зажечь тех, для кого все это делалось, — самих студентов. Еще в Ленинграде Ольга убедилась: если с ними разговаривать как с коллегами по учебному процессу, как с равными его участниками, абсолютное большинство студентов становится на твою сторону.
Собрав первокурсников в большой лекционной аудитории, Ольга сообщила о результатах проверки их знаний. Как и ожидалось, они не сильно огорчились. Когда ты не один такой, пережить неудачу легче. Но после объявления мер, ожидавших тех, кто не исправит двойку до сессии, многие приуныли.
Были назначены сроки ликвидации задолженностей. Объявлены дни консультаций, включая воскресные лекции. После этого Ольга обратилась к студентам с вопросом, который всегда задавала перед сессией:
— Пожалуйста, поднимите руку те, кто любит, чтоб его обманывали. Что, никто не любит? Вы знаете, и я этого не люблю. Поэтому ответственно заявляю — со списыванием и шпаргалками будет покончено. Не скажу, что у меня на экзамене совсем нельзя списать. Наверно, можно. Но очень сложно! Шпаргалки — это бумажные мозги, поэтому я отношусь к ним брезгливо. И буду требовать от моих коллег такого же отношения. И потом, ведь у каждого в билете свои задачи и примеры. Их же надо решить — готовое решение списать не с чего. Поэтому давайте начинать учиться по-настоящему.
Ответив на немногочисленные вопросы, Ольга попросила задержаться студентов, получивших хорошие и отличные оценки. Записав их фамилии и номера групп, она обратилась с неожиданным предложением:
— Скажите, скольких двоечников каждый из вас мог бы подтянуть хотя бы до уровня тройки? Предлагаю вам такой вариант: вы сейчас назовете фамилии подтягиваемых товарищей, − и если они на экзамене получат положительную оценку, я вас освобождаю от него с оценкой "хорошо". А хоть один из них сдаст на четверку, освобождаю с оценкой "отлично". Как вам мое предложение?
Оно привело их в восторг. Еще бы! Не надо зубрить, решать уйму задач, трястись перед экзаменом. Подготовь двух-трех приятелей — и гуляй. О том, что для этого придется самим очень и очень попотеть, чтобы доходчиво объяснить "темным" друзьям азы высшей математики, они не догадывались. Ольгина хитрость удалась на славу, как удавалась не раз в прежние времена.
Глава 26. ОТКРЫТАЯ ЛЕКЦИЯ
Слухи о новых веяниях на кафедре высшей математики быстро распространились по всему институту. И потому на Ольгиной открытой лекции не было свободных мест. Но даже присутствие ректора не волновало ее. Гораздо больше она беспокоилась, как воспримут новый материал студенты, — ведь это была ее первая лекция. До этого в ее группах прошли только практические занятия.
В начале лекции Ольга еще раз повторила вместе со студентами нужные теоремы и формулы, записав их на одной из многочисленных досок большой аудитории. Затем приступила к изложению новой теоремы.
Ольга знала, что лектора, не общающегося с аудиторией, внимательно слушает менее трети студентов. И те — от силы минут пятнадцать-двадцать. Остальные воспринимают материал в лучшем случае минут пять, потом отвлекаются. Но больше двадцати минут не выдерживает никто.
Она не раз проверяла это на себе. Даже самый интересный доклад Ольга слушала внимательно не более двадцати минут, потом ее внимание непроизвольно отключалось. Появлялись посторонние мысли, и вскоре она обнаруживала, что часть доклада прослушала. Чего уж говорить о студентах. Характерный шум, воцарявшийся в аудитории через десять минут после начала лекций, на которых она уже побывала, красноречиво свидетельствовал об отсутствии внимания у большей части слушателей.
Избежать этого можно было только одним способом — постоянно обращаться к студентам, задавать вопросы, создавать проблемные ситуации, предлагать подумать над выводом теоремы всем вместе. Вызывать к доске самых активных, давая им возможность выполнить вместо нее очередную выкладку. И поощрять, поощрять, поощрять. Похвалой, пятерками, обещанием освободить от очередной контрольной или даже зачета. Пробуждать здоровое стремление отличиться у одних и честолюбивые помыслы других.
Так она поступила и в этот раз. К работе была привлечена вся аудитория. Лекция оказалась фактически прочитана не ею, а самими студентами. Когда они понимали излагаемый материал и поставленные вопросы, поднимался лес рук. Теперь никто не назвал бы этих студентов пассивными. Несколько раз она приглашала первого поднявшего руку к доске, и тот с явным удовольствием делал за нее короткие выводы, легко справляясь с непростой теоремой.
В принципе, при наличии хороших методических пособий большинство лекций как самого пассивного вида обучения можно было бы отменить, заменив их решением задач. Ведь в математике любая лекция может быть сведена к постановке и решению той или иной задачи. Но такие разработки на кафедре отсутствовали. В перспективе Ольга собиралась привлечь к их написанию весь коллектив.
Зная, что у многих студентов проблемы со зрением, она старалась писать покрупнее, чтобы было видно и с верхних рядов. А самые главные формулы обязательно выписывала на отдельной доске.
По реакции студентов чувствовалось, что лекцию они усвоили и она им, не привыкшим к столь подробному и понятному изложению, понравилась. Ольга и сама осталась довольна своей лекцией. Теперь следовало выслушать советы и замечания преподавателей.
В ее ленинградском вузе тоже проводились подобные обсуждения. Обычно они проходили в спокойной дружеской обстановке. Тот, кого проверяли, знал, что это делается для его же блага. Коллеги подскажут, как лучше объяснить трудное место или решить задачу. А если и сделают замечание, то исключительно доброжелательным тоном. И непременно отметят все, что заслуживает похвалы.
Здесь с самого начала обсуждения чувствовались какая-то нервозность, напряжение. Первым взял слово Паршиков.
— Мне непонятно, — начал он возмущенно, — зачем лектор выбрала такой трудный вывод основной теоремы? Ведь проверка знаний показала, что курс не владеет основами математики. Есть же более простой и доходчивый вывод, который лектору, по-видимому, неизвестен.
Ольга была потрясена. Ведь несколько дней назад он сам его посоветовал. Он же прекрасно знал, что ей известны оба вывода. Неужели можно так кривить душой?
Но она промолчала, ведь по протоколу положено было сначала выслушать мнение всех выступающих − а уже потом отвечать на вопросы и комментировать замечания.
— Мне не нравится, как Туржанская ведет записи на доске, — заявила Тихонова. — Мы привыкли писать формулы, располагая их по вертикали. Заполним столбик, затем справа начинаем заполнять следующий. Мне кажется, так удобнее. Преподаватель меньше ходит, меньше мелькает, так сказать, перед студентами. А Ольга Дмитриевна, записывая уравнения по горизонтали, вынуждена все время ходить вдоль доски, отвлекая студентов.
— Как вы считаете, — обратился к ней ректор, — лекция поставленной цели достигла?
— Ну, наверно, — неуверенно промямлила та.
— Нет, это не ответ, — настаивал ректор. — Достигла или нет? Достаточен методический и научный уровень лекции или недостаточен? Отвечайте
