Захваченные азартом посетители не обращают внимания на окружающих, но те, кто замечают Леонхашарта, официанты и официантки с подносами отступают от него, с уважением и страхом глядя на огромные рога, а он, величественный и совершенно спокойный внешне, идет через зал. Спускается на этаж ниже — к залам с виртуальными кабинками. Здесь еще темнее, полно плакатов с рекламой одиночных и групповых игр. Вместо музыки — возгласы игроков, взрывы смеха.
Подойдя к ростовым статуям демонов, охраняющих вход в боковую комнату с камерами хранения для вещей, Леонхашарт небрежно проводит рукой под чуть приподнятым от постамента ботинком левой статуи — и пальцы натыкаются на холодный металл ключа.
Холодок пробегает по спине Леонхашарта, хотя это один из оговоренных вариантов обмена информацией: если по какой-то причине шпион считает личную встречу нецелесообразной, он должен оставить послание в камере хранения. Сжимая ключ, Леонхашарт ныряет в комнату со множеством металлических дверей. Здесь стоит легкий запах пота — некоторые оставляют в камерах повседневную одежду и обувь.
На ключе выгравирован номер «22». Оглянувшись, Леонхашарт замечает лишь плечо охранника в дверном проеме зала с кабинками. Найдя нужную камеру, быстро открывает: черная коробка ждет его в темном немного обшарпанном нутре. Небольшая. Деревянная.
«Странно», — дурное предчувствие сковывает Леонхашарта, но магией эта коробочка не фонит, она слишком легкая, чтобы содержать в себе взрывчатку. Ощупав ее, так и не вынимая, он задерживает дыхание и нажимает кнопку. Коробка или, вернее, шкатулка, открывается с легким щелчком, и дополнительные накопители в броне Леонхашарта втягивают выплеснувшуюся магию.
Он вытаскивает хорошо экранированную шкатулку на свет: в ней лежит медленно истаивающий гладкий темно-синий рог. Именно такие рога были у шпиона Леонхашарта. Рог в длину восемь сантиметров — спилен под самый корень. Самое меньшее — шпион наполовину лишился магии, самое худшее — он мертв.
Стиснув зубы, Леонхашарт смотрит на необратимое тление рога и хочет выругаться.
«Умно, — он скрипит зубами. — Один рог на доказательство смерти не потянет, а значит, и дело об убийстве не заведешь». Леонхашарт хорошо это знает: двоюродного дедушку его матери — Хашаэзалона — по одному рогу признали погибшим только через сто лет со дня исчезновения. И это несмотря на все попытки семьи завести уголовное дело или инициировать поиски в других мирах, ведь Хашаэзалон пропал в загоне, вблизи от Безымянного ужаса, теоретически он мог по каналу между мирами ускользнуть от чудовища и кого-то, сломившего его рог.
Помимо чисто бюрократических проблем, решить которые порой сложно даже архисоветнику, чтобы заявить о пропаже шпиона пришлось бы сознаться в попытках узнать тайны сектора Возмездие.
Захлопнув шкатулку, Леонхашарт с силой сжимает ее, деревяшка скрипит под сильными пальцами, ругательство так и норовит соскочить с языка, потому что Леонхашарт не знает, что делать, и это пробуждает в нем гнев.
В наушнике раздается шелест, скрипение, отдаленный гомон, а потом — голос Анастасии: «Чтобы добиться такой синхронности передвижений нужно много заниматься. Даже жаль, что у меня такой высокий магический потенциал, придется фейерверки пускать, а я бы предпочла водить машину».
«А я думала, ты предпочитаешь водить котиков», — ехидно замечает знакомый голос.
Леонхашарт застывает в ожидании ответа.
«Не то что бы предпочитала, — легко отзывается Анастасия. — Но у котика, в отличие от машины, в комплект входят крылья и когти. Кстати, не хочешь в следующий раз на нем прокатиться? Могу за тебя попросить, если сама стесняешься».
Усмехнувшись и мысленно посочувствовав Шаакарану, Леонхашарт ставит шкатулку обратно, запирает дверцу и возвращает ключ на место. Конечно, здесь могли оставить скрытую камеру, чтобы узнать, кто явился за посланием, но Леонхашарт надеется, что этого не сделали, сделав ставку на слежку за ним самим, и его появление здесь, несмотря на столкновение с некоторыми посетителями и служащими, останется тайной для сектора Возмездие и Гатанаса Аведдина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Надежда маленькая, но она есть, и в любом случае Леонхашарту нужно было появиться здесь, чтобы убедиться в провале шпиона.
«Кажется, ты ей не нравишься», — говорит кто-то Анастасии.
«Ну что поделаешь, — отвечает она, — такова жизнь: иногда в ней появляюсь я, и не все могут с этим что-то сделать».
Леонхашарт не может с ней не согласиться.
* * *
После наблюдения за ликвидацией последствий выплеска студентов отправляют на прерванные занятия, так что я усердно зубрю демонический алфавит до звонка, оповещающего о начале ужина. Лисса, сладко позевывая, приближается ко мне. Я прикрываю карман с ящеркой страницами записей, подумывая о том, что зверюшку надо кормить, но я не знаю, чем она питается.
— Как жаль, что заклинание понимания письменности не работает. — Лисса снова зевает. — Устала просто умираю как.
Я тоже, но подхожу к библиотекарю:
— У вас есть аудиокниги с общеобразовательными лекциями об устройстве Нарака?
Весь день читавший библиотекарь отрывается от книги и смотрит на меня, как на умалишенную, но я продолжаю:
— И оборудование, чтобы ее прослушать.
— Зачем? — растерянно интересуется демон.
— Хочу узнать о мире.
— У вас будут лекции.
— Я хочу узнать сейчас.
После пятиминутного препирательства библиотекарь, осознав, что так просто от меня не отделаться, приносит два диска по обществознанию и старенький дисковый плейер с потрепанными наушниками.
— Только под роспись, — мрачно изрекает демонический хранитель знаний. — Потеряешь — заплатишь двойную цену.
Прежде, чем расписаться в формуляре, пытаюсь прочитать, что там этот демон на меня записал. Получается не слишком резво, но зато подписываюсь спокойно: ничего лишнего на меня не повесят.
Следом за мной с тем же самым вопросом подходит пухленькая Найтеллит, и демон-библиотекарь демонстративно закатывает глаза, но она так смотрит на него, что он слегка тушуется.
В коридоре Лисса подхватывает меня под руку:
— Ты ведешь себя, как настоящая ученая, — со странной интонацией произносит она. — Выведываешь информацию, анализируешь. Я этим тоже должна заниматься, а я в такой растерянности, что просто… даже… подумать не могу обо всем этом. Все еще надеюсь, что однажды проснусь в своей постели.
— У тебя просто шок, адаптация. Опомнишься и тоже начнешь все изучать.
— А у тебя нет шока, адаптации?
— У меня стресс, а в стрессе у меня пробуждается жажда деятельности и легкая форма безбашенности.
— Везет тебе, — вздыхает Лисса.
Это смотря с какой стороны посмотреть, но спорить не хочется, да и после стольких повторений горло пересохло, язык требует отдыха.
В столовой звенит посуда, общий гул разговоров смешивается с голосом диктора. Квадрокоптеры висят над тремя столами красного уголка. Провожаемые взглядами студентов, мы с Лиссой встаем в очередь, я складываю на поднос диски, наушники и плеер, чтобы не мешались, стараюсь прислушаться к новостям, но сквозь шум их не разобрать.
И только когда мы с Лиссой усаживаемся в красном уголке напротив Манакризы и Катари, я могу отчетливо различить слова прилизанного диктора новостей. Он рассказывает о небольшой демонстрации, устроенной партией «Равные возможности» перед зданием суда, в котором судят демона, поколотившего одного из их агитаторов.
— Следующая новость касается участников шоу «Найди себе пару», — сообщает диктор. — Двое его участников попали в чудовищное ДТП. В данный момент ведется расследование. Как говорит наш надежный источник, рассматривается вероятность покушения на архисоветника Леонхашарта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я удивленно приподнимаю брови: значит не мне одной движение грузовика показалась странным.
— Но не исключено, что целью был наш всемирно известный любвеобильностью лорд Шаакаран. Посмотрите на эти кадры с места аварии.
