объявила она. – Энтрас, держи курс на нее!
16. Кочан
Дайновая пуща, зона обитания дуболомов
Дракониха Бершада поднялась высоко-высоко в небо, а потом с жутким рыком спикировала к деревьям, на дуболомов. От визга, воплей и рычания Кочан невольно сжался в комок. Листва шуршала и шелестела, ветви раскачивались и хлестали во все стороны. Среди крон мелькали серая шкура драконихи и черные туши дуболомов. Брызнул фонтан крови, заливая кроны дайнов.
Потом все смолкло.
– Все в порядке, – сказал Бершад и зашагал дальше. – Успокойте ослов, они боятся запаха крови.
Бершад вел отряд по джунглям. Смотреть было особо не на что, только там и сям высились груды драконьего помета.
А потом появился первый дохлый дуболом.
Его безголовая туша висела на суке дайна, из шеи водопадом хлестала кровь.
– Какое мерзкое зрелище, – пробормотал Кочан.
– Дохлые драконы куда приятнее, чем жуткие грибовики с твоего острова, – сказал Фельгор.
Кочан пожал плечами. У него не осталось сил решать, что там приятнее.
Бершад решительно прошел совсем рядом с окровавленной тушей, хотя тропа и сворачивала вправо.
– Может, лучше по тропе? – спросил Кочан.
– Там семнадцать гадюк, – сказал Бершад, не оборачиваясь и не сбавляя шага.
– Ой.
– Следи за ослами.
В шаге от кровавой лужи слева первый ослик заупрямился, не желая двигаться дальше. Кочан начал поглаживать его, чтобы успокоить, но безуспешно.
Осел Фельгора тоже остановился.
– Сайлас, – окликнул Фельгор, – тут одними поглаживаниями не обойдешься.
Бершад обернулся. В его взгляде сквозила не злоба или раздражение, а грусть, чего Кочан совсем не ожидал.
Бершад сглотнул, подошел к ослику Кочана и положил покрытую шрамами руку на лоб животного.
– Все в порядке, – прошептал он, – все будет хорошо. Поверь мне. Я тебя защищу.
Осел не двигался с места.
– Честное слово, я буду защищать тебя до последнего вздоха, – сказал Бершад.
Про ослов Кочан знал только, что они очень выносливые и очень упрямые. К его удивлению, ослик прянул ушами и расслабился, а потом пошел вслед за Бершадом мимо водопада драконьей крови.
– Он повелевает не только драконами, но и ослами? – изумленно прошептал Кочан.
– Бершад никогда не признает, что кем-то повелевает, – сказал Фельгор. – Такой вот он упертый.
Все гуськом пробрались мимо драконьей туши под неустанный плеск крови по листве. Чуть дальше слышались какие-то жуткие звуки.
Дракониха пожирала дуболома.
У часовщика в Бурз-аль-дуне, взявшего Кочана в подмастерья, был пес по кличке Айро – черная клыкастая дворняга со злобными глазами хорошо отпугивала воров. Каждый вечер часовщик садился к очагу и бросал Айро мосол, а сам вместе с Кочаном готовился к следующему дню, но Кочан никак не мог сосредоточиться на устройстве часов, потому что пес жадно глодал кость, чавкая и с хрустом перемалывая хрящи клыками.
Дракониха глодала дуболома с теми же звуками, только гораздо громче.
Путники обогнули толстенный ствол дайна и наткнулись на дракониху. Оторвавшись от туши дуболома, серокрылая кочевница клацнула пастью, перемазанной кровавыми ошметками, и выразительно поглядела на Бершада, будто приглашая его полакомиться вместе с ней.
Бершад отмахнулся.
Все пошли дальше.
После того как Дымка расправилась с тремя задиристыми драконами, дуболомы быстро сообразили, что к чему, и убрались с дороги. А Кочан начал встревоженно поглядывать на тропу за спиной, потому что дуболомы возвращались в свои гнездовья.
– Похоже, придется обойтись без ночевки, – пробормотал он себе под нос. – Они возьмут нас в кольцо.
– Они и так уже взяли нас в кольцо, – радостно сообщил Симеон. – Но если остановимся на ночлег, то точно нас сожрут.
– И чему же ты радуешься? – спросил Кочан.
Симеон пожал плечами:
– Люблю, когда все просто и понятно. На острове Призрачных Мотыльков все было просто и понятно. Идти через зону обитания драконов просто и понятно. А вот эта война… Колдовство, неболёты всякие – в общем, все сложно.
– Но ведь бывает так, что все вроде бы просто и понятно, а на самом деле плохо.
– Все в жизни на самом деле плохо, Кочан. Но лучше, когда просто и плохо, чем когда сложно и плохо.
– Ну да.
Симеон хлопнул Кочана по спине, едва не отправив его в кучу драконьего дерьма.
– Если с моей помощью ты все-таки уцелеешь, может, отыщешь в этой жизни что-то простое и хорошее.
– Если б я остался с Воинством Ягуаров, то наверняка уцелел бы.
– Сомневаюсь.
– Почему?
Симеон усмехнулся и пошел дальше.
С наступлением ночи – Кочан точно не знал, когда именно, потому что в темноте видел только ослиный зад впереди, – дракониха наконец-то опустилась на дерево и громко рыгнула.
– Ей плохо? – обеспокоенно спросил Кочан.
– Нет, ей просто нравится заблевывать весь лес, – сказал Симеон.
Дракониха перелетела на поляну, свесила голову, как больная собака, и блеванула. В луже блевотины чернели ошметки драконьего мяса и чешуя.
– Что с ней? Дуболомов обожралась? – спросил Симеон.
– Нет, вибрация усиливается, – сквозь зубы процедил Бершад. – Будто кто-то непрерывно дудит в сигнальный рожок. Будто… – Он осекся. Его тут же стошнило.
– У тебя тоже нежное нутро? – ехидно осведомился Фельгор.
Бершад сплюнул и укоризненно уставился на него.
– Мы приближаемся к месту крушения неболёта, – сказала Эшлин.
– Ага, – согласился Бершад и кивнул на Дымку. – Она дальше не полетит.
Он подошел к драконихе и положил руку ей на морду, затем прижался лбом к драконьему носу. Дымка взлетела в ночное небо и исчезла из виду.
После этого Бершаду вроде бы полегчало.
– Как же мы без нее? – встревожился Кочан, ожидая, что на путников вот-вот налетят дуболомы.
– Дуболомам так же хреново, как и ей, – сказал Бершад. – А нам главное не останавливаться.
– А как же мы будем возвращаться? – не унимался Кочан.
– Дракониха прилетит, когда нам понадобится ее помощь, – заверил его Бершад.
Судя по всему, все тоже на это надеялись, так что Кочан решил последовать их примеру, хотя надежда была совсем хлипкой, тоньше папирийского шелка. Путники углубились в джунгли, где не оказалось ни драконов, ни мартышек, ни птиц. Исчезли даже грызуны, змеи и улитки, а из земли в огромных количествах выползали черви, будто пытались спастись от лесного пожара. Люди Оромира горстями подбирали червей, запихивали в рот и смачно жевали.
Кочан тоже попробовал кусочек червяка, но тут же выплюнул, решив, что лучше поест того, что найдется в упавшем неболёте. Если доживет, конечно.
На рассвете путники вышли к широкой полосе поваленных дайнов, протянувшейся до обрыва. Все стволы были обломаны у самой земли. Стало ясно, что здесь произошло.
– Неболёт упал здесь, – сказал Бершад. – Джолан, Керриган, оставайтесь с ослами. Все остальные – ползком ко мне.
Кочан хотел
