Но скорее всего, понял он, погружаясь в мрачный и беспокойный сон, оно вообще никогда не работало и не сработает. Чтобы оно дало результат, ты должен быть магом. А теперь Бог не на шутку разгневался на него за то, что он сделал.
Он проснулся рывком от грохота распахнутой двери, которая с силой ударилась о стенку. Комнату затопил яркий дневной свет. Он все проспал — такова была его первая виноватая мысль, когда он увидел склонившееся над ним искаженное лицо матери, с распущенными и торчащими, как у ведьмы, волосами; глаза ее были налиты кровью и полны слез.
Что-то было не то, но он не знал, что именно. Испуганный, он тут же извлек руки из-под одеяла и сложил их перед лицом, чтобы произнести утреннюю молитву и предупредить ее первый удар. Он плотно закрыл глаза и сжался.
Но он не почувствовал жесткого удара по лицу. И вообще не было никаких звуков. Но тут мать начала истерически вопить:
— Умер! Он у-у-умер! Дэниел… Дэниел… твой отец! О боже! Он проснулся в полночь от страшной головной боли. Он взял аспирин, всего лишь аспирин. Я не могла пошевелить его, не могла разбудить, он холодный, сын! Господь прибрал его. Господь покарал его за твои грехи! Прошу тебя, Дэниел, помоги мне разбудить его!
28
Лондон. Среда, 9 ноября 1994 года
Коннор решил, что единственный способ справиться с обилием работы — это пораньше являться по утрам в офис и вечерами сидеть допоздна.
В четверть седьмого, когда он, постепенно просыпаясь, ехал по Юстон-роуд и слушал, как Майкл Хезелтайн в сводке новостей напористо поносит британскую политику, он увидел впереди мерцающие синие проблески. Подъехав, он заметил, что у здания Бендикс стоят две пожарные машины и карета скорой помощи с синим проблесковым маячком на крыше. Небольшая группа пожарных, переговариваясь, стояла на мостовой. Коннор не заметил никаких примет аварийной ситуации, когда повернул направо и подъехал к одному из охранников, стоящих у проема в барьере.
За последние три недели он не меньше дюжины раз встречался с этим строгим стражником тридцати с лишним лет, но, когда Коннор показал ему свой пропуск, тот ни приветствовал его, ни дал понять, что они знакомы.
— Что случилось? — спросил Коннор.
— Химия разлилась, — сказал он таким тоном, словно это было совершенно обычным происшествием.
— Где?
— В одной из лабораторий, — бесстрастно уточнил охранник и, открыв барьер, коротким жестом предложил ему проезжать.
Коннор поставил машину на отведенном для него месте. Даже в тусклом сером утреннем свете он заметил налет грязи на капоте БМВ и сказал себе, что вечером, если успеет, надо помыть машину, помня, что в противном случае с него взыщут штраф. Он пошел ко входу в здание, полный желания узнать побольше о том, что случилось.
В вестибюле стояло нормальное спокойствие раннего утра, несмотря на присутствие пожарника в форме и вроде бы старшего офицера полиции, которые беседовали с дежурным охранником. В лифт вошел человек с папкой. Коннор глянул на единственного охранника и с удовлетворением убедился, что сегодня из пяти дежурных на посту самый дружелюбный.
Это был болезненный черный мужчина, чье лицо под копной седеющих волос преждевременно пошло морщинами и теперь напоминало поверхность грецкого ореха. Было трудно понять, сколько ему лет, — где-то между пятьюдесятью с лишним и шестьюдесятью, прикинул Коннор. Карточка на лацкане сообщала, что его зовут «У. Смит. Охрана холла».
Показав ему свой пропуск, Коннор тихо спросил:
— Что, тут был какой-то несчастный случай?
Охранник кивнул. Коннор заметил, что его пожелтевшие глаза полны печали.
— Да, сэр, разлились какие-то химикалии. — Голос был вежливый и почтительный, но его владелец не счел нужным сказать что-то еще.
— Что значит — разлились?
— Не знаю, сэр. Все произошло на шестом этаже, сэр.
— Кто-нибудь пострадал?
Помявшись, охранник кивнул:
— Мистер Силс, старший техник-лаборант. У него очень плохи дела… и я не думаю… — У. Смит смущенно остановился на полуслове. — «Скорая помощь» увезла и молодую леди. Я не знаю, что с ней такое. Сказали, что испарения…
— Молодую леди?
— Очень симпатичную. Она пришла в компанию со своим отцом… очень известным человеком. Доктор Баннерман. Получил Нобеля…
Коннору показалось, что ему на голову вылили ведро ледяной воды.
— Мисс Баннерман? Она пострадала? Вы не знаете, насколько серьезно?
Охранник покачал головой:
— Врачи скорой ничего не сказали. Она была на носилках и с кислородной маской.
— О, черт! Куда ее повезли? В какую больницу?
— Этого я не знаю, сэр.
— В Паддингтон.
Коннор удивленно повернулся. На него смотрел офицер-пожарник.
— Их обоих доставили в больницу «Юниверсити-Колледж».
— Как мне отсюда доехать?
Пожарник показал направление. Коннор поблагодарил его и побежал к своей машине.
В отделении травматологии и неотложной помощи больницы было тихо. Тянулись ряды пустых сидений, в ожидании томились всего несколько человек. В приемной стоял сильный вяжущий запах дезинфектантов, смешанный с ароматами перекипевшего кофе.
У окошка в приемной никого не было, но Коннору пришлось подождать, пока женщина, сидевшая спиной к нему, вводила информацию в компьютер. Наконец он обратился к ней:
— Скажите…
Она еще несколько секунд не обращала на него внимания, но наконец повернулась и подошла к окошку.
— Прошу прощения, что задержала, дорогуша, но утром у нас не хватает народу. Чем могу помочь?
— Примерно час назад «скорая» доставила жертву несчастного случая… мисс Баннерман. Можете ли сказать мне, в каком она состоянии?
Она пробежала список на конторке и нахмурилась.
— Вы ее родственник?
Коннор услышал надсадный звук сирены подъезжающей «скорой».
— Я… я… я ее брат, — соврал он, отчаянно надеясь, что у Монти нет брата, который уже успел тут побывать. В Штатах, если вы не родственник пациента, больницы не дадут вам никакой информации; он предположил, что и тут точно так же.
Женщина прошла в заднюю часть комнаты и сняла трубку. Коротко переговорив, она вернулась к Коннору.
— Сейчас кто-нибудь освободится и встретится с вами. Присаживайтесь.
Коннор прикинул, сколько ему придется ждать и не стоит ли взять из машины папку с бумагами, лэптоп и немного поработать. Но у него за спиной открылась дверь, и из нее вышла женщина с коротко подстриженными волосами и в белом халате, которая остановилась перед ним.
— Мистер Баннерман?
— Да. — Он встал. — Здравствуйте. — Ему не составило труда соврать.
Ее именная табличка гласила: «Венди Филипс. Зав. отделением травматологии и скорой помощи». Ее глаза покраснели от усталости, но у нее было приятное и спокойное выражение лица. «Наверное, всю ночь дежурила», — предположил Коннор.
— Вы брат мисс Монтаны Баннерман?
— Да.
— Вы хотите зайти и увидеться с ней?
— Как она?
— В данный момент она под респиратором.
— Пострадала от испарений?
— Мы надеемся, что речь может идти только о них… и ни о чем похуже. Похоже, что со слизистыми рта и горла все в порядке, но у нее были пенистые выделения из легких… не исключено, что они пострадали от ожогов. Но пока еще слишком рано утверждать, что у нее серьезные повреждения внутренних органов. Насколько я понимаю, она надышалась испарениями исключительно едкого растворителя.
— Что он собой представляет?
— Пока еще мы не опознали в нем ни одной из известных субстанций… идут лабораторные исследования. — Она двинулась впереди него по широкому коридору, с одной стороны которого стояли носилки, каталки и баллоны с кислородом. Два санитара торопливо прокатили мимо них пустую каталку.
Пейджер, закрепленный на нагрудном кармане врача, пискнул, и она подняла руку, давая Коннору сигнал подождать, пока она, сняв трубку настенного телефона, не поговорит по нему. Повесив трубку, она повернулась к нему:
— В сопровождении полицейского эскорта к нам из лаборатории компании в Беркшире везут нейтрализатор.
Они остановились перед комнатой, полной мониторов и датчиков. На каталке лежала женщина с кислородной маской на лице. Судя по разметавшимся светлым волосам, он понял, что это должна быть Монтана. Рядом с ней стояла медсестра, она отслеживала оранжевые цифры на мониторах и записывала их в лист, прикрепленный к папке.
Такое выражение глаз Коннор видел только раз в жизни и не мог забыть его. Это были глаза его матери. Шок. Полное отключение от реальности.
— Привет, — тихо сказал он.
В ответ последовал лишь слабый, еле заметный кивок.
Он улыбнулся, стараясь излучать уверенность.
— С вами все в порядке? — Он понимал, что вопрос был глупым, но не мог придумать ничего лучшего.
