— Смотрите под ноги, — сказала в ответ Лигачева. Она вытащила из вещевого мешка фонарик и обвела лучом лед над их головами.
— Они увидят нас! — крикнул Шефер, когда свет попал на него. — Я имею в виду людей на верху. Эти-то твари, судя по тому, что мне приходилось наблюдать, скорее всего видят и в темноте.
Пятно света остановилось на чем-то блестевшем иначе, чем лед.
— Может показаться, что этой вашей «ренты на копов» хватило и на то, чтобы оставить нам сувенир, — сказала Лигачева. — Мне не хотелось наступить на него, каким бы приятным сюрпризом это ни оказалось.
— Ладно-ладно, — признал ее правоту Шефер, — возможно, включить фонарик было хорошей мыслью. Но теперь погасите его!
Лигачева послушалась, когда выстрел уже прогремел, и в том месте, куда попала пуля, взметнулся снег.
— Христос! — воскликнул Шефер. — Ваши парни упрямы! Я знал, что, если вид оторванной головы Яшина не заставит их стремглав помчаться домой, они выкроят время, чтобы погоняться за нами.
Шефер увидел, что русские спускались по стене, укрытые за одной из вертикальных расщелин, используя откуда-то взявшиеся у них страховочные канаты. Судить о скорости было трудно, однако он понимал, что на нисхождение, отнявшее у него и Лигачевой пятнадцать минут, каждый солдат потратит секунд пятнадцать.
Они оказались гораздо упрямее, чем он ожидал: не повернули назад и почти не раздумывали. Пара минут подготовки, и погоня возобновилась.
— Назад! — закричала Лигачева спускавшимся солдатам, безумно размахивая руками. — Возвращайтесь назад! Внизу опасно!
В ответ застрочил АК-100, и пули взрыхлили снег у ног лейтенанта.
— Не думаю, что они подчинятся, — сказал Шефер. Он одной рукой обхватил Лигачеву за талию, легко забросил ее себе на плечо и побежал.
Он не забывал и о минах-ловушках, осмотрительно выбирая не самый прямой и удобный путь, стараясь перескакивать с одной кучи обломков на другую поближе к скальной породе или протискиваясь в узкие проходы между камнями, где эти крупногабаритные охотники из внешнего космоса не могли пройти. Как только Шефер нашел что-то похожее на укрытие позади торчавшей из стены наискось оледенелой каменной плиты, он остановился, опустил Лигачеву на ноги и стал наблюдать за русскими солдатами.
Первый, едва освободившись от каната, бросился следом за ними, но почти мгновенно напоролся на наконечник копья, которое словно само собой возникло в воздухе. Он испустил тяжелый вздох, пошатнулся и упал вперед.
Какое-то мгновение копье поддерживало его, затем невообразимо острый наконечник проткнул его спину, и тело солдата стало скользить по древку.
Кровь бежала по копью, обгоняя умирающего русского, и он приземлился лицом вниз в лужу собственной крови, быстро превращавшейся в лед.
Почти неразличимая тень выдернула копье из его спины, но второй, еще спускавшийся по стене, дал волю своему АК-100, поливая градом свинца едва мерцавшего убийцу с копьем.
Невидимая тварь двигалась так быстро, что, убегая по дну рва, успевала, казалось, увертываться от каждой пули. Русский пустился в погоню, продолжая палить и сопровождая треск автомата звериным ревом.
Он не видел убегавшую тварь, не сразу заметил и кривые металлические полосы, которые вырвались из снега и вонзили ему в бока и плечи острые шипы, мгновенно лишив способности двигаться. Автомат выпал из его рук.
Один шип проткнул ему щеку, и он не мог повернуть голову, не изувечив себя еще больше. Солдату оставалось смотреть только вперед, и он не мог отвернуться, когда этот неведомый враг-тень остановился, повернулся и стал медленно подходить к нему.
Он мог бы закрыть глаза, но не стал этого делать, — русский парень решил встретить врага лицом к лицу, посмотреть в глаза тому, кто заманил его в ловушку.
Теперь его враг был не совсем тенью. Солдат увидел фигуру высотой два с половиной метра, более или менее напоминающую человеческую. На его запястьях и плечах были укреплены ощерившиеся зазубренными лезвиями устройства, которые напоминали вооружение варваров. Лицо приближавшегося существа скрывала металлическая маска, окруженная полукольцом черных прядей.
Копье в руке чудовища было красным от крови.
Медленно приближаясь, враг неторопливо заносил его для удара.
— Ганин! — крикнул один из товарищей русского. Ганин не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, успевает ли помощь, — шип разорвал бы ему щеку.
— Стреляй в это чудовище! — рявкнул кто-то.
— Я могу попасть в Танина!
— Все равно стреляй! — крикнул другой. — Он скорее всего мертвый!
Это был голос Пушкова. Вот ведь ублюдок! Он всегда не нравился Ганину. Солдат попытался открыть рот, чтобы крикнуть, дать понять своим, что он жив, но резкая боль помешала ему — шип пронзил мышцы челюсти.
Кто-то, сам ли Пушков или тот, кто его послушал, открыл огонь; Ганин почувствовал жгучую боль в правой руке, простреленной пулями, но она была не настолько сильной, чтобы заставить его закричать, — врезавшиеся в тело шипы притупили ощущения.
Поднимавшее копье существо, казалось, без особых усилий уклонялось в стороны от летевших в него пуль.
Копье метнулось вперед, и Ганина перестали беспокоить шипы, пули и все остальное — кровожадная тварь одним быстрым движением пронзила ему сердце.
Пришелец начал исчезать, сперва превратившись в подрагивавшее пятно слабого света, а затем став невидимым.
Спустившиеся в овраг русские солдаты больше не видели того, кто наносил им удары, но прошло еще несколько долгих минут, прежде чем все они перестали дышать.
Глава 26
Лигачева хотела побежать, выскочить из узкой щели между оледенелыми валунами, куда затащил ее Шефер и втиснулся сам, хотела броситься на помощь своим солдатам. Шефер схватил ее за руку и дернул обратно.
— Пустите меня! — закричала она. — Пустите! Боже мой, Шефер, посмотрите, что с ними делается!
Я должна помочь своим людям разделаться с этой тварью.
— Вы не можете помочь, — убеждал ее Шефер, — вы просто погибнете, как и все остальные. Эти твари делают то, что им больше всего нравится, и мы не можем остановить их.
Лигачева безуспешно вырывалась из его хватки.
— Кроме того, — продолжал Шефер, — несколько секунд назад «ваши люди» пытались убить нас.
— Они все равно мои люди! — крикнула Лигачева.
Шефер молча смотрел на нее, пока она не перестала наконец вырываться, поняв тщетность своих попыток, а затем спросил:
— Вы отдаете себе отчет, насколько глупо это звучит?
Она резко повернулась к нему.
— А вы отдаете себе отчет в том, насколько жестоко звучат ваши слова? — возразила она с вызовом. — Есть ли на свете что-то заботящее вас?
Шефер нахмурил брови.
— Я не могу спокойно смотреть на это, — продолжала она, — меня заботят мои люди!
— Да, я вижу, вас заботят они, — ответил Шефер, — а меня тот факт, что, когда эта тварь покончит с вашими друзьями, вероятнее всего, она позаботится о нас. У вас есть какой-нибудь нож?
Она удивленно прищурилась:
— Нож?
— Эти существа достаточно проворны и легко увертываются от пуль, если видят стрелка, — пояснил Шефер, — но, даже если пуля попадает в цель, она редко причиняет им вред — проклятые твари почти пуленепробиваемы. Холодное оружие, ну... этот монстр сможет уклониться и от удара ножом, если будет шанс, но я намерен не дать ему такого шанса.
— В моем вещмешке есть саперная лопатка, — ответила Лигачева. — Я слышала, что «Спецназ» при необходимости пользуется ими как топорами.
Шефер кивнул:
— То, что надо, доставайте.
Она стала развязывать мешок, стараясь не прислушиваться к истошным воплям, раздававшимся по другую сторону их естественного укрытия. Она еще до конца не вытащила лопатку, а Шефер уже ухватился за ее ручку и мгновенно ушел.
Лигачева замерла от неожиданности. Шефер умел двигаться почти так же быстро, как пришелец.
Но он не был невидимым, а монстр легко превращался в невидимку. Как он рассчитывает обнаружить его? Она стала вглядываться в темноту.
Проблема поиска Шефера не беспокоила — он знал, где убийца. Эти существа не из тех, кто смывается с места преступления. Им нравится забавляться своими жертвами, даже мертвыми. Все, что от него требуется, — внимательно следить за трупами...
Там.
Даже в тусклом унынии полярной ночи он увидел почти неуловимое колебание в воздухе над одним из поверженных русских. Любой не обратил бы на это внимания, приняв за оптический обман, но Шефер знал, на что смотреть, а на зрение он не жаловался.
Беспокоило его лишь то, каким образом напасть. Саперная лопатка — вещь крепкая: она сделана из цельного куска металла, не то что складные лопатки американских вооруженных сил, а заточен этот кусок металла не хуже бритвы. Но у этих существ слишком костистая спина, и он не уверен, что расположение костей обязательно такое же, как у человека. Если бы удалось ударить в живот, было бы больше шансов нанести действительно серьезную рану, но надо, конечно, изловчиться зайти спереди.
