Не должно быть дома и Юки, потому что она все‑таки поимела совесть и решила поговорить с сестричками Сато начистоту, все‑таки подруги же. И в школе они всегда ее поддерживали. Так что Юки взяла Аю и Мико и повела их в кафешку – объяснится и все такое. Не удивлюсь, если по факту объяснения в нашей школе добавится еще две бунтарки, все‑таки сестрички Сато на удивление лояльны своей госпоже. Мысль о сестричках Сато в подвернутых юбках, крашенных в блонд и в черных очках – немало веселит меня. Отсутствие дома Читосе и Юки означает что дома никого не должно быть, не так ли? Вот только подсознание зацепилось за что‑то, не соответствующее ситуации. Что? Все нормально, все хорошо, все под контролем, Читосе и Майко уже в Токио, Акира занимается административной работой с основанием института, Иошико убежала в Лесной Лагерь вместе с Джин, я сходил в школу, умудрился не привлечь внимания ни одноклассников ни учителей, дома вкусно пахнет едой, что еще?
– Тадаима! – говорю я, снимая обувь: – я дома!
– Мой руки и садись кушать! – раздается голос из гостиной и я послушно иду в ванную, но на полпути останавливаюсь. Нанасэ?! Я возвращаюсь назад и просовываю голову в гостиную. На столе уже стоят приборы, небольшая кастрюлька с карри и чайник, сестричка Нанасэ в свое фартуке с желтым мультяшным цыпленком Момо уже накладывает еду в чашки.
– Ээ… – говорю я, видя такую обыденную картину. Картина как картина, если допускать что мы все тут разом впали в амнезию и совершенно забыли как эта хрупкая домохозяйка умеет вбивать трахею в позвоночник, что ее «спящая личность» проснулась на словах о величии Императора, что Линда‑сан с ее вечной паранойей и долей фантазии – искренне предполагает ее «девочкой из Ига‑рю». Почитал я тут про клан ниндзя, скрывающийся под этой формулировкой и могу сказать только что принимать еду из рук представителя этого древнего рода можно только тем, чей уровень регенерации выше «Сигма» и вы в состоянии вырастить себе новый желудок за пару минут.
– Чего уставился? – говорит Нанасэ‑нээсан, уперев руки в боки: – мой руки сейчас же, остынет сейчас!
– Конечно. – киваю я и ухожу мыть руки. В ванной наталкиваюсь на сестричку Нанасэ, которая что‑то стирает. Она кивает мне головой, мол мойся, не обращай внимания. Машинально начинаю мыть руки, думая про себя, что если сестренка Нанасэ и здесь и в гостиной, значит ее способность – как у Линды? Вряд ли, тогда бы она не среагировала так в первый раз, после пробуждения ее настоящей личности. Клоны? Или все‑таки теория Линды верна и сама Нанасэ – всего лишь проекция многомерного тела за пределами нашего измерения, что‑то вроде щупальца, на конце которого – моя сестренка, а сама она – чудище обло, озорно, огромно, стозевно, что бы это не значило. Мою руки, вытираю их полотенцем, еще раз киваю сестренке и выхожу в гостиную. Нанасэ, которая в гостиной – уже сидит за столом и о чем‑то тихо переговаривается с собой же, но немного в другой одежде, без этого фартука с цыпой Момо и в деловом костюме.
– Син! – говорит та Нанасэ, что в фартуке: – садись кушать, остынет же. Кстати, познакомься, это Тая.
– Очень приятно. – кланяюсь я, думая, что у них все‑таки есть имена, а не порядковые номера, значит не клоны. Или все‑таки?
– Мне очень приятно, Синдзи‑кун. – говорит Нанасэ, которая на самом деле Тая: – я понимаю, что это все немного сбивает с толку, но нам нужно поговорить.
– Вы так думаете? – приподнимаю бровь, пытаясь упражняться в сарказме. Получается не очень. У кого хорошо получается изображать сарказм, так это у Акиры, но ее тут нет.
– Думаю. – кивает Нанасэ‑Тая: – но тут я уступлю тебе самой. – она наклоняет голову к Нанасэ в фартуке. Та вздыхает.
– С чего бы начать? – говорит она, прикладывая палец к подбородку: – наверное с того, что я действительно сотрудник подразделения «А».
– Это я уже понял. – говорю я: – вот только …
– Не перебивай! – говорит Нанасэ: – тебе лишь бы перебивать. Кушай лучше, пока я говорю, тебе нужно расти. Значит так… никакого Ига‑рю нету в принципе, это все легенды и слухи. Какие могут быть ниндзя в двадцатом веке? Это бред.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Угу. – я действительно проголодался, а потом следую совету Нанасэ и начинаю есть, тем более что готовит сестренка отменно. Действительно, думаю я, какие ниндзя могут быть, бред же. Вот наложение двойной личности и формирование «спящего агента» – это да. То, что вся «Антимагия» оказывается моя сестричка – это понятно, а ниндзя – нет, что за сказочки. Наверное у меня на лице все‑таки отражается доля того сарказма, который в настоящий момент я испытываю и Нанасэ вздыхает еще раз.
– Что до остального, то подразделение «А» является последней линией обороны государства против злоупотребления магией в антигосударственных и антинародных целях. – продолжает Нанасэ: – подразделение «А» фактически является последней надеждой Японии и … ты чего лоб морщишь?
– Да все так говорят. – машу я рукой, отрываясь от невероятно вкусного карри и говоря с набитым ртом: – и Горо‑сан из СКПУ и Такаги‑сан из Инквизиции, все тут спасают народ Ямато от самого себя и злобных магических заговоров.
– О, ну конечно! – отвечает Нанасэ и вот у нее сарказм получается очень даже убедительным, по крайней мере мне бы никогда не пришло в голову истолковать это «Ну конечно» в буквальном смысле. Это была фраза, которая означала «да что ты говоришь» или «конечно эти дебилы так говорят».
– Надо смотреть в корень, Син. Вот ты вырос, способностей набрался, в Сумераги‑тайчо преобразился и даже девушку себе завел. Или нескольких. А ума так и нет. Вот смотри, кто в Японии власть?
– Эээ… Император? И кланы? Баланс между клановыми советами и Имперской Канцелярией? – предполагаю я, зная, что вопрос «кто тут главный» – очень сложен по определению. Главный в каком смысле? Самый сильный? Тот, у кого больше всех магов? Знаний? Денег? Тот, кому подчиняется армия и флот?
– Боже, дай мне сил. – закатывает глаза Нанасэ: – ты в школе учишься, уже выпускник, а все туда же. Япония – конституционная монархия, у нас парламент есть и премьер‑министр. Глава правительства – премьер‑министр, выдвинутый партией большинства и одобренный двумя третями голосов в парламенте. Это написано в Соглашении между Императором и народом Ямато.
– Э… а разве это не называется соглашение между Тэнно и кланами?
– Голосуют на выборах в парламент – только клановые или все граждане? – вопросом на вопрос затыкает меня Нанасэ: – то‑то же. Право голоса есть у всех, а значит правительство подчиняется не кланам и старым интриганам во главе кланов, а – всему народу Японии. Источник власти – доверие народа, а не эти замшелые пни, играющие в свои игры. Желтая пресса всегда играет на преувеличение ситуации в стране, уверяя что только кланы могут влиять на политику, но это не так. Да, не буду отрицать, у кланов много возможностей и зачастую они действительно могут оказать давление, но это… это уже зависит от самих граждан! Когда вы все голосуете за представителей кланов на выборах в парламент, когда вы одобряете что они творят в своих вотчинах, когда им спускаются с рук безобразия, а вы молчите – это ваша ответственность, ответственность народа. В то же время, например в твоей любимой Окинаве вот уже третий срок подряд избирается представитель профсоюзной организации – и он всухую уделывает два местных клана! Так что не надо тут про борьбу кланов и Императора.
– Но Император?
– Император вообще должен обладать номинальной властью – в силу традиций и… Ай, сам видишь. – машет рукой Нанасэ: – мы, японцы не можем без символа, а Тэнно – могучий символ. Но никакой реальной власти у него нет, кроме той, что на территории Лазурного Дворца… и некоторых аномалий. Так сложилось исторически. Та же Инквизиция – это отрыжка темных времен между войнами, служба, которая вообще не должна заниматься задержаниями – только расследованием. По идее имперские Инквизиторы расследуют дело, а потом передают материалы в СКПУ, которое и осуществляет задержание и содержание под стражей до судебного процесса. В тяжелых случаях – вызывается наше подразделение. Но эти инквизиторы… они слишком уж широко стали трактовать свои полномочия.
