Через секунду на платформе появился мистер Уэсли с Роном и Гермионой. А когда все они почти уже разгрузили тележку, подошли Фред, Джордж и Джинни в сопровождении Люпина.
— Проблемы? — пророкотал Хмури.
— Никаких, — заверил Люпин.
— Но всё-таки придётся доложить Думбльдору о Стуржисе, — сказал Хмури, — он второй раз не является на дежурство. На него уже никакой надежды, прямо Мундугнус какой-то.
— Ну, берегите себя, — Люпин начал пожимать всем руки. До Гарри он дошёл в последнюю очередь и крепко пожал его плечо. — Ты тоже, Гарри. Будь осторожен.
— Да, не зевай и держи ухо в остро, — Хмури пожал Гарри руку. — И не забудьте, вы все — осторожнее с письмами. Если в чём-то сомневаетесь, лучше не пишите вообще.
— Было ужасно приятно со всеми вами познакомиться, — сказала Бомс, обнимая Джинни и Гермиону. — До свидания. Надеюсь, до скорого.
Прозвучал предупредительный свисток, и те, кто ещё оставался на платформе, засуетились и стали садиться в поезд.
— Скорее, скорее, — торопила миссис Уэсли, рассеянно целуя кого придётся (Гарри попался ей дважды). — Пишите… Ведите себя хорошо… Если кто что забыл, мы пришлём… Давайте, давайте, забирайтесь…
Огромный чёрный пёс встал на задние лапы и положил передние на плечи Гарри, но миссис Уэсли, зашипев: «Ради всего святого, Сириус, веди себя как собака!», подтолкнула Гарри к двери вагона.
— До свидания! — крикнул Гарри из открытого окна. Поезд тронулся. Рядом с ним стояли и махали руками Рон, Гермиона и Джинни. Мистер и миссис Уэсли, Бомс, Люпин, Хмури стремительно удалялись от них, но чёрный пёс, размахивая хвостом, долго бежал рядом с поездом. Люди на платформе, чьи силуэты казались немного размытыми, смеялись, глядя на преследующую поезд собаку. Вскоре поезд проехал поворот, и Сириус исчез из виду.
— Ему не следовало появляться на вокзале, — обеспокоенно сказала Гермиона.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Рон, — бедняга много месяцев не выходил на улицу.
— Так, — Фред хлопнул в ладоши, — некогда нам с вами лясы точить, надо кое-что обсудить с Ли. Увидимся позже, — и они с Джорджем быстро ушли по коридору направо.
Поезд набирал скорость; за окнами, мелькая, проносились дома; ребят покачивало на ходу.
— Ну что, пойдём поищем купе? — спросил Гарри.
Рон с Гермионой переглянулись.
— Э-э, — протянул Рон.
— Мы… нам… в общем, мы с Роном должны ехать в вагоне для старост, — неловко пробормотала Гермиона.
Рон, обнаружив что-то безумно интересное на ногтях левой руки, не поднимал глаз на Гарри.
— А, — сказал Гарри. — Да. Ладно.
— Не думаю, что надо будет сидеть там всю дорогу, — поспешно добавила Гермиона. — В письме говорилось, что надо явиться за инструкциями к лучшим ученику и ученице, а потом дежурить в коридорах, но тоже не всё время.
— Ладно, — снова сказал Гарри. — Тогда… увидимся позже, да?
— Да, конечно, — отозвался Рон, бросая осторожный взгляд на Гарри. — Ужасно не хочется туда идти, я бы лучше… но мы обязаны… в смысле, мне это не доставляет никакого удовольствия, я же не Перси, — закончил он с некоторым вызовом.
— Я знаю, — ответил Гарри, и Рон улыбнулся. Но, как только Рон с Гермионой потащили свои сундуки, Косолапсуса и клетку со Свинринстелем в головную часть состава, Гарри удивительно остро ощутил своё одиночество. Он ещё ни разу не ездил в «Хогварц Экспрессе» без Рона.
— Пойдём, — сказала Джинни, — если поторопимся, то сможем занять им места.
— Точно, — опомнился Гарри и взял в одну руку клетку с Хедвигой, а в другую — ручку сундука. Они двинулись по коридору, через стекла в дверях заглядывая в каждое купе, но везде было полно народу. Гарри не мог не обратить внимания, что многие смотрят на него с нескрываемым любопытством, а некоторые толкаются локтями и показывают на него соседям. После того, как подобное случилось в пяти купе подряд, Гарри вспомнил — «Прорицательская газета» всё лето старательно рассказывала читателям о том, какой он наглый лжец! И вяло подумал: интересно, верят ли в это те, кто сейчас так беспардонно на него пялился?
В самом последнем вагоне им с Джинни встретился одноклассник Гарри, Невилль Длиннопопп. Одной рукой он тащил тяжеленный сундук, а другой удерживал вырывающегося Тревора, свою жабу, и его круглое лицо лоснилось от пота.
— Привет, Гарри, — пропыхтел Невилль. — Привет, Джинни… Везде всё забито… Не могу найти места…
— Как это? — удивилась Джинни, которая протиснулась мимо Невилля и успела заглянуть в купе за его спиной. — Здесь вот никого нет, одна только Луна-Психуна…
Невилль пробормотал нечто невразумительное, из чего следовало, что ему не хочется никого беспокоить.
— Не глупи, — засмеялась Джинни, — она вполне ничего.
Джинни открыла дверь и втащила в купе свой сундук. Гарри и Невилль вошли следом.
— Привет, Луна, — поздоровалась Джинни, — не возражаешь, если мы тут сядем?
От окна на них посмотрела девочка с грязными, нечёсанными светлыми волосами до пояса, с очень бледными бровями и глазами навыкате, придававшими лицу выражение постоянного удивления. Из-за уха у девочки торчала волшебная палочка, на шее висело ожерелье из пробок от усладэля, а журнал она читала вверх ногами. Короче, у неё был вид настоящей сумасшедшей, и Гарри сразу понял, почему Невилль не хотел заходить в это купе. Выпуклые глаза Луны, скользнув по Невиллю, остановились на Гарри. Она кивнула.
— Спасибо, — улыбнулась ей Джинни.
Гарри с Невиллем убрали сундуки и клетку с Хедвигой на багажную полку и сели. Луна следила за ними поверх перевёрнутого журнала — кстати, это был «Правдобор». Мигая намного реже, чем другие человеческие существа, Луна неотрывно смотрела на Гарри, который сел прямо напротив неё и теперь ужасно об этом жалел.
— Как ты провела лето, Луна? — вежливо поинтересовалась Джинни.
— Нормально, — мечтательно ответила та, не сводя глаз с Гарри. — А вообще-то, очень даже хорошо. Ты — Гарри Поттер, — прибавила она.
— Я в курсе, — ответил Гарри.
Невилль хихикнул. Бледные глаза Луны обратились на него.
— Но кто ты, я не знаю.
— Никто, — поспешно выпалил Невилль.
— Что за ерунда? — резко возразила Джинни. — Невилль Длиннопопп — Луна Лавгуд. Луна, как и я, в четвёртом классе, только в «Равенкло».
— Ум и талант — вот главный брильянт, — нараспев произнесла Луна, подняла перевёрнутый вверх ногами журнал повыше, так что её лицо скрылось за ним, и умолкла.
Гарри и Невилль, оба с удивлённо поднятыми бровями, переглянулись. Джинни подавила смешок.
Стучали колёса; поезд катил всё быстрей и увозил их всё дальше от населённых мест. Погода стояла странная, неустойчивая: купе то заливало ярким солнечным светом, а то, уже через минуту, небо затягивалось грозными серыми тучами.
— Угадайте, что мне подарили на день рождения? — спросил Невилль.
— Новый Вспомнивсёль? — спросил Гарри и живо представил похожий на мраморный шар прибор, который в своё время прислала Невиллю бабушка, тщетно надеявшаяся улучшить с его помощью безнадёжно плохую память внука.
— Нет, — ответил Невилль. — Хотя, конечно, и это было бы кстати, старый давно уже потерялся… Нет, посмотрите…
Он сунул свободную от Тревора руку в школьный рюкзак и, порывшись там, вытащил горшочек с маленьким серым кактусом, покрытым вместо колючек какими-то странными прыщами.
— Мимбулюс мимблетония, — гордо объявил Невилль.
Гарри уставился на растение. Оно тихо пульсировало и неприятно походило на поражённый болезнью внутренний орган.
— Это очень, очень редкое растение, — востороженно продолжал Невилль. — Его, наверно, даже в «Хогварце» нет. Жду не дождусь, когда смогу показать его профессору Спаржелле. Двоюродный дедушка Альджи привёз мне его из Ассирии. Интересно, удастся ли его размножить?
Гарри, конечно, знал, что Невилль увлекается гербологией, но, хоть убей, не мог понять, что хорошего тот находит в этом маленьком, страшненьком пеньке.
— А оно… м-м-м… делает что-нибудь особенное? — поинтересовался он.
— Конечно! Массу всего! — воскликнул Невилль. — У него прекрасно развит защитный механизм! Вот смотри… Не подержишь Тревора?…
Он пихнул жабу Гарри на колени и достал из рюкзака перо. Над перевёрнутым журналом показались выпуклые глаза Луны Лавгуд — ей было любопытно посмотреть, что будет делать Невилль. А Невилль, сосредоточенно высунув язык, поднял мимбулюс мимблетонию до уровня глаз, выбрал место и резко ткнул растение кончиком пера.
Сразу же изо всех прыщей брызнули струи сока — тёмно-зелёного, густого и вонючего. Они попали на потолок, заляпали окна и журнал Луны Лавгуд. Голову Джинни, успевшей закрыть лицо руками, покрыла скользкая зелёная шляпа. Руки Гарри были заняты Тревором, и он получил удар прямо в лицо. Жидкость отвратительно пахла гнилым навозом.
