Нет, определенно цитировать Пушкина – это заразно!
Когда на кухню заглянул за чем-то садовник Павел, он застал там только Надежду Николаевну. Она стояла посредине огромного помещения, глядела мимо него невидящими глазами, губы ее беззвучно шевелились.
– А Марианна где? – спросил Павел. – Она хотела щи зеленые к обеду сделать, велела мне щавель собирать, вот столько хватит?
– Что? – Надежда с трудом очнулась от дум. – Какие щи? Да спрашивайте вы у жены своей, я-то откуда знаю!
Такое невежливое обращение можно объяснить только нервным состоянием Надежды Николаевны. Вертелась у нее в голове какая-то мысль. Вернее, не мысль, а смутная догадка. А Павел своим вопросом эту догадку спугнул.
Промучившись еще минут сорок, Надежда решила, что так жить нельзя. Казалось бы, какое ей дело до всего этого? Но вот сидят в голове смутные сомнения, а глаза и уши невольно отмечают некоторые несоответствия.
Вот, к примеру, волосы. Ну и что, что они темные, опять же каждая женщина имеет право покрасить их в любой цвет – хоть в белый, хоть в черный, хоть в серо-буро-малиновый. «Джентльмены предпочитают блондинок!» – утверждала незабвенная Мерилин Монро. И была права, хотя сейчас мода на блондинок пошла на убыль.
Но все же нет ничего странного в том, что Лена выкрасилась в блондинку. Но как быть тогда с бровями? У темноволосой женщины и брови с ресницами тоже темные. А вот у натуральной блондинки брови чаще всего белесые. И ресницы тоже. Красит она их, перманентный макияж делает. Бывают, конечно, светленькие девушки, которые выглядят хорошенькими и без макияжа, но в основном все блондинки красятся, иначе назовут бледной молью, белой мышью и белобрысой дурочкой.
Или вот это ее неожиданное появление – здесь, в загородном доме. Девушка никогда не была в нашем городе, во всяком случае, во взрослом возрасте. А уж в этой-то глуши и подавно не была. Так отчего же покойный Сергей позвал ее именно сюда? Не разумнее ли было бы встретиться с дочерью в городе, где никто не помешает, ведь Алиса-то постоянно жила тут.
Поговорить, узнать друг друга получше, а там уж привезти дочку для знакомства…
И если планировал Сергей все же пригласить ее сюда, то отчего ей, Надежде, ничего не сказал? Уж она бы его обязательно поддержала в трудную минуту…
Не успел, поняла Надежда, он, может, и хотел пригласить, да его убили. Как все печально.
Но все же так жить нельзя. Надежда Николаевна решила позвонить Милке, той самой Милке Родионовой, которая втравила ее в эту жуткую историю с убийствами, буквально силой выпихнув отдыхать по горящей путевке.
С Милкой они были знакомы бог знает сколько лет. Когда-то давно работали в одном отделе, потом от Милки ушел муж, и она перешла на другую работу, где платили побольше. Потом супруг пришел обратно, но Милка в институт не вернулась. С Надеждой они встречались от случая к случаю, но часто перезванивались.
У них в НИИ Милка работала секретарем начальника отдела, поэтому по должности обязана была все про всех знать. У нее был специальный журнал, а в нем список сотрудников – кто и с кем живет, с кем, количество детей, родственников и так далее.
Память у Милки была отличная, так что она точно скажет, была ли у Сергея Баруздина дочка, может, даже и возраст ее вспомнит.
Надежда Николаевна уединилась в своей комнате, заперла дверь на задвижку и прикрыла окно. Но даже эти защитные мероприятия показались ей недостаточными, так что, когда Милка на том конце заорала: «Алло, Надя, ты куда подевалась?», Надежда шикнула на нее и провела весь разговор трагическим полушепотом.
– Случилось что-нибудь? – испугалась Милка. – То-то я звоню, а телефон все время у тебя выключен. Тебя обокрали, что ли?
– Хватит орать, говори тише! – приказала Надежда. – И вообще, не болтай глупости. У меня к тебе есть вопросы. Только не удивляйся и отвечай быстро и как можно подробнее!
Милка слегка присмирела, все-таки она были знакома с Надеждой много лет, и ей очень хорошо была известна уникальная Надеждина способность влипать во всякие криминальные истории, а затем весьма успешно расследовать эти самые истории. «Даже если ее об этом никто не просит», – непременно добавлял в этом случае Надеждин муж, Сан Саныч. Он был вежливый воспитанный человек, очень любил свою жену, но был не чужд некоторому сарказму.
Про сложные отношения Надежды с мужем Милке было прекрасно известно, ведь в свое время, когда сама Милка попала в историю с убийствами и пропажей больших чужих денег, Надежда ей очень помогла [1].
– Опять ты, Надежда, что-то раскапываешь, – вздохнула Милка. – Вроде бы отправили тебя отдыхать, воздухом свежим подышать. Места там такие хорошие, а ты опять за свое… Уж свинья грязи найдет…
– Да не ори ты! – снова шикнула на нее Надежда. – За путевку тебе отдельное спасибо, чтоб врагам нашим так перед смертью отдохнуть, как я отдыхаю!
– Условия плохие? – встревожилась Милка. – Ты не заболела?
– Да нормально все! – отмахнулась Надежда.
– А горячая вода есть? – надрывалась Милка. – А кондиционер? А как с питанием дело обстоит?
– Да не ори ты! – не выдержав, сама заорала Надежда. – Слушай внимательно и отвечай! Что ты знаешь про Сергея Баруздина?
– Чего? – обалдела Милка. – Да это когда было-то? Сто лет назад!
– Что было? – тут же заинтересовалась Надежда. – Что у вас с ним было? Почему я не знаю?
– Да ничего такого у нас с ним и не было, – вздохнула Милка, – могло бы быть, но… жизнь внесла свои коррективы. Помнишь, я на курсы пользователей персональных компьютеров ходила?
Точно, Надежда вспомнила, что начальник их отдела тогда возжелал идти в ногу с научно-техническим прогрессом и послал Милку осваивать компьютер.
– Ну вот, а Сережа тогда тоже на какие-то курсы ходил, в том же здании… – мечтательно проговорила Милка, – ну, встретились раз, потом другой, туда вместе, обратно вместе, то в кафе зайдем, то в кино – время-то есть, курсы всего до обеда. В парке погуляли, тогда как раз золотая осень была…
– Ты это… Давай покороче, а то у меня деньги на телефоне скоро кончатся, – прервала Надежда сладостные Милкины воспоминания.
– Да что уж тут, – снова вздохнула Милка, – люди взрослые, на лавочке целоваться уж вроде неудобно. Или в кино тискаться тоже негоже… А куда деваться? У меня Лешка из школы рано приходит, у него жена вообще не работает, целый день дома…
– А чего это у него жена не работала? – встрепенулась Надежда. – С каких доходов он ее содержал? На инженерскую зарплату особо не разбежишься…
– А она с дочкой сидела, та отчего-то в садик не ходила, – сообщила Милка по-прежнему размягченным от воспоминаний голосом.
– Значит, дочка у него была?
– А как же, дочка, вроде Леной звали… А потом меня начальник срочно с курсов отозвал, так все у нас и закончилось, не успев начаться… – грустно сказала Милка.
И у Надежды язык не повернулся сообщить ей, что Сергея Баруздина нет уже в живых. Милка расстроится, начнет трезвонить по знакомым… Нет, лучше сделать это потом, с глазу на глаз.
– А ты его дочку никогда не видела? – продолжала она осторожные расспросы.
– Да нет, и никто не видел, – подумав, сообщила Милка. – Как-то он билеты на елку новогоднюю у меня брал, и тут Сонька из соседнего отдела, такая полная, помнишь ее?
– Да помню…
– Ну, она говорит, вместе пойдем, девочек познакомим… А потом, перед самой елкой, Сергей приходит и говорит, что дочка заболела, на елку не пойдет, так чтобы Сонька подарок ему принесла.
«Еще бы, – сообразила Надежда, – за билет человек заплатил, так хоть чтобы подарок ребенку достался. Что там в том подарке было? Кулек конфет да игрушка какая-нибудь. Но в те годы всему радовались, ничего же было не достать…»
– А когда это все было? – продолжала допытываться Надежда. – Этот ваш роман несостоявшийся…
– А, сейчас тебе точно скажу! – обрадовалась Милка. – Тогда Галка Поднебесова как раз в декрет уходила, я с курсов на работу забежала, смотрю – она прется с пузом и с тортом вот таким огромным! А было это в девяностом пятом году, потому что сейчас парень ее как раз взрослый уже! Я Галку третьего дня встретила – идет и плачет. Что, говорю, стряслось? Да сынок, говорит, подарочек преподнес нам на свое совершеннолетие – жениться задумал! Представляешь, баба толстая, разведенная, старше его на семь лет! И еще к тому же откуда-то из провинции, то есть своей жилплощади нету…
– Ужас какой! – посочувствовала Надежда, но тут же опомнилась: – Ты, Милка, не уходи от темы! Что ты можешь еще сказать про дочку Баруздина?
– Слушай, я Евгения Ивановича спрошу, – решила Милка.
Евгений Иванович был у них в институте бессменным председателем профсоюза.
– Ты его часто видишь? – удивилась Надежда, насколько она помнила, Евгений Иванович ушел на пенсию очень давно.
– Да мы живем рядом, – отрапортовала Милка, – с собаками гуляем часто. У него боксер, красивый такой, зовут Гектор.
