199
Вера и смирение
А теперь Апостол Матфей расскажет нам другую удивительную историю. Женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, подошедши сзади, прикоснулась к краю одежды Его [Мф 9, 20.]. Какое смирение! Ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею [Мф 9, 21.]. Всегда будут страдальцы, подобные Вартимею – взывающие к Богу с великой верой и не стыдящиеся исповедовать Его во весь голос. Но обратите внимание, что на пути Христа нет людей одинаковых. Вера этой женщины так же велика, но она не кричит, она приближается незаметно для окружающих. Ей достаточно лишь прикоснуться к самому краю одежды Христа, ибо она уверена, что так исцелится. Едва она это сделала, Христос обернулся и взглянул на нее… Он видит, что происходит в глубинах ее души. Он видит ее веру: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя [Мф 9, 22.].
Она слегка дотронулась до нижнего края Его плаща, она приблизилась с верой, она уверовала и знала, что будет исцелена… Также и мы, если хотим быть спасенными, дотронемся с верой до края одежды Христа [Св. Амвросий Медиоланский, Expositio Evangelii secundum Lucam, 6, 56, 58 (PL 15, 1682-1683).]. Понимаешь ли ты теперь, какой должна быть наша вера? Смиренной. Ты или я – кто мы такие и чем заслужили призвание Христово? Кто мы такие, что нам позволено подойти к Нему так близко? Нам, или той женщине из толпы. Он дает нам шанс. Мы можем дотронуться до Его одежды, на мгновение задержать в руках край Его хитона, самый край. Но этого мало. Ведь мы обладаем Им Самим. Он отдается нам полностью – Телом и Кровью, Душой и Божеством. Мы каждый день едим Его во время Литургии, мы открыто с Ним разговариваем – как говорят с отцом, с Любовью. И это не наши фантазии. Это реальность.
200
Постараемся умножить наше смирение, ибо только смиренная вера поможет нам овладеть сверхъестественным видением. Альтернативы этому нет. На земле можно прожить либо сверхъестественной, либо животной жизнью. Для нас существует лишь один вариант: жизнь в Боге, то есть жизнь сверхъестественная. Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? [Мф 16, 26.] Все богатства мира, все то, что проходит, исчезает – маскарадная ветошь, не более. К чему нам это, если впереди нас ожидает вечность? Навсегда… навсегда… навсегда!
Это слово сделало Терезу Авильскую великой Святой. Маленькой девочкой, выходя за крепостные ворота Адайя вместе со своим братом Родриго и направляясь в землю мавров в уверенности, что там их обезглавят за веру в Христа, она шептала уставшему брату: навсегда, навсегда, навсегда [См. Св. Тереза Авильская, Libro de la vida, 1, 6.]…
Лгут люди, говоря "навсегда" о делах земных. Только перед Ликом Божиим "навсегда" становится истиной. И ты должен жить только этой истиной, только верой, дающей тебе ощутить божественную сладость мечты о вечности – которая воистину навсегда.
201
Обычная жизнь и жизнь созерцательная
Снова вернемся к Святому Евангелию и остановимся на двадцать первой главе. Апостол Матфей рассказывает нам, что Иисус, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней [Мф 21, 18-19.]. Какая радость, Господи, видеть Тебя голодным, или жаждущим, как у колодца при Сихаре! [См. Ин 4-7.] Видеть, что Ты можешь быть голоден, как и любой из нас. Я созерцаю Тебя, "perfectus Deus, perfectus Homo" [Символ "Афанасия Великого"], истинного Бога, но и истинного человека – во плоти, подобной во всем моей плоти. Ты уничижил Себя Самого, приняв образ раба [Фил 2, 7.], чтобы я никогда не усомнился в том, что Ты понимаешь меня и любишь.
Он взалкал… Если мы чувствуем, что устали (на работе, в учении, при исполнении апостольского служения), если на нашем пути встают преграды – обратимся взором ко Христу, Иисусу доброму, Иисусу усталому, Иисусу алчущему и жаждущему. Как просто Ты понуждаешь понять Тебя, Господи! Как легко доступен Ты для нашей любви! Ты открываешь нам Себя Такого, каковы мы сами во всех наших проявлениях, кроме греха – дабы мы поняли, что с Тобой мы сможем победить и наши дурные наклонности, и наши грехи. И вот мы видим, что на самом деле не имеют значения ни усталость, ни голод, ни жажда, ни слезы… Потому что Ты так же уставал, терпел голод, страдал от жажды, плакал. Имеет значение только борьба во исполнение воли Бога [См. Ин 4, 34.], Отца нашего, сущего на Небесах. Только битва, счастливая битва – ибо Господь сражается рядом с нами.
202
Он подходит к смоковнице – подходит к тебе и ко мне с жаждой спасения душ человеческих. "Sitio!", жажду! [Ин 19, 28.] – вскричал Он с креста. Он жаждет нас, нашей любви, наших душ. Он жаждет новых овец для своего стада. Мы должны привести их к Нему, чтобы всем вместе идти вслед за Ним по Пути Крестному, который есть путь Бессмертия и Небесной славы.
Он подошел к смоковнице, но ничего не нашел на ней, кроме одних листьев [Мф 21, 19.]. Какое печальное зрелище! Но разве в нашей жизни – все иначе? Разве наша вера не бывает досадно слаба? Разве вибрация смирения никогда не ослабевает в наших душах? Где наши жертвы, где добрые дела? Не являемся ли мы христианами только снаружи – бесплодными, бесполезными для окружающих? Это было бы ужасно! Ибо Христос бесплодную смоковницу проклял: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла [Мф 21, 19.]. Эта сцена из Евангелия может причинить боль – но в то же время она помогает нашей вере возгореться, помогает нам жить верой, всегда принося плоды Господу.
Не стоит обманываться: Господь никогда не зависит от наших человеческих планов. Все наши великие замыслы для Него – не более чем детская игра. Он нуждается только в нашей любви, только в стремлении нашей души Ему навстречу. Он хочет, чтобы все мы пришли к Нему и остались в Его Царствии навсегда. Мы должны много и хорошо работать, чтобы освятить наши земные труды. Надо помнить всегда, что мы трудимся только во имя Божие. Если же, впав в гордыню, мы об этом забудем, то результатом всех наших усилий будет только листва. Ни Бог, ни люди не найдут в ней плодов. И не смогут утолить голод.
203
Итак, смоковница засохла. Увидевши это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница? [Мф 21, 20.]. Эти первые Двенадцать, бывшие свидетелями стольких чудес Иисуса, снова поражены – их вера еще не пылает как следует. Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам: если вы будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но, если и горе сей скажете: "поднимись и ввергнись в море" – будет [Мф 21, 21.]. Господь ставит перед нами условие: будем верить – сможем двигать горы. А сколько еще предстоит сдвинуть – и в мире, и прежде всего в наших собственных душах… Сколько препятствий стоит на пути благодати Божией! Поэтому так нужна вера – вера в делах, вера жертвенная, вера смиренная. Она делает нас всемогущими. И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите [Мф 21, 22.].
Верующий умеет судить о делах земных правильно. Он знает, что происходящее тут, внизу – это, по словам Терезы Авильской, плохая ночь на плохом постоялом дворе [См. Св. Тереза Авильская, Camino de perfeccion, 40, 9 (70, 4).]. Он убеждается вновь и вновь, что наше земное бытие – это время трудов и борьбы, данное нам для очищения. Это – возможность погасить долг за наши грехи перед Божественным Судией. Тому, кто верует, известно, что земные богатства – это не цель, но только средство, которое следует пускать в дело без сожалений, со щедростью и великодушием.
204
Веру нельзя только проповедовать – в ней надо постоянно упражняться. Возможно, мы не всегда к этому готовы. А это значит, что надо вновь обратиться к Евангелию и поступать так же, как тот отец, у которого был сын-лунатик. Он очень хотел излечить своего сына и надеялся, что Христос исцелит его, но не до конца верил в удачу. И Христос, Который всегда ожидает веры, видя растерянность бедного человека, предупредил его: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему [Мк 9, 23.]. Все возможно – мы всемогущи. Но только с верой. Этот человек чувствует, что его вера не крепка, он боится, что слабость его веры не позволит сыну исцелиться. Он плачет. Да не устыдимся мы никогда этих слез, ибо они – плод любви Божией, молитва смирения и покаяния. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию [Мк 9, 24.].
Так говорим и мы, заканчивая этими словами наше молитвенное размышление: "Господи, я верую! Я уверовал в Тебя, я решился следовать за Тобой. Постоянно, всю мою жизнь я взывал к Твоему милосердию. Я снова и снова убеждался в том, какие невероятные чудеса Ты можешь творить в душах Твоих детей. Господи, я верую! Помоги же мне поверить еще сильнее, еще глубже!"
Обратимся с той же мольбой к Деве Марии, Матери Божией и Матери нашей, Учительнице веры: и блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа [Лк 1, 45.].
