— Зачем тогда привезли её к нам? — спрашивает Настя, стоя позади этого безумного — Вы же хотели спасти её, так пропустите, пожалуйста, врачей — спокойно и ровно говорит она, а он словно под кайфом. Смотрит с призрением вперемешку с одержимостью на девушку, затем отрешенно на меня, и в конце переводит взгляд на Настю. И мне это совсем не нравится, что — то не спокойно становится внутри, так и хочется крикнуть Насте, чтобы немедленно ушла в свой кабинет.
Но уже поздно. Он со всей дури бьет кулаком по дверному косяку.
— Сука. Какая же ты сука, Полина — орет он во весь голос, так что даже у меня мурашки по спине побежали. Хватается за голову, оседает на корточки — Ааааа — кричит он снова и вскакивает на ноги. Мгновенно вытаскивает пистолет из — за пояса джинсов, который был скрыт пиджаком и приставляет его дуло к виску Насти, так как именно она стояла к нему ближе всего, протянул руку и схватил за плечо. Мне кажется, что я разучился дышать в этот момент. Я делаю несколько шагов к нему.
— Ты, права, девочка — вкрадчиво говорит он, прижимая к себе мою женщину — Я хочу, чтобы она жила. Сидеть из — за этой шалавы я не хочу. Доктор, стой на месте. — он смотрит прямо на меня стеклянными глазами — А то у меня руки дрожат, ты же видишь это? — я положительно киваю — Не провоцируй — предостерегает он и я делаю три шага назад — Если ты её не спасешь, я убью эту — жестче прижимает Настю к себе, давя своей окровавленной рукой на округлившийся живот — Думаю, при таком раскладе ты будешь очень хорошо работать. И сделаешь всё, чтобы моя женщина не умерла на операционном столе.
Мне все равно, что он говорит, я смотрю только в перепуганные глаза Насти. Она изо всех сил старается держаться и не поддаться панике, но я вижу, что она безумно боится. Она пытается ослабить его хватку на её животе, ей больно и страшно за малыша.
— В операционную, быстро — командую снова я, и мужик с пистолетом в руке отходит от дверей, волоча за собой Настю — Девушку отпусти — говорю, останавливаясь в дверях.
— Мою спасешь, тогда и отпущу…. твою. Иди, доктор, а мы подождем тебя здесь — он взглядом указывает на смотровую комнату. Быстро тащит за собой Настю, закрывает за ними дверь на ключ и опускает жалюзи. Ничего не видно, они наедине…… убийца и моя беременная женщина.
****
Никогда в жизни не тряслись руки перед операцией, а тут такой тремор, что я не могу совладать с ним. Мою руки и матерюсь про себя, а возможно и вслух. Не важно. Коршунов хотел отстранить меня от операции, заменить другим хирургом, но я не позволил, потому, что я единственный, кто делал подобные операции. Со мной у этой девочки больше шансов выжить. А от её жизни зависят три другие: моя, Насти и нашего ребенка.
— Олег, я подстрахую — слышу я слева от себя.
— Спасибо, Глеб.
Медсестра быстро помогает нам надеть хирургические халаты, шапочки и перчатки. И я невольно вспоминаю, тот единственный раз, когда мы с Настей были в операционной. Тогда я был счастлив и спокоен, а сейчас? Как мне оперировать практически на сердце, когда свое осталось на первом этаже. Когда все мысли только там. То, что мужик невменяем это стопроцентно, и возможно, под наркотой. Что он может сделать с Настей за это время? Операция такого плана длится от трех до пяти часов. Это будет самая длинная операция в моей жизни.
— Давление? — спрашиваю, подходя к операционному столу.
— Падает, девяносто на сорок.
— Плохо. Но выбора он нам не оставил. Будем пытаться выжить, девочка. Ты только не подведи меня, Полина — шепчу я пациентке и мысленно читаю «Отче Наш» — Скальпель.
Мне кажется, что я даже не дышу. На автомате разрезаю один за другим слоем кожи, вытаскиваю пулю из раздробленного ребра. Медсестра промачивает мне вспотевший лоб, и мы с Глебом продолжаем операцию, периодически посматривая на давление пациентки, а оно стремительно падает. Нам необходимо в кратчайшие сроки убрать все костные осколки и зашить рану.
— Сердце остановилось — кричит анестезиолог — Отошли все от стола.
А я шага не могу сделать в сторону, я смотрю на монитор с одной линией, на бледное лицо девчонки и не могу поверить, что это конец.
Глава 31
— Садись и не дергайся — показывает пистолетом на стоящий стул, а сам быстро закрывает жалюзи, отрывая нас от внешнего мира окончательно. Еще несколько секунд назад я видела своих подруг и коллег через окно смотрового кабинета, а теперь я одна. Смотрю на часы, висящие над входной дверью — час, сорок три минуты. Операция продлиться минимум часов пять, значит, я тут примерно до шести, наедине с нервным и неадекватным мужчиной. Поглаживаю живот, стараясь успокоить дрожь в теле, ради ребенка.
Минут пятнадцать мы сидим в полной тишине. Он напряжен и взвинчен, я растеряна и напугана.
— Как зовут девушку? — спрашиваю я, на свой страх и риск. Я расслышала её имя ещё в коридоре, но мне необходимо завязать с ним разговор, отвлечь.
— Полина — отвечает он, садясь напротив меня.
— Женаты?
— А тебе, зачем это знать? — грубо обрывает он.
— Нам здесь долго сидеть. Часов пять — шесть. Вот решила скоротать время за разговором — мужик смотрит на наручные часы, затем резко встает и начинает ходить по комнате из угла в угол. Берет сотовый, набирает номер, и тут же сбрасывает. Потом снова присаживается напротив меня. Я уже не жду от него откровений. Просто смотрю на минутные стрелки часов.
— Мы женаты уже два года — нарушает он тишину своей репликой.
— Сколько ей лет? — девочка очень молоденькая, это я заметила.
— Двадцать один. Студентка ещё. Познакомились в фирме моей, на практику к нам пришла.
— За что вы так с ней? — прямо спрашиваю я, так как и так ясно, что это он выстрелил в неё из того пистолета, что лежит между нами. Он меняется в лице, глаза наливаются злостью и губы вытягиваются в тонкую линию.
— А за что мужик может такое сделать со своей женщиной? — гипнотизирует меня своим звериным взглядом, а я не отвечаю, он должен сам продолжить этот разговор, мне необходимо добиться того, чтобы он выплеснул из себя всё, что накопилось у него внутри, тогда его отпустит — За измену, конечно. Знаешь? — он замолкает, встает со стула, подходит к двери и прислушивается — Как зовут — то тебя? — возвращается на место. На стол между нами снова кладет пистолет, направляет дулом на меня. Сам придерживает оружие пальцами правой руки.
— Настя.
— Антон.
- А она точно вам изменила? — смотрю, то на пистолет, то на мужчину.
— Точнее не бывает. Всё произошло, как в анекдоте, муж вернулся раньше с работы, а жена в постели с другим — опять замолкает, видимо вспоминает произошедшее. А у меня от его театральной паузы сердце в пятки опустилось. Вдруг его губы застывают в ухмылке — И знаешь с кем?
— Нет — он хочет выговориться, и я выслушаю — С кем?
— С моим младшим братом. Кирюха только с армии пришёл, год без бабы, тестостерона вагон. Хер стоит, как молот. Отымел качественно и горячо, не так, как я, вымотанный в конце рабочего дня. Сегодня дома печать оставил, вот и вернулся. У меня своя фирма, штату больше тридцати человек, работы хватает. К концу дня, как выжатый лимон порой домой прихожу. Я понимаю, сам виноват, думать надо было, когда женился на девчонке младше себя на двенадцать лет, но эта ведьма свела меня с ума, как только увидел. С первого взгляда. Пропал, никого, кроме неё не хотел. Жену бросил, беременную. Она после этого выносить не смогла, выкинула от стресса. А я прикинь, Настя, даже не пожалел об этом, ну нигде не ёкнуло, когда узнал, похер на все было, только ведьма моя рыжая перед глазами и всё — убирает пистолет со стола в карман пиджака и расслабленно откидывается на спинку стула — А эта сучка три аборта от меня сделала. Три. Хотя, может и не мои это дети были, и Кирилл, возможно, не единственный её любовник.
— А что с братом вашим? — осторожно интересуюсь я.
— Жив, бл**ь. Убежал, в чем мать родила, сиганул в подъезд — следит за моим взглядом, и, так же как и я смотрит на часы — А хирург хороший? Он спасет её?
