улыбку, которой ты освещал весь наш класс до злополучных событий. Я не припоминаю, чтобы в нашем классе обитал злой, грустный и хмурый Киришима, что вечно находится в депрессивном состоянии. — начал объяснять свою мысль Мидория, не отводя взгляда от глаз друга. — Также я не припоминаю красноволосого бунтаря, который почти всё время молчит и думает о своём. Раньше ты лишь одной своей улыбкой был способен поднять боевой дух каждого из нас, а если дело доходило до речи, мы были способны вообще весь преступный мир Японии уничтожить за один день. Куда всё это пропало, друг мой? Почему ты решил нести всё на своих плечах?
Пауза, что возникла после последних слов Изуку, была настолько напряженной, что можно было услышать звуки собственного дыхания. Киришима молчал, словно его слова застряли в горле. Взгляд его был устремлен вниз, на пол, словно он искал ответы на все вопросы прямо перед собой. Внутри него бушевали эмоции, которые он долго подавлял. Тяжесть его раздумий оказалась такой огромной, что он даже не знал, с чего начать. Он осознавал, что Мидория видел всё через его фасад, за которым он пытался скрыть все свои муки и переживания, и уловил его внутренний конфликт.
С одной стороны, Киришима хотел вернуть свою улыбку и прежнюю силу, чтобы поддерживать своих друзей и стоять рядом с ними. Он хотел быть тем, кто заставлял всех вокруг чувствовать себя безопасными и защищенными. Где-то глубоко внутри себя Киришима действительно желал вернуться к привычному образу жизни, который он вёл до той самой злополучной ночи. Но с другой стороны, страх сделать ошибку и повторить свои прошлые недостатки гнал его к ещё большей самокритике. Он не мог позволить себе ещё раз ошибиться, и он точно не хотел отказываться от шанса хоть как-то исправить ту ситуацию, в которой все оказались, по его мнению, по его вине.
Скрепя сердце, Эйджиро начал отвечать на вопрос своего друга:
— Я не могу вернуть всё это, пока лично не исправлю свою ошибку.
— Что ты имеешь в виду под «пока лично не исправлю свою ошибку»? Ты позволил случиться чему-либо плохому, что зависело только от тебя? — продолжал задавать вопросы Изуку, что немного злило бунтаря.
— Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, Изуку. Я не думаю, что мне стоит всё это озвучивать. — попытался сдержанно ответить Киришима.
— Нет, я не знаю, про что ты говоришь. Если бы я знал, я бы не стал задавать таких вопросов. — не унимался зеленоволосый. — Чему именно ты позволил случиться?
— Мидория, прошу, перестань. — просил парень, осознавая, что он приближается к эмоциональному взрыву.
— Что такого случилось, что зависело только от тебя и твоих действий?
— Мидория…
— Ответь на вопрос, Киришима.
— Перестань. — произнёс Эйджиро и сжал руки в кулаки.
— Почему ты свалил на свои плечи абсолютно всё?
— ДА ПОТОМУ ЧТО, БЛЯДЬ, Я МОГ ВСЁ ЭТО ОСТАНОВИТЬ! — выкрикнул со злостью бунтарь. — Я МОГ ОСТАНОВИТЬ ЕГО ЕЩЁ В САМОМ НАЧАЛЕ! Я МОГ ЗАМЕТИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ В НЁМ ЕЩЁ ТОГДА, КОГДА ВСЕГО МОЖНО БЫЛО ИЗБЕЖАТЬ! — продолжал кричать он, выпуская наружу все накопленные за пару месяцев эмоции. — НО Я ПРОСТО ИГНОРИРОВАЛ ЭТО! Я ПРОСТО ПОЗВОЛИЛ ЕМУ СДЕЛАТЬ ВСЁ ЭТО! ИЗ-ЗА МЕНЯ ОН УБИЛ ВСЕМОГУЩЕГО! ИЗ-ЗА МЕНЯ ДЖИРО УШЛА ИЗ АКАДЕМИИ! ИЗ-ЗА МЕНЯ ВЕСЬ НАШ КЛАСС СЕЙЧАС В ТАКОМ СОСТОЯНИИ! ИМЕННО ИЗ-ЗА МЕНЯ ВСЁ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ, ПОНИМАЕШЬ? — пытался сдержать слёзы парень, но у него это плохо выходило. — Ты заметил, в каком состоянии Денки сейчас? На него больно смотреть. Он… подавлен. Каждый грёбаный день он пытается связаться с Джиро, но всё безуспешно — она не выходит на связь ни с кем. Даже её родители не знают, куда она ушла. Всего бы этого не было, если бы я продолжал с осторожностью следить за Айкавой. Я бы смог заметить то, как он готовился к предательству.
— Как и все мы, Киришима. — перебил друга Изуку спокойным голосом. — Каждый из нас был способен на это, включая меня. Тем не менее все мы считали, что нам не стоит опасаться Сина. Это наша общая ошибка, если никто из нас не смог разглядеть в однокласснике тёмное желание. То, что ты взвалил всю вину на себя, как это сделала и Джиро — полный эгоизм. — закончил свой небольшой монолог Мидория.
— Ты ничего не понимаешь. — выдал то, что не должен был, Эйджиро.
— Я потерял учителя и кумира в одном лице в ту ночь. — напомнил ему Изуку. — Я собственными глазами видел, как Син убил его. И я ничего не мог с этим сделать. — с ноткой грусти в голосе произносил зеленоволосый мальчик. — Не думай, что только ты один страдаешь. Все мы испытываем боль и горечь от того факта, что позволили этому случиться, но все мы понимаем, что вечная депрессия и грустный вид не помогут нам. Нужно двигаться дальше, друг мой. — уже с лёгкой улыбкой на лице проговаривал он. — Каждую ночь я вижу образ Всемогущего перед своими глазами, Киришима, и каждый раз, видя его, я понимаю, что он точно не хотел бы, чтобы все сейчас горевали, плакали и винили себя в произошедшем. Вместо того, чтобы наматывать сопли на кулак, мы должны стать лучше, должны стать сильнее, должны стать умнее, но при этом мы не должны в процессе потерять самих себя. Смекаешь?
После слов Изуку наступила глубокая тишина. Взгляды друзей снова столкнулись, и Киришима почувствовал, что в них присутствует поддержка и понимание. Но он не мог просто так принять позицию Мидории и принять себя за свои ошибки. Его душевные муки были слишком глубокими и сложными, чтобы просто отбросить их и двигаться дальше.
Тишина снова окутала их, словно всё вокруг затаилось, давая Киришиме возможность выразить свои тяжелые эмоции. Он чувствовал, что все это давит на него, но он не хотел выглядеть сломленным перед друзьями. Он хотел быть сильным, как прежде, но внутри него всё казалось разрывается на куски. Изуку смотрел на красноволосого с глубоким сочувствием. Он понимал, что его друг переживает сложный период и ему нужна поддержка. Но он также знал, что просто так словами не уберешь тяжесть, что лежит на плечах Эйджиро.
— То, чем ты занимаешься прямо сейчас, не поможет стать тебе лучше. Так ты лишь
