Агент из-за ее спины быстро, чтобы не заметила, повертел указательным пальцем у виска.
Данилов повнимательнее всмотрелся в глаза дамы и подумал, что иногда и риелторам удается правильно поставить психиатрический диагноз.
— До свидания, — вежливо сказал он, открывая входную дверь. — Приятных вам просмотров.
— И вам не болеть, — совсем не по-великосветски ответила гостья.
Поправила мех на плечах и вышла, уверенная, что агент идет за ней.
Данилов закрыл дверь, обернулся к стоявшей в прихожей Елене и сказал:
— Непонятно одно — почему с ней агент работает? Видно же птицу по полету.
— Надеется, наверное, — предположила Елена. — А заодно понемногу набирается хороших манер. Манеры-то ты заценил?
— Я сражен наповал, разве не заметно? — рассмеялся Данилов…
Елена закончила расчесывать волосы, молча порассматривала себя в зеркале и вздохнула:
— А так было бы хорошо переехать летом!
— Ну, летом мы уже не переедем, — усомнился Данилов. — Пока кто-то найдется, пока все друг с другом договоримся, пока оформление, прописка-выписка. Почему ты улыбаешься? Разве я что-то не так говорю?
— Все не так! Сразу видно человека, никогда не занимавшегося квартирными делами.
Данилов и впрямь никогда не приходилось менять, продавать или покупать квартиры.
— Самое главное — это составить цепочку! — продолжила Елена. — Реальную, чтобы все участники были заинтересованы в сделке, и ни одно из звеньев не провисало. Все собираются, окончательно ударяют по рукам, заключают — подписывают договоры и сдают их на регистрацию. Обычно она растягивается на две недели, но Оля обещала сделать за неделю. У них очень хорошие завязки в Росреестре. А пока идет регистрация — можно паковать вещи. Мы-то вообще можем переезжать сразу — «наша»… — Елена трижды постучала по дверному косяку, чтобы не сглазить, — …квартира стоит пустая.
— Нас ждет! — улыбнулся Данилов.
Он с удовольствием, до хруста потянулся и встал.
— Она ждет, пока владельцы скинут цену, — поправила Елена.
— Я понимаю.
Квартира, которая так приглянулась Елене и вполне устраивала Данилова, продавалась «по максимуму», то есть — по верхней ценовой планке, которую до сих пор еще не снижали. То ли владельцы были несговорчивы, то ли агентство, имевшее процент с этой продажи, не хотело упускать ни копейки, но торговалась квартира давно, а воз, образно говоря, и поныне был там. Скорее всего, упирались, будучи не в силах договориться друг с другом, владельцы, еще не так давно бывшие супругами-молодоженами.
Елена была готова заплатить столько, сколько просят, Данилов не возражал — в конце концов, квартиру покупаешь не каждый день. При самом плохом раскладе от продажи обеих квартир даже с учетом покупки новой должно было остаться на ремонт и обстановку. Точнее даже, только на обстановку, потому что ремонт в присмотренной квартире был недавним и довольно качественным — еще лет пять-семь можно было жить спокойно.
Елена, которую поначалу ремонт в «их» квартире устраивал, однажды за завтраком высказалась насчет того, что цвет стен в спальне и кухне нравится ей не очень. Данилов ответил на это, что лучшее — враг хорошего и что, начав перекрашивать да переделывать, остановиться будет уже трудно. Елена поспорила немного, но вечером того же дня сказала, что спальня в светло-салатовых тонах не хуже, чем в бежевых, а белые стены на кухне будут просто здорово смотреться с кухонной мебелью какого-нибудь насыщенного цвета, и больше к этому вопросу не возвращалась.
На следующий день Данилов дежурил. Пообедав, он полез в сумку за мобильным телефоном, чтобы проверить, не понадобился ли он кому срочно, и прочел эсэмэску от Елены: «Нашелся покупатель на твою квартиру, а мою агентство предложило выкупить. После работы сразу приезжай домой».
Данилов позвонил Елене. Разговор вышел коротким, как и полагается разговору двух занятых делом людей.
— Новость прочел, только зачем мне сразу приезжать домой?
Завтра, после дежурства, Данилов собирался заехать на рынок за свежим мясом. Он предпочитал посещать рынки и магазины по будням, в первой половине дня, когда нет толкотни и суеты. К тому же рыночные цены в выходные дни неизменно вырастали процентов на пятнадцать.
— Около полудня тебе позвонит Оля и все скажет. Надо будет встретиться с покупателем.
— Хорошо, буду. Пока.
— Пока. Хоть бы все получилось!
«Если долго мучиться, что-нибудь получится», — подумал Данилов, убирая телефон в сумку. Эту фразу из старой песни Аллы Пугачевой часто повторяла мать.
Агент Оля пунктуально позвонила ровно в полдень, едва две стрелки на циферблате часов слились в недолгом, но, наверное, упоительном, как все недолгое, экстазе. Оказалось, что вероятный покупатель даниловской квартиры до принятия окончательного решения непременно желает познакомиться и пообщаться с Даниловым.
— Это часто бывает, можно сказать — процентах в пятидесяти от всех сделок или даже больше, — объясняла Оля, словно боясь, что Данилов откажется. — Люди хотят видеть, у кого они покупают квартиру, задать какие-то вопросы. Вам было бы удобно встретиться у вас дома через, скажем, два часа?
— Удобно. — Данилов уже успел позавтракать, побриться и принять душ.
— Тогда в четырнадцать часов мы будем у вас. И паспорт возьмите, пожалуйста. Копию я уже показывала, но клиент хочет видеть оригинал.
Покупатель, невысокий очкарик примерно одного возраста с Даниловым, представившийся «просто Дмитрием», оказался крайне дотошным человеком. Расспросил чуть ли не обо всех жильцах дома, включая и тех, кто жил в соседних подъездах, благо Данилов вырос в этом дворе и знал всех старожилов, и стал спрашивать насчет криминала — как часто крадут машины во дворе и не шарят ли по квартирам.
Дом был самым обычным — парочка алкашей, опустившихся до предпоследнего предела (последний подразумевал крайне «выгодный» обмен московской квартиры на полуразвалившийся дом где-нибудь во Владимирской или Калужской области с доплатой), одна тихая шизофреничка, два семейства, любящих шумно погулять с друзьями, но только до полуночи, не позже. Криминал тоже особо не досаждал, напрягши память, Данилов припомнил украденную два года назад машину и взломанную в прошлом году дверь квартиры в соседнем подъезде на пятом этаже.
— Прямо Рублевка какая-то, а не юго-восток, — недоверчиво протянул Дмитрий. — Больно уж все… пасторально.
Данилов подошел к окну, жестом пригласил Дмитрия последовать его примеру и указал пальцем на две скамейки, плотно и навсегда оккупированные дворовыми старухами.
— Поинтересуйтесь у бабулек, если мне не верите. Я не живу здесь больше года, а они каждый день на боевом посту. А на Рублевке, кстати, криминала должно быть больше, потому что там народ побогаче. Есть что взять.
— И на Рублевке за эти деньги вы даже однушку на первом этаже не купите, — сразу встряла Оля. — А здесь такая прекрасная квартира! Две изолированные комнаты, раздельный санузел, а какая ванная!
С ванной комнатой в этом доме послевоенной постройки проектировщики явно перестарались — в дополнение к ванне, умывальнику и стиральной машине туда можно было спокойно впихнуть теннисный стол. Причем не только впихнуть, но и свободно играть за ним в теннис.
— Ванная знатная, — вежливо согласился потенциальный покупатель и продолжил забрасывать Данилова вопросами:
— Не продает ли кто-то из соседей гараж? Где находятся ближайшие гаражные стоянки? Всегда ли на Рязанском проспекте пробки? Не слышен ли ночью шум проходящих неподалеку поездов? Какая школа лучше — ближняя или та, что подальше, ближе к стоматологической поликлинике? А как, кстати говоря, поликлиника? Есть ли там хорошие специалисты? Может ли Данилов кого-то порекомендовать? А можно ли поговорить с участковым?
Опорный пункт был виден из кухни. Судя по открытому окну, участковый находился там.
— А можно я прямо сейчас спущусь и поговорю? — спросил Дмитрий.
— Можно, конечно, — разрешил Данилов.
— Только вы меня подождите, хорошо? — попросил Дмитрий. — Я приду и дам окончательный ответ.
«Ага, разбежался, — с тоской подумал Данилов. — Ты еще и торговаться будешь до ночи».
— Он купит, — сказала Оля после ухода Дмитрия. — Я вижу, что ему понравилась ваша квартира. Замучил он вас вопросами?
— Вас он, наверное, замучил больше.
— Такая уж у меня работа. — Оля вздохнула, демонстрируя покорность судьбе, приведшей ее на это поприще. — Но зато он с «живыми» деньгами.
— «Живыми» — это как? — В вопросах торговли недвижимостью и специфической терминологии риелторов Данилов искушен не был.
— У него деньги на руках, — пояснила Оля. — Ему не надо ничего продавать, на нем цепочка обрывается. Это очень выгодно и удобно.
