— Лидия, ты местную сеть контролируешь?
— Которая называется Интернет? Да у меня свободный доступ в неё.
— Поищи информацию об этой хрустальной палочке с навершием, — сбросил я ей фото машины времени Сеятелей.
— Будет сделано.
Пока мы летали к Юпитеру, и пока проводили заправку, наручный искин так и резвился в интернете, собирая нужную информацию. Когда мы уже с полными баками возвращались, Лидия сообщила:
— Есть одно упоминание об этой палочке. Даже не информация, а старое фото тысяча девятьсот семьдесят второго года. В Египте работала научная экспедиция из Советского Союза. Вот общий снимок с пирамидами на заднем фоне. Обрати внимание на то, что держит мужчина в центре группы учёных.
Увеличив и подчистив изображение, я медленно кивнул:
— Да, это то, что нужно. Значит, не зря мы сюда прилетели, скорее всего, с помощью именно этой машины времени я в будущем перенесусь в прошлое. Нужно лишь найти её. Не думаю, что местные учёные поймут, что это такое, скорее просто взяли как сувенир, приняв за новодел. Больше информации о ней ведь нет?
— Только это фото.
— Мне нужна информация по этому мужчине, а лучше обо всех кто участвовал в экспедиции.
— Уже. Это профессор Борисов. Из этой экспедиции он вернулся в гробу. Умер от змеиного яда.
— Значит, нашей машинки у него нет. Нужно обойти всех, кто всё ещё жив из этой братии, и поспрашивать, пока кто-нибудь из них не выведет на след. Сколько там сейчас проживает на планете и ещё здравствует?
— Семеро из одиннадцати. Двое проживают в Израиле, один в США, трое в Российской Федерации и один на Украине.
— Хорошо, сбрось мне файлом координаты их местопребывания на данный момент.
— Готово, я сверилась с метаположением их личных коммуникаторов связи.
— Всё же координаты профессора добавь, может эту палочку с его личными вещами родственникам передали?
— Добавила. У профессора три близких родственника, все три получили наследство от него. Всех добавила с привязкой местоположения.
— Отлично, начнём с тех, что у иудеев обосновались. По логике именно у них должен быть то, что нам нужно.
— Там сейчас световой день. Нас могут обнаружить визуально.
— Хм, а Америка?
— Ночь.
— Летим туда.
Прятать курьер я не стал, оставил его в поле и направился к небольшому городку, что раскинулся в пятидесяти километрах от Вашингтона. Адрес был, мне помогал навигатор земного спутника, так что добрался я быстро. Проникнуть внутрь дома тоже труда не составило. Оказалось у бывшего учёного большая семья, поэтому определив в какой спальне спит именно он, уколол снотворным и, закинув тело на плечи направился к окраине городка. Работал я в комбезе, оставив скаф на борту. Он мне тут просто был ни к чему, массивный для этого дела.
Учёный ничего сказать про палочку не смог. Да, была, профессор нашёл её в пирамиде в обнаруженной ими нише. Она была одна, это точно. Проверили, решили что новодел, так что никакой ценности она не представляет. Видимо кто-то подшутил над советскими учёными. Там такое не раз бывало. Нет, он не знает, была ли та отправлена с багажом, он этим не занимался. Нужно у Эдика спросить, который выполнял функции завхоза и собирал личные вещи профессора. Но то, что палочка была у профессора в день его гибели, учёный помнил точно. Она на столе в палатке лежала, когда его обнаружили.
Старик рассказал мне всё без утайки, под действием сыворотки правды, так что когда я узнал всё что нужно, то уколол его специальным препаратом. Из памяти у него сотрутся последние сутки, а пока пусть отдыхает на золотившейся пшенице. Встав, я направился к кораблю, оставив старика на месте. Здоровье у него крепкое, выдержит, а под утро проснётся и пойдёт домой.
Взлетать я не спешил, пройдя к борту корабля, достал «Рег» и стал проводить тренировку, занимаясь этим до самого рассвета, три часа. Хорошая тренировка, мне понравилось. Своё новое оружие я чувствовал всё лучше и лучше, буквально влюбляясь в него. После этого я поднялся на орбиту и направился в Израиль, где наступали сумерки подкрадывающейся ночи. Тот самый Эдуард, что собирал личные вещи покойного профессора, проживал именно там. Не зря я хотел начать отсюда
Курьер пришлось затопить в море, ночи тут оказались светлые и кто-то мог разглядеть стоявший в пустыне корабль. Так что я покинул его борт на байке, затопил и полетел к нужному городу, где и проживал этот Эдуард. Выстрел снова был холостой. Тот не брал машину времени, но подтвердил, что она лежала на столе, однако когда собирал личные вещи, не нашёл её. Да и не искал если честно. Кому нужна такая дешёвка? Кто мог взять не знает. Даже не представляет. Оставив учёного на месте, тоже проведёт ночь на улице, не страшно, я полетел к другому городу, вернее даже селения, где жил второй учёный. Он с Эдуардом был в ссоре, и они не общались. Этот учёный так же ничего мне сказать не смог. Палочка была. Про то что лежала на столе в день гибель профессора ничего не скажет, не до того ему было, не видел. В общем, ещё одна пустышка.
Забрав курьер, я полетел в Россию. Один из учёных проживал в Ростове, так что я оставил корабль в поле и слетал к нему на байке. Опять пустышка. Потом была Москва и Владивосток. В последнем мне, наконец, улыбнулась удача.
— Толя Костюшко взял себе на память, — уверенно сказал тот.
Быстро расспросив его об этом учёном, я узнал, что младший научный сотрудник Тадеуш Костюшко забрал палочку со стола, сказав, что это будет память о профессоре. Этому был свидетелем только один учёный, как раз тот, что проживал во Владивостоке.
Заметив, что скоро рассветёт, я заторопился. Этого учёного я отнёс в дом, здесь было прохладно. Снова на корабль и полёт к Украине. Чтобы особо не искать место хранения корабля, я его потопил в районе береговой линии Румынии и вылетел на байке в сторону Львова. Нужный учёный жил в посёлке рядом с железнодорожной станцией Рава-Русская. До рассвета осталось меньше часа, так что я поспешил найти его в домиках частного сектора, учитывая, что нумерации тут не было. Причём местный навигатор не помогал, он этот дом тоже не видел. Пришлось преобразовывать свой комбез в джинсовый костюм, и искать дом учёного на своих двоих. Байк я спрятал на бывшем сеновале полуразвалившегося амбара. Видимо он никому не принадлежал и медленно ветшал.
Поговорить с учёным как со всеми не удалось. Я не знал, где он живёт, а спросить умудрился у соседа. Именно так, заметив, что в гараже тарахтела мотором машина, прогреваясь, у открытых ворот стоял и курил пожилой мужчина в кожанке и кепке, направился к нему. Окна их дома горели и там мелькали тени. Видимо они куда-то решили поехать спозаранку. Мужик мне довольно приветливо кивнул и, подумав, я всё же подошёл и спросил, нужно же уточнить где проживает учёный польского происхождения.
— Толя то? Да вот его дом. Соседи мы. Ты громче стучи, глуховат он на ухо стал, аппаратом пользуется. Как жена-то померла, совсем выходить перестал. Дети не приезжают, не нужен он ни кому… Собаки у него нет, не бойся.
Пришлось под любопытным взглядом соседа пройти к калитке, открыть её и по выложенной плиткой зарастающей травой тропинке, пройти к дому. На стук хозяин действительно долго не открывал. Соседи, которые уже садились в машину, старую жёлтую «копейку» всё с любопытством на меня поглядывали, когда, наконец, учёный открыл дверь.
— Хрустальная палочка, с навершием, — коротко сказал я. — Сувенир из Египта.
— Охо-хой, — по-старчески вздохнул тот и пристально меня оглядев, спросил. — Русский?
— Да. Это имеет какое-то значение?
— Ненавижу русских. Родственник профессора я так понимаю? Мстить пришёл за то, что я его убил?
Такая новость меня изрядно удивила, значит, профессор не сам ушёл в мир иной. Пока я это обдумывал, старик повернулся и, шаркая шлепанцами, направился внутрь дома. Я, закрыв дверь веранды, последовал за ним. Шагая, решил что идея, невольно предложенная стариком, выдавать себя за родственника профессора, мне понравилась, и я решил её придерживаться.
— Так за что вы убили деда?
— За эту палочку и убил! — яростно выкрикнул тот, сжав кулаки, после чего устало выдохнув, сел за кухонный стол у окна и положил руки на вытертую и вылинявшую скатерть. — Ведь это я её нашел, и я готов поклясться, что нишу не открывали, по крайней мере, тысячу лет. Значит не наводел, а профессор забрал её себе. Дочке решил подарить, идиот. Вот я и использовал яд, пролив его на марлю, когда бинтовал профессору ногу. Он поцарапал её. А потом уже сделал дырки в ноге зубами змеи. У меня чучело головы тогда было. Выбросил позже. Все поверили, что его змея укусила. Отсасывали яд из ранок, не обращая внимания на повязку, так он и умер. Живой ещё был, когда его нашли.
— Где палочка? — коротко спросил я, мне всё стало ясно с этим человеком.
