в его почти опустевшую чашку. — Ему досталась Софочкина квартира!
— В смысле, ему и сестре?
— Нет, всю квартиру получил один Димочка.
— Как так?
— Анюта с Софочкой не ладили, честно говоря.
— Что, с детства?
— Да нет, что вы! В детстве и даже в юности все было нормально, проблемы начались, когда Анюте двадцать пять стукнуло, а парня у нее так и не появилось. Димочка к тому времени уже своей семьей обзавелся… У них ведь почти двадцать лет разница, понимаете? Так вот, сестрица никак не могла успокоиться, что по-прежнему живет с мамой! На этой почве у них с Софочкой случались скандалы.
— Разве мать мешала ей строить личную жизнь?
— Нет конечно, но дочь полагала, что проблема в том, что у нее нет отдельного угла. Когда у Анюты появился ухажер, мы все перекрестились! Она съехала, и Софочка стала жить одна.
— У мужа имелось свое жилье?
— Да, поэтому Софочка и отписала квартиру сыну. А еще потому, что именно Димочка заботился о ней, когда ее разбил инсульт: Анюта занималась своей семьей, ей было не до ухода за матерью. К счастью, Софочка не долго пролежала, через три месяца померла… Не дай бог никому стать обузой для родственников!
— Дмитрий тяготился матерью?
— Нет, что вы, он молодец: жену похоронил, сына еле-еле выходил и за матерью до последнего дня… Вот ведь судьба-злодейка!
— А где жили Гагин с семьей до того, как его мама скончалась?
— Сначала у родителей жены, потом снимали квартиру. Димочка оформил квартиру Софочки на себя, и какое-то время все шло хорошо.
— Какое-то время?
— Пока Софочка не развелась с мужем.
— А-а, так они развелись…
— Не знаю толком, что пошло не так, ведь Софочки уже не было, и она не могла мне ничего рассказать. Кроме того, квартиру Димочка продал — правда, надо отдать ему должное, не абы кому, а приличным людям, которые живут себе тихо, никого не беспокоя.
— Значит, Гагин избавился от квартиры сразу после смерти матери и переехал?
— Нет, он продал ее несколько лет назад, а до того времени сдавал. Я его даже не видела — сделку проводил риелтор.
— То есть вы не в курсе, как сложилась дальнейшая жизнь Гагина и его сестры?
— Да нет, я-то как раз в курсе!
— Как это?
— Анюта стала захаживать ко мне после развода. Не очень часто, но заглядывала. И, конечно же, кое-что рассказывала.
— Можно поподробнее? — попросил Антон.
— Да ничего такого…
— Мне интересно все!
— Что ж, тогда… На похоронах Софочки мы увиделись с ней впервые за долгое время. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что не ухаживала за матерью и вообще никак не помогала Димочке. Тем не менее Анюта передала ему деньги в конверте — не знаю сколько, но он взял. Тогда мы с ней перекинулись всего парой слов, а уж потом, как у нее все пошло под откос, она приходила жаловаться.
— Жаловаться на бывшего мужа?
— И на него, и на сына. И на Димочку.
— Почему? — удивился Шеин. — Гагин здорово облегчил ей жизнь, взяв на себя заботу о матери, — разве это не достаточная причина не иметь к нему претензий?
— Дело в том, что после развода Анюта осталась буквально на улице. Когда Софочка оставляла квартиру Димочке, у ее дочки в семье все было хорошо, но потом выяснилось, что квартира досталась ее мужу от родителей по наследству. Тогда они с Анютой еще не поженились и, соответственно, жилье не подлежало разделу после развода!
— Но вы сказали, у них был сын?
— Верно, Аркаша. Честно признаться, парень вырос… в общем, ничего хорошего! Я-то, честно говоря, его ни разу не видела, но знаю обо всех его выкрутасах со слов Анюты.
— О каких таких выкрутасах?
— Ну, он отца с матерью ни в грош не ставил, связался с плохой компанией уже лет в четырнадцать!
— Что, наркоманил?
— Вроде нет, но выпивать выпивал. Потом он стал этим, как его… ну, они все черную одежду носят и красятся…
— Готом сделался, что ли?
— Вот-вот, им самым, готом! Увлекся всякой ерундой эзотерической, по кладбищам таскался, какие-то странные ритуалы проводил… По-моему, они даже кошек в жертву приносили — фу, гадость! Отец от него отказался, а Анюта… что она могла поделать, спрашивается? Аркаша из дома убегал, месяцами где-то шлялся, а между тем и у Анюты с мужем все разладилось, и он нашел себе новую пассию.
— Это не имеет значения, — возразил Антон. — Ребенку полагается доля в квартире, ведь его нельзя выписать в никуда!
— К тому времени, как его родители развелись, Аркаша уже стал совершеннолетним. Наверное, он имел право на жилье, однако у отца появилась новая семья, и Аркаше там места не нашлось. А Анюте просто не повезло — ни с мужем, ни с сыном!
— Почему она не обратилась к брату?
— Обратилась. К тому времени Димочка начал хорошо зарабатывать — это я тоже со слов Анюты знаю. Родители его покойной жены умерли и оставили свою квартиру внуку Илюше. Димочка продал ее и купил другую — поменьше, но в каком-то шикарном районе — и стал сдавать. Оставшиеся от продажи деньги вложил в ипотеку еще одной квартиры и тоже стал ее сдавать. Кроме того, он еще ведь работал и, по-видимому, неплохо зарабатывал — во всяком случае, так говорила Анюта. Вот она и решила, что брат мог бы помочь ей с жильем, раз уж она ничего не получила от матери в наследство! Конечно, ей следовало подумать об этом раньше, когда она еще находилась в браке, но все мы, как говорится, задним умом крепки…
— Дарья Константиновна, а брат с сестрой поддерживали отношения после смерти матери?
— Практически нет, — вздохнула Лавренкова. — Думаю, где-то в глубине души Анюта затаила обиду на Димочку.
— Из-за квартиры? Но ведь квартира досталась Гагину по справедливости!
— Анюта тоже так считала, пока ее не выставили за дверь. Оказавшись в безвыходном
