Ваймс неспешно раскурил сигару, заставив сержанта дожидаться ответа.
— Мы уже в беде, Уинсборо, — сказал он, помахав спичкой. — Нужно просто решить, в какой именно. Спасибо, Пятак.
Он взял кружку какао из рук тюремщика и кивнул Сэму.
— Выйдем-ка на улицу.
В караулке воцарилась тишина, которую нарушали только жалобные стоны с верхней площадки и отчаянные вопли из сортира.
— Ну, чего же вы ждете, господа? — спросил он. — Не хотите позвонить в свои колокольчики? Все спокойно и так далее? А?
Оставив эти слова висеть в воздухе, подобно розовому элефанту, Ваймс вышел на свежий вечерний воздух.
Перед штаб-квартирой группками по трое-четверо толпились люди, о чем-то переговариваясь между собой и поглядывая на здание участка.
Ваймс присел на ступени и стал прихлебывать какао из кружки.
С таким же успехом он мог бы снять с себя штаны. Группки моментально слились в единое целое и превратились в публику. Никогда еще человек, пьющий безалкогольный шоколадный напиток, не привлекал к себе столько внимания.
Это был верный расчет. Закрытая дверь провоцирует набраться храбрости и выбить ее. А человек, который прихлебывает из кружки, сидя под фонарем и наслаждаясь ночной прохладой, провоцирует немного притормозить и задуматься.
— Эй, слышь, а мы ведь тут комендантский час нарушаем! — выпалил какой-то паренек, быстро выскочивший вперед и так же стремительно скакнувший назад.
— Что, правда? — удивился Ваймс.
— И чо теперь, ты нас арестуешь?
— Не, только не я, — весело ответил Ваймс. — У меня перерыв.
— Неужели? — продолжал паренек, показывая на Колона и Дрынна. — А у них тоже?
— Только что начался, — кивнул Ваймс и повернулся к стражникам. — Пойло готово, ребята. Можете идти. Только не спешите, всем хватит. Но не забудьте вернуться…
Когда топот ног стих, Ваймс повернулся к толпе и улыбнулся.
— И когда же твой перерыв закончится? — поинтересовался бузотер.
Ваймс решил рассмотреть его повнимательней. То, как он стоял, выдавало его с головой. Он был готов ринуться в драку, хотя настоящим бойцом вовсе не выглядел. Если бы они находились в каком-нибудь питейном заведении, хозяин бы поспешил убрать с полок самые дорогие бутылки, потому что после таких вот непрофессионалов всегда остаются горы битого стекла. Да… Ваймс вдруг понял, почему ему в голову пришла мысль о питейном заведении. Из кармана задиры торчала бутылка. Дух его неповиновения был жидким и горючим.
— По-моему, в четверг, — ответил Ваймс, не спуская глаз с бутылки.
Из непрерывно растущей толпы донесся смех.
— Почему в четверг? — спросил пьяница.
— В четверг у меня выходной.
Смех стал еще громче. Когда напряжение висит слишком долго, разрядить его нетрудно.
— А я требую, чтобы ты меня арестовал! — заявил пьяница. — Валяй, попробуй!
— Ты недостаточно пьян, — сказал Ваймс. — На твоем месте я бы отправился домой и проспался как следует.
Парень схватил бутылку за горлышко. «Начинается, — подумал Ваймс. — По виду, у него один шанс из пяти…»
К счастью, толпа еще не успела слишком разрастись. Меньше всего в такой истории нужны люди, которые подходят и, вытягивая шеи, начинают спрашивать, что происходит. К тому же качающийся под ветерком фонарь караулки ярко освещал такого же покачивающегося парня.
— Друг, послушай мой совет, забудь обо всем этом, — продолжал Ваймс, отхлебывая еще какао.
Пойло почти остыло, но вместе с сигарой помогало продемонстрировать, что обе руки у Ваймса заняты. Это очень важно. В руках у него не было никакого оружия. Никто не сможет сказать, что у него было оружие.
— Я тебе не друг, свинья! — воскликнул бузотер и разбил бутылку об стену возле крыльца.
Осколки со звоном посыпались на землю. Ваймс внимательно следил, как меняется выражение лица пьяницы от подогретого спиртным гнева до гримасы боли, как широко открывается рот…
Парень зашатался. Сквозь сжатые зубы вырвался низкий, звериный стон, между пальцами сжатого кулака проступила кровь.
В этот момент Ваймс и бузотер являли собой яркую и запоминающуюся сцену: Ваймс сидел с занятыми руками, в нескольких футах от него стоял истекающий кровью человек, оба ярко освещены фонарем. Никакой драки, никто никого и пальцем не тронул… Ваймс знал, как разносятся слухи по городу, и хотел, чтобы эта картина накрепко запечатлелась у людей в головах. Он даже не стал стряхивать пепел с сигары.
Несколько секунд он не шевелился, потом резко встал, всем видом выражая тревогу.
— Помогите мне, быстрее! — воскликнул он, сбрасывая с себя нагрудник и кольчужную рубашку.
Схватившись за рукав сорочки, он оторвал длинную полосу.
Двое зевак, услышав командный голос, встрепенулись и бросились поддержать истекающего кровью задиру. Один из них потянулся к руке.
— Отставить! — рявкнул Ваймс, затягивая петлю из полоски ткани на вялом запястье пьяницы. — У него в руке целая горсть битого стекла. Осторожно положите его на землю, пока он сам не упал, но ничего не трогайте, пока я не наложу жгут. Сэм, сбегай в конюшню, принеси юноше попону Мэрилин. Кто-нибудь знает доктора Газона? Ну!
Кто-то из толпы крикнул, что знает, и Ваймс отправил его за лекарем.
Ваймс знал, что толпа внимательно за ним наблюдает, так же как и стражники, высунувшиеся из дверей.
— Видел я такое, — громко произнес он, добавив про себя: «…лет этак десять вперед». — В пивной завязалась драка. Один парень схватил бутылку, а разбить ее нормально не сумел. Стоит он с полной горстью осколков, а тут второй хвать его за руку — и сжал.
Толпа сочувственно застонала.
— Кто-нибудь знает этого парня? — спросил Ваймс. — Ну же, кто-то ведь должен…
Голос из толпы сообщил, что парня вроде зовут Джосс Щербини и он ходит в учениках сапожника с улицы Новых Сапожников.
— В таком случае будем надеяться, нам удастся спасти его руку, — сказал Ваймс. — Мне как раз нужна пара башмаков.
Шутка была так себе, но в ответ раздался дружный смех — так охотно смеются только напуганные и встревоженные люди. Толпа расступилась, пропуская Газона.
— Ага, — пробормотал он, опускаясь на колени рядом с Щербини. — Знаешь, никак не могу взять в толк, и зачем я купил себе кровать… Ну, что тут у нас? Неумелый боец на бутылках?
— Да.
— Похоже, ты все сделал правильно, но мне нужен свет и стол, — сказал Газон. — Твои люди могут перенести его в караулку?
Ваймс надеялся, что до этого не дойдет. Что ж, надо извлечь из ситуации все возможное…
Он наугад ткнул пальцем в толпу.
— Ты, ты, ты и ты, а еще вы, госпожа, — произнес он. — Поможете Фреду и Дрынну перенести юношу в дом. Останетесь рядом с ним, двери будут открыты, понятно? И вы все будете знать, что там происходит. У нас секретов нет. Всё поняли?
— Да, но ты ведь стражник… — раздался чей-то голос.
Ваймс рванулся вперед и, схватив за грудки, выволок из толпы испуганного юнца.
— Да, стражник, — прорычал он. — А этого парня видишь? Он — тоже стражник. Его зовут Сэм Ваймс. Живет на Заводильной улице со своей матушкой. А это Фред Колон, он только что женился, занимает пару комнат на улице Старых Сапожников. А присутствующий здесь Экспонат Номер Три — это Дрынн, его знает каждый. А Билли Букли даже родился на этой улице. А как тебя зовут, я спрашивал?
— Не-е-ет, — проблеял юнец.
— Потому что мне наплевать, кто ты такой. — Ваймс отпустил бедолагу и окинул взглядом толпу. — Слушайте все! Меня зовут Джон Киль! И без моего ведома никто в эту караулку не попадает! А сейчас вы все свидетели! Те, на кого я указал, войдут туда и убедятся в том, что мы играем честно. Остальные хотят остаться и узнать, что будет со Щербини? Отлично. Я велю, чтобы Пятак напоил вас какао. Или можете разойтись по домам. Ночь холодная. Давно пора в теплые постели. Лично я с радостью отправился бы сейчас домой. Да, мы знаем, что произошло в Сестрах Долли, и нам это нравится ничуть не больше, чем вам. И мы знаем, что произошло на Колиглазной улице, и это нам тоже не нравится. Вот все, что я могу сказать. А теперь… если кто-нибудь из вас по-прежнему хочет подраться со стражником, пусть выйдет вперед. Форму я снял. Сразимся здесь и сейчас, открыто и честно, на глазах у всех. Есть желающие?
Что-то скользнуло по его плечу и с легким стуком упало на крыльцо штаб-квартиры.
С другой стороны улицы раздался грохот осыпающейся черепицы, и через мгновение на залитую светом фонарей мостовую рухнуло тело. Толпа охнула от изумления, пара человек даже вскрикнула.
— Похоже, появился желающий! — крикнул кто-то, и снова раздались нервные смешки.
Толпа расступилась, и Ваймс смог рассмотреть нежданного гостя.
Он был мертв. Если он и был живым, когда падал с крыши, то падение на мостовую определенно его доконало, потому что шея живого человека не может изгибаться под таким углом. Вместе с ним с крыши свалился арбалет.
