Я слегка покачиваюсь, благодарная за его поддержку, которая удерживает меня в вертикальном положении. Из моего горла вырывается смешок.
Он не смеется. Вместо этого протягивает руку и берет мой бокал с вином.
Я поворачиваюсь к нему лицом, когда Грант выпивает содержимое бокала.
— Я еще не закончила это пить.
Он поднимает бровь.
— Разве нет?
— Нет. — Моя челюсть сжимается. — Я не допила.
Он подходит ближе и опускает подбородок.
— Ты уже напилась.
— Нет! — Я говорю слишком громко, что подтверждает его предположение.
Он понижает голос. Его голубые глаза становятся ледяными.
— Я вижу.
Как будто мне есть до этого дело. Я упираю руки в бедра.
— И какое это имеет значение? Все в этом доме либо под кайфом, либо пьяны большую часть времени.
— Успокойся. — Он отступает и поднимает руки. — Я просто присматриваю за тобой.
— Ты ведешь себя так, будто я на грани потери сознания. Я в порядке. — Я показываю на стопку сохнущей посуды и на себя. — Я приготовила ужин.
Он ставит мой пустой бокал из-под вина в раковину с мыльной водой, как будто он мне больше не понадобится.
— И благодаря мне, ты не будешь слишком пьяна, чтобы съесть его.
Он ограничивает меня? Я буквально теряю дар речи.
— Это ненормально, Грант. Я достаточно взрослая, чтобы решать, когда я слишком много выпила. Ты не можешь просто…
Мои слова обрываются, когда он отводит от меня взгляд. Тут я замечаю, что в комнате воцарилась жуткая тишина.
— Я могу тебе чем-то помочь, брат? — То, как Грант произносит последнее слово, звучит так, будто «брат» означает нечто худшее, чем «ублюдок».
Матео небрежно прислонился к противоположной столешнице, засунув руки в карманы таким образом, что мышцы и вены на его руках вздулись. На нем нет пляжных шорт, как на всех остальных. Он одет в черные шорты, белую рубашку с логотипом «Райкер Серф» и пару симпатичных кожаных шлепанцев. Черт, даже его пальцы на ногах привлекательны.
Матео поднимает подбородок в мою сторону.
— Ты вернулась живой.
Я улыбаюсь. Почему я улыбаюсь? Я не настолько пьяна.
— Не разозлив ни мертвых, ни богов, рада сообщить.
Парень хихикает. Реально хихикает.
Я чуть не падаю в обморок.
— Вернулась? — спрашивает Грант сквозь стиснутые зубы. — Откуда?
Все еще раздраженная им, я отвечаю односложно.
— Оттуда.
Грант проводит зубами по нижней губе, затем языком.
— Ты была с ним? — тихо спрашивает он.
Куинн врывается между нами. Перекидывает одну руку через плечо Гранта, а другую — через мое.
— Кто хочет поиграть в караоке на раздевание?
Я не знала, что такое бывает, но это неважно. Мой ответ такой же.
— Нет, спасибо, — говорю я.
— Да, черт возьми.
Мы с Грантом отвечаем в унисон.
Он хмурится на меня.
— Ты всегда такой любитель вечеринок, Южная Дакота?
Я бросаю взгляд на Матео, чтобы проверить, играет ли он. Его ответ вполне может изменить мой. А это значит, что я точно пьяна.
Но парень ушел. Ускользнул, пока я была сосредоточена на Куинн.
Я хочу спросить, куда он пошел. В каком направлении. Ушел ли он в ночь, или отправился в свою комнату? Он не будет ужинать с нами?
Я уже знаю ответ на этот вопрос. Но это заставляет меня задуматься. Человеку нужна еда. Так где же он питается и с кем?
Я все-таки перестала пить, но это было связано не с тем, что Грант мне запретил, а с моими навязчивыми мыслями о Матео. Этот парень был полным мудаком по отношению ко мне, и вот менее чем за двадцать четыре часа он проявил ко мне доброту. Дважды.
Кто такой Матео на самом деле? Чем занимается, когда его здесь нет? Что за история с татуировкой возле его глаза? И почему его соседи по дому относятся к нему так, будто его не существует?
Мое любопытство, разбавленное слишком большим количеством алкоголя, могло привести к неловкой перепалке, когда буду стучать в его дверь, требуя ответов, поэтому я позволила Гранту одержать эту победу и потягивала воду.
Джейк вернулся с работы до того, как Куинн удалось уговорить всех на стрип-караоке. Он тут же подхватил ее на руки и исчез за их дверью, оставив меня наедине с соседями.
— Ты никак не сможешь обогнать Марка Хенли, — говорит Шон с пугающе стереотипным акцентом калифорнийского серфера. Он показывает на темную воду снаружи. — Не там.
— Я вырос на доске для серфинге в Грейвеард25, — с гордостью говорит Дилан.
— Хенли занимался серфингом в Мавериксе, когда ты был еще в пеленках, тупица, — огрызается Финн со своим очень крутым новозеландским акцентом.
Я пытаюсь следить за разговором, хотя понятия не имею, о ком они говорят и какое отношение к этому имеют кладбища.
Энди щелкает Финна по уху, заставляя того выругаться.
— Вы, ребята, одного возраста.
— Какой смысл спорить об этом? Все равно ни один из вас, идиотов, не годится для серфинга с Хенли. — Грант вмешивается в разговор, одновременно вторгаясь в мое личное пространство.
Он весь вечер то сжимал мое колено, то нежно убирал волосы с моего лица и всегда следил за тем, чтобы мне было где сесть, прямо рядом с ним. Разглагольствовал о том, каким вкусным был ужин, и не позволил мне даже пальцем пошевелить, чтобы убрать посуду. У меня такое чувство, что парень пытается загладить нашу перепалку. И это работает.
— Ты даже не смог выгрести из той бухты в Канакапиаи, — насмехается Дилан. — Тебя спас гребаный спасатель.
Лейн качает головой.
— Не будь придурком. Ему повезло, что он остался жив.
— Что случилось? — Слышу я свой вопрос.
Грант лениво проводит пальцами по моим волосам.
— Финн попал в неприятное разрывное течение в прошлом году. Его
