от часу не легче! Выходит, наш «ангел», не сходящий с первых страниц газет, воспевающих его социальные и гуманитарные подвиги, тот еще Дон Жуан! Если даже обслуга запуталась в его законных женах!
В блокнотике тут же возник жирный собрат предыдущих восклицательных знаков. А за ним — еще два — свидетельство о бурлящих в душе Робкого волнениях. Везет же некоторым! Куча баб вокруг, масса матримониальных версий — жены законные, жены гражданские, любовницы, подруги семьи, невесты…
«А я, идиот, по поводу ориентации распространялся! Тут бы в традиционном многообразии не заблудиться!»
— Давайте я вам Марину Олафовну приведу, — предложила окончательно запутавшаяся в связях хозяина прислуга. — Она тут дольше всех живет. И больше всех знает.
— Ведите уж! — снизошел Константин. — А я пока в тенечке посижу. Жарко тут у вас.
— Щас Лёньку пришлю с водой. Или квасу желаете?
— Если холодненький, — кивнул Константин и запоздало уловил что-то странное.
Лёнька? Горничная? Или горничный? И все-таки владелец поместья отличался оригинальностью!
Один из шашлычников метнулся в сторону беседки. Скрылся в тени полотняного занавеса. Через минуту показался с подносом. Запотелый кувшин, высокий стакан, блюдце с сухариками. Вскоре место дислокации визитера было обустроено наилучшим образом: пара удобных шезлонгов, раскладной столик, холодный квас.
Не заставила себя ждать и Марина Олафовна, аппетитная шатеночка средних лет.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Думаю, да. Вы жена Павла Рышардовича?
— Бывшая, — печально улыбнулась она. — Пабло на долгие отношения не способен.
— Насколько неспособен? — уточнил Константин, исподволь наблюдая за телодвижениями остальных дам.
— А это вы у него спросите.
— И спрошу. Хотя не очень обрадуется ваш экс-супруг, когда милиция станет копаться в его личных проблемах. А об его руководстве и говорить нечего.
Тень беспокойства пролегла между изящно выбритыми бровками Марины Олафовны. Константин терпеливо ждал реакции на профессиональный реверанс. Где уж тягаться этой осоловелой от безделья бабенке с матерым законником! Мы еще не так можем!
Впрочем, напрягаться не стоило. Имеющийся уровень житейской смекалки вкупе с отдельными проблесками интеллекта вынудил Марину Олафовну довольствоваться предложенным. Она немного поерзала на стуле, отпила глоток кваса, потянулась за телефоном. Потом передумала:
— Надеюсь, все останется между нами.
И выплеснула накопившиеся за долгие годы боль и презрение. Константин едва успевал рисовать стрелки в на ходу придуманной схеме. Три законных, две гражданских, три официальных любовницы, невеста… Голова шла кругом: да тут на шантаже озолотиться можно! Ай да Ангел! Ай да ходок! Да что там ходок! Тут и рога, и копыта, и даже хвост. А если хорошенько прошерстить окрестности, и котел обнаружится. Для собственных нужд хозяина. Словом, преисподняя в миниатюре.
Для переваривания семейных неурядиц Павла Рышардовича понадобилось несколько стаканов кваса и обходной маневр в сторону непосредственно следствия. Марина Олафовна не успела дойти до половины, о чем не преминула доложить господину следователю. Но тот боялся затонуть в бесконечных именах и датах:
— Вернемся к нашему разговору позже. А пока я хотел бы узнать ваше мнение о пропавшем соседе. Вы, должно быть, слышали?
— О Франеке? — Марина Олафовна с трудом переключилась на новую тему.
Вздохнула несколько раз. Вытащила носовой платочек. Промокнула сухие глаза:
— Милый мальчик. Воспитан. Образован. Безотказен. Более того, предупредителен.
Константин поразился смене стилей: вместо недалекой сплетницы рядом вырисовывалась вполне интеллигентная, если не сказать, утонченная особа. Теплый взгляд, милая улыбка. Приятные нотки в голосе. Изменились манеры, жесты, осанка.
— Франек являлся по первому зову. Рыцарь без страха и упрека. Единственный настоящий мужчина в радиусе нескольких километров! Знаете, он потрясающе талантлив!
В половину четвертого, абсолютно растерянный и усталый, Константин покинул территорию падших ангелов. Марина Олафовна только вошла во вкус повествования, плавно перешедшего в хвалебную оду. Где-то она явно перегибала палку. Но в целом образ Собесского претерпевал существенные изменения. От алкоголика и шантажиста через мастера на все руки к рыцарю печального образа.
— Только ветряных мельниц не хватает для полного счастья, — бормотал Константин, снова проходя мимо ограды усадьбы политика. — Оххх… Я ж на встречу со своими архаровцами опаздываю!
Он резко развернулся и торопливо зашагал в противоположную сторону. Мимо со свистом пронеслось нечто крупное. Стукнулось о ствол акации. Звук показался майору подозрительно знакомым. И опасным.
— Майский жук, что ли?
Он подошел к дереву. Никаких жуков. В кустах на противоположной стороне дороги послышался треск.
— Эй, это кто там ломится?
Ни звука. Зато где-то рядом уткнулся в забор очередной камикадзе.
— Что за суета? Большое сумасшествие простейшей местной фауны? — Константин потряс головой.
— Ложись! Ложись! Ложитесь, Константин Алексеевич! Убьют же ни за что!
Служебное соответствие и разомлевший от жары инстинкт самосохранения не дали активизироваться сомнениям. Робкий рухнул на землю. Рука потянулась к пистолету. Кусты трещали, скрывая от любопытных глаз стадо взбесившихся медведей.
— Стой! Стрелять буду!
Все замерло. Над дорогой нависла тяжелая вязкая тишина.
Константин переполз асфальт и затаился в зарослях пустырника:
— Внимание! Вы окружены! Сопротивление бесполезно.
От срывающихся с пересохших губ фраз попахивало киношностью, но заученные назубок протокольные штампы улетучились вместе с недавней расслабленностью. Майор ощущал себя неудачной помесью идиота с Джеймсом Бондом. И ничего не мог с этим поделать — ситуация вынуждала действовать. На приведение в порядок слов и мыслей времени не оставалось.
Пауза длилась не более десятка секунд. Затем кусты пришли в волнение: треск, шорох встревоженных листьев, сдавленные крики. Звуки то удалялись, то приближались к дороге. Майору удалось лишь повторить свое дурацкое предупреждение и продвинуться на пару метров вглубь посадки. В тот миг, когда он решился на крайние меры и готовился к прыжку, тишина разорвалась истошным криком:
— Слева заходи! Кому говорят, слева!!!
Шум и треск резко переместились вправо, затем — влево, приблизились к дороге. Майору не оставалось ничего другого, как занять выжидательную позицию с пистолетом в вытянутой руке. Рука четко реагировала на действия невидимого противника. Или соратника — кто их там разберет.
«Ничего себе рай! — пульсировало в воспаленном сознании Робкого. — Там гуляют по-черному, здесь стреляют, а доблестная милиция…»
— Упустил! Упустил, зараза! — завопил некто. — Я ж предупреждал…
Топот, ругань, бесконечный треск безжалостно ломаемых веток сменили направление, удаляясь прочь в сторону участка Собесского. Константин рванул вслед за возмутителями спокойствия, один из которых, похоже, покушался на его жизнь.
Сюжетная живопись. Совет на Лысой горе
— А теперь все по порядку.
— Легко сказать, — старший лейтенант Касаткин сдвинул запыленную бейсболку и почесал затылок. — Тут с самого начала порядка не наблюдалось. Эх, поймали бы паразита, он сам бы все рассказал. Говорил же…
— Ну, хватит! — поморщился Константин. — Наелся я вашим «держи влево» — по
