дело в столице - надо было передать Георгу крупную капсулу с кристоном, которую вчера обнаружили при укреплении штреков внутри горы.
До самого горизонта с жилой самоцветов ещё надо было пройти метров тридцать. Капсулы попадались при проходке, но не сказать, чтобы часто. Дома хранить я не решился, пошел во дворец. Но по пути нашел повод повидаться с Верой. Уже соскучился по этой неугомонной шилопопной девчонке. Теперь, когда у нее началась учеба, виделись мы намного реже. Выяснив, что у нее как раз заканчивается физкультура, я привычными тайными студенческими тропами зашагал к стадиону. Уже вышел из кустов на площадку перед раздевалками, видел веселую Веру, направлявшуюся к выходу из Академии, от другой раздевалки к ней быстро шел Витя. Вдруг фиолетовая вспышка, треск портала, из него выскакивают какие-то странные люди, бегут к Вере… она застыла в испуге… какая-то девчонка подбегает к ней, толкает ее к тем людям...
Витя бежит, кричит что-то. Я понимаю только одно - надо спасать Веру, бегу, как не бегал никогда в жизни. Успеваю только рвануть ее на себя, толкнуть себе за спину. Резкий, обжигающий удар в плечо, затем в бок, ноги не держат, камзол становится горячим и мокрым. Сознание медленно меркнет, из последних сил рукой, в которой зажата капсула с кристоном (хотел похвастаться Вере!), толкаю капсулу в незатянутую горловину ее рюкзака. Все, темнота.
Сейчас лежу, пытаюсь перетерпеть боль, если не шевелиться, то почти терпимо. Маленькая комнатка, окно плотно закрыто занавесью, не понять время суток, где-то шумит вода. Потом шум воды прекращается, спустя некоторое время в комнате появляется Вера. Слава Пречистому! Она жива!
Выглядит Вера довольно пикантно - коротенькая белая кофточка и небольшие белые трусики, весьма аппетитно облегающие попку - услада для мужских глаз! Девушка осторожно, на цыпочках, проходит, берет свой рюкзак и уходит куда-то. Слышен стук чего-то падающего, бурчание Веры, я успеваю вновь задремать. Просыпаюсь от того, что с меня снимают штаны. Первоначальная реакция - помешать этому. Поэтому стараюсь плотнее прижаться к постели, чуть приоткрываю глаза, сквозь ресницы вижу Веру в том балахоне, что в Академии у нас зовётся форменном платье. Именно она, пыхтя, стягивает с меня брюки. Расслабляюсь, понимая, что она пытается устроить меня комфортнее - лежать в штанах под одеялом - не самое приятное. Хорошо, что трусы оставила.
Но самое трудное началось потом - она начала разглядывать мое тело. Сердце заколотилось, как у подростка, впервые оказавшегося с женщиной, ладони взмокли, ими я вцепился в простынь подо мной. И тут она взялась водить пальцем по мышцам живота! Я чуть не заорал в голос!! Мужскую реакцию было почти невозможно скрыть. Я же не мальчик и все это было не раз, но эта невинная девчоночья ласка была невероятно острой, сладкой, у меня даже все мышцы на животе скрутило. Сжав зубы, я коротко простонал. Вера отдернула руку, вероятно испугавшись, что причинила мне боль. Я постарался незаметно облегчённо выдохнуть.
Вера ещё чем-то прогремела, пошуршала, поскрипела и уснула, неподалеку от моего спального места. Уснул и я, слабость и общая разбитость туманили сознание и нагнетали сон. Проснулся я от испуганного Вериного визга, грохота и металлического звона.
ВЕРА.
Довертелась я таки на этой чертовой раскладушке!
Проснулась я от того, что куда-то лечу, сопровождаемая грохотом и звоном. Оказываюсь на полу, больно ударившись зад…ээ… пятой точкой о пол, раскладушка, проскрежетав напоследок, сложилась каким-то неведомым кукишем и больно треснула меня по голове сверху. Ясно, что я уже не думала об отдыхе Рейнара, а завизжала с перепугу! Но выбраться из обломков раскладушкокрушения оказалось очень непростой задачей. Как я оказалась непостижимым образом между двух половинок "титанового" корпуса сломавшейся раскладушки - и сейчас не могу понять! Вдобавок я оказалась спутанной по рукам и ногам этим чёртовым платьем и простынью. Я вертелась так и сяк, пытаясь выпутаться, при каждом суетливом движении сопровождаемая похоронным металлическим звоном (слышали, наверное, когда играют похоронный марш, там один дядька все время грохает большими металлическими тарелками? Вот, один в один!) погибшей раскладушки. Наконец, унизительно пятясь, попой назад, с платьем, завёрнутым мне на голову и обмотанная простыню, как египетская мумия, я выползла из этих обломков. Села на пол и заревела. Выла я, скорее не от того, что упала, просто от пережитого за эти сутки стресса, испуга, от того, что внезапно оказалась так далеко от дома, от мамы, от семьи… с раненым маркизом на руках. С дивана послышался испуганный голос Рейнара:
-Верочка! Что с тобой, ты пострадала? Что это было? Не плачь, я сейчас встану, посмотрю.
Раздалось кряхтение, Рейнар и в самом деле пытался встать. Ещё не хватало, у него же свежие швы, не надо напрягаться! Я мгновенно прекратила выть, хотела вскочить, забыв о простыне, но она коварно меня подвела, я грохнулась на пол и, плюнув на все, поползла к дивану, хорошо, хоть недалеко. Доползла, положила голову на это лежбище, протянула руку, останавливая Рейнара:
-Тихо, не вставай! Кроме моей гордости, ничего не пострадало, клянусь! Раскладушка сломалась, я от неожиданности и заверещала. Все нормально. Да мне и вставать пора, наверное. Ты спи, спи.
За окном и впрямь было темно. Кое-как, на ощупь, нашла телефон, посмотрела время. Блин, только двенадцать ночи! Могла бы ещё пару часов поспать. На диване завозился маркиз:
-Вера, иди, ложись! Я подвинулся. А ты, куда собралась ночью? И вообще, где мы?
Я заколебалась, но желание отдохнуть ещё немного пересилило, и я осторожно легла с той стороны, где у Рейнара не было ран. Тихим голосом пересказала ему все наши приключения за эти сутки. И закончила:
-Вот мне и надо попасть к сыну тете Ани, Саше, в другую страну, попытаюсь связаться с нашими. И раздобыть денег, нужно что-то есть, и лечить тебя. А пока ты не будешь здоров, мы не сможем вернуться домой. Уж прости, но камень твой я продам, надеюсь, нам достаточно заплатят. Если это очень важно для тебя, то смогу вернуть деньги только в Валенте!
Даже в темноте почувствовала, как улыбается Рейнар, обнимая меня здоровой рукой:
-Спи, Вера! Камни - это ничтожная плата за то, что мы оба живы и у нас есть шанс вернуться домой. Хоть весь рудник продай! А сейчас отдыхай!
