как и многие британские военные, он предпочитал чай.
– Он здесь не живет, – повторил Габи, отхлебывая из маленькой чашечки черный, поразительно крепкий кофе, крепче варят только на Востоке, а испанцы научились так варить кофе во времена Магриба[40].
– Тогда где?
– Мистер Ферфакс. Я не могу вам сказать, где он живет, потому что не знаю, где именно он живет. Подозреваю, что нигде, у него нет постоянного дома ни здесь, ни где-нибудь еще. Разве что в России. Но у него здесь живет его женщина. И у него здесь есть работа. Возможно, поэтому вам сказали, что его проще всего увидеть здесь.
Капитан наклонился вперед, смотря прямо в глаза Габи.
– С мистером Воронцовым есть какие-то проблемы?
– Есть, и бо́льшие, чем вы думаете. Этот человек на прямой связи у СРС.
– То есть? – не понял капитан. – У нашей службы?!
– Не наша. Вы перепутали. Специальная разведывательная служба САСШ, мистер Ферфакс. Его женщина – ее зовут Марианна Эрнандес – специальный агент СРС, бывший начальник сальвадорской станции.
Капитан Риц-Дэвис щелкнул пальцами, заказал тортилью и то, что здесь было вместо чая – настой из трав под названием «мате». Информация была для него неожиданной. Ему сказали, что Воронцов поддерживает дружеские отношения с СРС, но теперь получалось, что он мог быть их прямым агентом. Это могло осложнить передачу информации – у североамериканцев ее могло оказаться намного больше, чем они думали.
Русский аристократ – прямой агент СРС. А почему бы нет, в этом мире случается всякое.
– Вы уверены, что он работает на них напрямую?
– Абсолютно. Его женщина не вылезает из посольства и главного оперативного центра. Он сам тоже там бывал, и не раз, – а туда пускают не всякого. С североамериканцами нужно держать ухо востро, они в последнее время как взбесились.
Капитан Риц-Дэвис знал причину этого. Но оглашать не стал.
После разговора с мистером Дарреллом Габи, руководителем мексиканской станции, капитан Риц-Дэвис обеспокоился. Нужно было предпринять кое-какие меры…
Выйдя из кафе, он пошел по улице и шел так, пока не увидел салон, торгующий подержанными машинами. По пути отметил, что на улицах полно меняльщиков валюты и уличных торговцев всяким ширпотребом – верный признак страны третьего мира, в которой население не верит собственной валюте. У капитана валюта была – североамериканские доллары и еще рейхсмарки, и менять он их не спешил.
Салон подержанных автомобилей был устроен на североамериканский манер – обнесенная сеткой-рабицей территория с покрытием щебнем и стоящие плотными рядами машины на ней. В качестве вывески – синьор в большой шляпе и с большими усами. Вполне типично для мексиканцев.
Капитан зашел в салон, навстречу ему выкатился продавец. Типичный стиль латиноамериканского мачо – тонкие усики на загорелом лице и белый костюм. На подмышках на белой ткани проступали темные пятна пота, но продавца это особо не беспокоило.
– Желаете купить, мистер? – улыбаясь на все тридцать два зуба, спросил он.
– Да, и что-нибудь подешевле.
– Мистер, вот этот «Гран Фьюри» – машина для истинного кабальеро и сегодня с подарком.
– Я сказал – подешевле, – отрезал капитан, пресекая на корню попытки всучить ему большую североамериканскую машину, в которой на улицах Мехико ему будет так же удобно, как танкеру в порту, – кстати, а что за подарок?
– Револьвер «Магнум-357», оружие истинных ковбоев.
Капитан кашлянул.
– Это законно? – удивился он. Для человека, выросшего и жившего в старой доброй Англии, где в сельской местности королевские констебли до сих пор не носят оружия, такое предложение его удивило.
– Думаю, что да, мистер, к револьверу есть карточка на ношение. Фамилию можете вписать себе сами, и это станет законным.
Очаровательно. Он уже собирался искать оружие…
– Машина мне нужна поменьше размером. А вот револьвер я бы у вас купил.
В качестве транспортного средства капитан Риц-Дэвис выбрал себе старого, но вполне еще крепкого «Жука», неприметного на улицах Мехико, вполне проходимого – германцы, когда начинали его производство, рассчитывали в том числе и на Африку. «Жук» обошелся в одну тысячу двести американских долларов, довольно дорого, учитывая его возраст и состояние. Купив «Жука», капитан попросил принести и револьвер.
Револьвер оказался знатным, капитан не думал увидеть такой. «Кольт Питон» три-пять-семь, ствол два дюйма и срезанная спица курка для удобства выхватывания, чтобы не цеплялся. Рукоятка, довольно массивная в оригинале, была заменена на короткую, обтекаемую «попугайский клюв», как в старых револьверах одинарного действия. К револьверу прилагалась желто-зеленая коробка патронов «Ремингтон», скорозарядников не было.
Расставшись еще с тремя сотнями североамериканских долларов, капитан зарядил револьвер, сунул его в карман и выехал на улицу уже на собственной машине.
Ехал он осторожно, но к движению смог примериться только минут через двадцать. Он привык к левой стороне и с трудом удерживал себя на правой. Движение в мексиканской столице было совершенно хаотичным, было много чек-пойнтов, проверяли – и от этого водители выработали рваный стиль движения, резко ускоряясь и резко тормозя. Из-за небольших касаний машина об машину не вызывали даже полицию, лишь показывали средний палец и называли обидчика Pendeho и Malecon[41].
Уличные торговцы лезли чуть ли не под колеса, но у них капитан Риц-Дэвис купил одну очень нужную и полезную вещь, маску на лицо – в Мехико был почти постоянный смог и все защищали органы дыхания такими вот масками, по крайней мере, те, кто не хотел загнуться от рака легких. Но маска на лицо затрудняла опознание, ее можно было носить легально, и это капитана устраивало больше всего. Купив маску, он нацепил ее на лицо и стал невидимкой, еще одним белым ублюдком в этом большом и грязном городе…
