Это дело будет последним на долгий срок, может быть, навсегда. Денег у него было больше, чем он мог бы истратить или раздарить. И он начал делать мелкие ошибки.
Он увидел в отдалении пирс и направился от него в сторону. У него в запасе было еще тридцать минут. Он плыл вдоль берега, затем направился к нему. За двести метров от берега он заглушил подвесной мотор, снял его с веревочных петель и опустил в воду. Он лег ничком и, подгребая пластиковым веслом, когда было нужно, мягко направлял плот к темному пятну позади ряда дешевых кирпичных строений в десяти метрах от берега. Он остановился на полуметровой глубине и маленьким перочинным ножом прорезал в плоту две дыры. Плот затонул. Берег был пустынным.
Люк стоял один на краю пирса. Было ровно одиннадцать, он был на месте, и у него была удочка с катушкой. На нем была белая кепка, козырек которой медленно двигался вперед-назад, когда он просматривал поверхность в поисках плота. Он посмотрел на часы.
Внезапно перед ним оказался какой-то человек, появившийся, как ангел, ниоткуда.
- Люк? - спросил он.
Это был не пароль. Люк вздрогнул. Возле его ног, в коробке со снастями, лежал пистолет, но сейчас его невозможно было достать.
- Сэм? - спросил он. Может быть, он упустил что-нибудь. Может быть. Хамел не смог с плота найти пирс.
- Да, Люк, это я. Извини, сбился с курса. Были проблемы с плотом.
У Люка отлегло от сердца, и он вздохнул свободнее.
- Где автомобиль? - спросил Хамел. Люк быстро взглянул на него. Да, это был Хамел, он смотрел на океан из-под темных очков. Люк кивнул на строение:
- Красный "понтиак" рядом с винным магазином.
- Далеко ли до Нового Орлеана?
- Полчаса, - сказал Люк, сматывая леску. Хамел отступил назад и дважды ударил его у основания шеи. По одному удару каждой рукой. Позвоночник хрустнул, и спинной мозг разорвался. Люк свалился ничком и один раз простонал. Хамел посмотрел, как он умирает, и отыскал в его кармане ключи. Затем он ногами столкнул тело в воду.
Эдвин Снеллер, или кем бы он ни был, не открыл дверь. Вместо того он осторожно подсунул под нее ключ. Хамел поднял его и открыл дверь соседней комнаты. Он вошел и быстро направился к кровати, где положил сумку, а затем к окну, шторы на котором были открыты и вдалеке виднелась река. Он прикрыл шторы и изучил огни Французского квартала внизу.
Он подошел к телефону и набрал номер Снеллера.
- Расскажи мне о ней, - мягко сказал Хамел в трубку.
- В портфеле две фотографии.
Хамел открыл его и достал фото.
- Они у меня.
- Они пронумерованы, номер один и номер два. Одну мы взяли из ежегодного университетского альбома. Этой около года, и она самая свежая из тех, что мы имеем. Увеличенный оттиск маленького снимка, так что на нем пропали многие детали. Второму снимку два года. Мы взяли его из ежегодного альбома в Аризоне.
Хамел держал оба снимка.
- Красивая женщина.
- Да. Довольно красивая. Однако этих прекрасных волос больше нет. Вечером в четверг она расплатилась за номер в отеле кредитной карточкой. Мы упустили ее только в пятницу утром. На полу мы нашли длинные пряди волос и маленький образец вещества, которое, как мы теперь знаем, является черной краской для волос. Очень черной.
- Жаль.
- Мы ее не видели с вечера среды. Она оказалась неуловимой: кредитная карточка за комнату в среду, кредитная карточка за комнату в четверг, затем ничего до прошлой ночи. Она сняла со своего счета пять тысяч наличными днем в пятницу, так что сейчас след уже остывает.
- Может быть, она уехала.
- Может быть, но не думаю. Кто-то был в ее квартире прошлой ночью. Мы поставили сигнализацию, но опоздали на две минуты.
- Тяжелы на подъем, а?
- Это большой город. Мы устроили засады в аэропорту и на вокзале и ведем наблюдение за домом ее матери в Айдахо. Ничего. Я думаю, что она еще здесь.
- Где она может находиться?
- Передвигается с места на место, меняет отели, пользуется телефонами-автоматами, держится вдали от обычных мест. Полиция Нового Орлеана ищет ее. Они говорили с ней в среду, после взрыва, а затем потеряли ее. Мы ее ищем, они ее ищут, она подвернется.
- Что произошло с бомбой?
- Очень просто. Она не села в машину.
- Кто сделал бомбу?
Снеллер заколебался:
- Я не могу сказать.
Хамел слегка улыбнулся, вынимая из портфеля несколько карт города:
- Расскажи мне о картах.
- О, там всего несколько мест, заслуживающих интереса. Ее дом, его дом, юридический колледж, отели, в которых она была, место установки бомбы, несколько маленьких баров, в которые она любила заходить как студентка.
- Она до сих пор в Квартале.
- Она умна. Здесь миллион мест, где можно спрятаться.
Хамел взял более свежую фотографию и положил ее на вторую кровать. Ему нравилось это лицо. Даже с короткими черными волосами оно бы выглядело интригующе. Он мог ее убить, но это было бы неприятно.
- Жаль, правда? - сказал он, сказал почти себе.
- Да. Жаль.
Глава 21
Когда Гэвин Верхик прибыл в Новый Орлеан, он был уставшим пожилым человеком, а после двух ночей беготни по барам он совершенно ослабел и выдохся. В первый бар он зашел сразу после похорон, просидел там с юнцами семь часов, потягивая пиво и ведя бесконечные разговоры о гражданских правонарушениях, контрактах, фирмах с Уолл-Стрит и о других вещах, которые он презирал. Он знал, что не должен говорить, что является агентом ФБР. Он не был агентом. У него не было жетона.
В субботу ночью он прочесал пять или шесть баров. Тьюлан снова проиграл, и после игры бары наполнились шумными фанатами. Дело стало безнадежным, и в полночь он направился домой.
Он крепко спал, не сняв туфель, когда зазвонил телефон. Он ринулся к нему:
- Алло! Алло!
- Гэвин? - спросила она.
- Дарби! Это ты?
- Кто же еще?
- Почему же ты до сих пор не позвонила?
- Пожалуйста, не задавай дурацких вопросов. Я звоню из телефона-автомата, и мне не до шуток.
- Брось, Дарби. Клянусь, ты можешь мне доверять. Ну, что будем делать? Он посмотрел на часы и начал развязывать шнурки туфель. - Объясни мне, Дарби. Что дальше? Сколько ты еще рассчитываешь прятаться в Новом Орлеане?
- Откуда ты знаешь, что я в Новом Орлеане?
Он секунду помолчал.
- Я в Новом Орлеане, - сказала она. - И, как я полагаю, ты хочешь, чтобы я с тобой встретилась и тесно подружилась, затем прекратила эти прятки, как ты говоришь, и позволила бы твоим парням защитить меня на веки вечные.
- Верно. Если ты так не сделаешь, то будешь мертва. Это вопрос нескольких дней.
- Давай перейдем к делу, если ты не против.
- Давай. Ты ведешь игру и сама не представляешь, что делаешь.
- Кто меня преследует, Гэвин?
- Это могут быть разные люди.
- Кто они такие?
- Я не знаю.
- Теперь ты ведешь игру, Гэвин. Как я могу тебе доверять, если ты не хочешь мне говорить?
- Хорошо. Я думаю, можно сказать, что твоя история ударила кое-кого по самому больному месту. Ты попала в самую точку, и кто-то, кому не следовало знать об этом деле, узнал о нем. Вот почему Томас мертв. И они тебя немедленно убьют, как только найдут.
- Нам известно, кто убил Розенберга и Дженсена, так, Гэвин?
- Думаю, что да.
- Почему же тогда ФБР ничего не предпринимает?
- Это дело стараются покрыть туманом, и мы можем оказаться в самой середине.
- Благодарю тебя за то, что ты мне это сказал. Благодарю.
- Я могу потерять работу.
- О чем мы говорим, Гэвин? Кто и что старается покрыть туманом?
- Я не совсем понимаю, что происходит. Мы были s очень заинтересованы в расследовании этого дела до тех пор, пока из Белого дома не оказали сильного давления. Сейчас мы все прекратили.
- Это мне понятно. Почему они думают, что если они меня убьют, то все останется тихо?
- На этот вопрос я не могу ответить. Может быть, они думают, что тебе известно больше.
- Можно тебе кое-что сказать? Несколько мгновений спустя после взрыва бомбы, когда Томас находился в горящей машине, а я была в полубессознательном состоянии, какой-то полицейский по имени Руперт отвел меня к своей машине и посадил в нее. Другой, в ковбойских ботинках и джинсах, начал задавать мне вопросы. Меня мутило, и я была в шоке. Они, Руперт и его друг-ковбой, пропали и больше не появились. Они не были копами, Гэвин. Они наблюдали, как взорвется бомба, и перешли к плану Б, потому что я не попала в машину. Я этого не осознавала, но, вероятно, только пара минут отделяла меня от того, чтобы получить пулю в голову.
Верхик слушал с закрытыми глазами.
- Что с ними произошло?
- Не могу сказать точно. Я думаю, они испугались настоящих полицейских, когда те появились на месте. Они испарились. Я была в их машине, Гэвин. Они держали меня в руках.
- Тебе надо кончать с этим, Дарби. Послушай меня.
- Ты помнишь наш разговор утром в четверг, когда я вдруг увидела лицо, которое казалось мне знакомым и которое я тебе описала?
