– Неужели все было настолько ужасно? – осторожно спросила я. Все же это дворец, средоточие жизни империи, которому подражает вся страна. Там все должно быть более-менее… пристойно.
– Да, – просто отозвался Шоу Юэ и, невидящим взглядом уставившись в темноту, негромко продолжил: – Один из принцев выбрал меня своей мишенью и настроил против меня всех остальных. Я жил среди людей, ненавидящих меня, и везде встречал лишь насмешки и издевательства. Он все мечтал поколотить меня, но не мог: тогда я был еще совсем мелким лисом, но все же принц никак не мог поймать меня – я в совершенстве овладел иллюзиями. Каждый раз я умудрялся ускользнуть, притворившись другим человеком. Иллюзии – наша сильная сторона. Во дворце мне подарили собаку – глупую мелкую собачку, похожую на волосатый тапок, но она прикипела ко мне и везде за мной ходила. Говорят, что лисы и собаки не уживаются, но когда живешь в месте, где тебя все ненавидят, поневоле начинаешь ценить любую каплю привязанности. Поэтому эта собака стала моим единственным другом во дворце.
Тут он замолчал, и я представила себе мальчика со светлыми волосами и бредущую за ним собаку.
– Принц подсыпал стекло ей в миску, и она умерла у меня на руках, в комнате. Потом он еще и приходил со своими лживыми соболезнованиями, – голос Шоу Юэ ожесточился. – И тогда я решил отомстить. Я научился располагать к себе людей – и чарами, и просто поведением – и через несколько лет мы с тем принцем стали друзьями не разлей вода. Тут я его и отравил, – буднично добавил шисюн, и я прижала руку ко рту и в панике огляделась вокруг.
Отравить принца! Он соображает, что говорит? А если нас кто-то услышит? За такое же можно отправиться на плаху!
– И тебя никто не заподозрил? – шепотом спросила я.
– Нет, – он пожал плечами и вдруг взглянул на меня. В его взгляде блеснуло торжество. – Я притворился больным и пару недель не выходил из своих покоев. Яд я подсыпал ему, будучи под иллюзией, а через мои иллюзии еще ни разу никто ничего не разглядел. Я подмешал яд в его универсальное противоядие, которое он принимал каждый вечер на всякий случай. Чем хуже ему становилось, тем больше он жрал противоядия, – выражение лица Шоу Юэ было жестким, даже жестоким, и когда он взглянул на меня, я невольно вздрогнула. – Ну что, Су Ли, я удовлетворил твое любопытство? Уберешь барьер или пойдешь за своим мечом?
Помедлив, я со вздохом махнула рукой, и светящиеся алые ленты круга исчезли. Он убийца – но я ему не судья. Я не жила в том дворце, и не мне решать, уместно ли убить человека за собаку.
– Наставник знает? – спросила я шисюна, который, обретя свободу, не торопился ею насладиться и все стоял рядом со мной.
– Да, он меня оттуда и вытащил. Из дворца, – пояснил Шоу Юэ на мой вопросительный взгляд. – Он был там по какому-то темному делу, связанному с неупокоенным призраком, и разглядел во мне способности. Я же уцепился за эту возможность всеми… лапами, – тут парень криво усмехнулся, и я невольно фыркнула. Мне до сих пор было сложно представить, что он может превратиться в лиса. В пушистого, хитрого, серебристого лиса.
– Ладно, – вздохнув, я встала и первая зашагала с освещенной луной полянки в лесную темноту. – Пойдем спать, уже поздно.
Если наставник знает, то все в порядке. Он бы не пригласил к себе в ученики монстра. Кстати, насчет наставника…
– Шисюн, – я развернулась так резко, что мои волосы хлестнули бесшумно ступающего за мной Шоу Юэ поперек груди, – когда наставник узнал, что я девушка, он сказал, что нарушил какую-то клятву. О чем это он? – с подозрением спросила я.
Может, это и не мое дело – но мне надоели тайны вокруг. То шисюн оказывается лисом, то какие-то таинственные клятвы.
Шоу Юэ с минуту помялся, раздумывая, а потом все же ответил:
– Наставник Юнхэн когда-то тоже обучался в школе. И его наставник, очень уважаемый заклинатель, почему-то взял с него две клятвы: не обучать женщин и не выгонять учеников. Поэтому он почти никого не принимает – потому что, приняв ученика, его уже невозможно выгнать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Понятно, – ошарашенно пробормотала я, застыв на месте. Какой ужас! Из-за меня наставник стал клятвопреступником! Мне нужно будет еще раз перед ним извиниться… Хотя нет, тогда он узнает, что Шоу Юэ рассказал мне о его клятвах.
– Поэтому я и не выдал тебя, когда все понял, – со вздохом признался Шоу Юэ. – Он уже нарушил клятву. Но, может, тебе удалось бы продержаться, и он так и не узнал бы об этом.
– Не вышло, – уныло пробормотала я и поплелась в свой домик: после возвращения меня переселили из общежития, которое мы делили с Шоу Юэ, в гостевой домик, небольшой, но очень уютный. Все-таки жить вместе с парнем было слишком неприлично. Я же была только рада такой перемене – наконец-то у меня будет собственная купальня, в которую точно никто не зайдет!
Шоу Юэ, потоптавшись на развилке, шумно вздохнул, но все же ушел к себе. А мне нужно было подумать обо всем, что я только что узнала.
Если честно, странно, что я не заподозрила Шоу Юэ раньше. Он может открывать вход в царство духов. Они принимают его за своего. И наконец, он не может покинуть магический круг. Мне даже стало странно, что все вокруг еще не догадались: слишком уж экстравагантно он выглядел.
Так, размышляя о Шоу Юэ, о его собаке, о жизни во дворце, я медленно приготовилась к сну, приняла ванну и оделась для сна. Наверное, мне все же было его жалко: когда он говорил о дворце, у него было такое лицо… словно он прошел через ад и чудом выбрался. Наверное, об этом он мне никогда не расскажет, но… у меня богатое воображение, и я могу представить, как толпа подростков под предводительством избалованного принца может затравить одного странного парнишку.
Вздохнув, я вышла из-за ширмы в спальню и чуть не завизжала: тот, кого я только что жалела, удобнейше разлегся на моей кровати, поджидая меня. Его распахнутое ханьфу открывало моему взгляду голую грудь, одну руку он, лежа на боку, подставил под голову, а другую расслабленно положил на согнутое колено. Это что еще такое?
– Шоу Юэ! – возмущенно выкрикнула я. – Что ты тут делаешь?
Я так разозлилась, что даже не подумала смутиться из-за его голого торса.
– Я еще не отплатил тебе за спасение, маленькая заклинательница, – он завлекающе улыбнулся и провел рукой вдоль своего тела, – ты же знаешь, чем знамениты лисицы?
Мое лицо все же запылало – потому что я вспомнила те самые книги, которыми втайне зачитывалась. В них лисицы были представлены как обольстители и сердцееды. Правда, там обычно говорилось о молодом императоре и спасенной красавице, которая оказывалась лисом-оборотнем и после благодарности которой император, как честный человек, был вынужден на ней жениться.
– Не стоит благодарности, – язвительно ответила я и, промаршировав к двери, резко распахнула ее. – Пожалуй, обойдусь без этого.
– Серьезно? – он так удивился, что даже безропотно встал с кровати, хотя и не спешил выходить. – Ты не знаешь, от чего отказываешься!
Не говоря ни слова, я подошла к нему – и на его лице было расцвела довольная улыбка, пока я не обошла его по кругу и, уперев руки в его спину, не вытолкала его за дверь. Однако уже через пару мгновений я снова ее открыла – и в обрадовавшегося было шисюна полетели его сапоги, которые он оставил на ковре.
С минуту потоптавшись на пороге, Шоу Юэ все-таки ушел, обиженно сопя. Я же создала вокруг домика защитный барьер – на всякий случай – и пошла спать. Придумал тоже… Отплатить мне тем, чем знамениты лисицы! Как у него только язык повернулся такое мне предложить?
Только вот язык у шисюна повернулся еще не раз и завтра, и послезавтра: куда бы я ни шла, он неизменно возникал на горизонте с подарком, комплиментом или просто цветком. В результате через пару дней вся женская половина школы меня возненавидела, а они и так приняли мое превращение в девушку без восторга. Моих отказов Шоу Юэ не слушал и лишь поменял свои совсем неприличные предложения на более пристойные – теперь он лишь звал меня погулять в город и сходить в таверну. Чем тверже я отказывала, тем упрямее он становился. Под конец мне уже стало казаться, что он хочет добиться меня именно потому, что раньше все девушки падали к его ногам. Я же ему такого удовольствия не доставила.
