Лейтер шарахался в пространстве вслед за "Вояром" и обеспокоенный резкой сменой курса, Атона регулярно связывался с крейсером и докладывал о сильном нагреве корпуса грузовика, но Лет лишь советовал ему быть более внимательным и не отставать.
Можно было бы снизить скорость и избежать ненужных волнений экипажа грузового корабля, но Лет хотел прийти на Гитту первым и потому торопился.
Дифферент болтался на привязи и при резких сменах курса уходил далеко в сторону, норовя стянуть за собой и крейсер, но Лету, каким-то немыслимым способом, всё же удавалось удерживать крейсер на курсе.
Конечно, если бы терминал температур был исправен, то по нагреву корпуса можно было бы судить о плотности пространства и корректировать курс заблаговременнее и точнее, но терминал не работал и Лет полагался лишь на своё чутьё и везение.
Пользоваться же анализатором пространства на такой скорости было бессмысленно, он, просто, не успевал его обрабатывать за приемлемое время и выдавал информацию о повышении плотности пылевого облака, когда Лет уже и сам понимал это. Граничный слой пылевых облаков был достаточно разряжён и практически, невидим пространственному сканеру и потому на экране вивв не отображался.
Наконец настал день, когда экран вивв долгое время оставался стабильно прозрачным и Лет понял, что туманность осталась позади. Он пробежался взглядом по экрану вивв – нигде никаких зелёных точек, кроме яркой зелёной кляксы лейтера не отображалось и где сейчас был кортеж Витора, он мог лишь догадываться. Он скорректировал курс крейсера и ткнул пальцем в клавишу связи – со вспыхнувшей передним голограммы смотрело встревоженное лицо Максима.
– Туманность позади. Курс на Афону. На вахту. Я пройдусь. – Без лишних объяснений произнёс Лет и погасив голограмму поднялся и не дожидаясь смены, направился из зала управления…
6
Дальнейший путь прошёл без приключений. Вахты исправно сменяли друг друга, ограничиваясь лишь сообщением, что всё спокойно. Лет даже Шпина научил в какой-то мере разбираться в управлении крейсером и доверяя ему своё кресло, сам отправляясь в блуждания по коридорам корабля, оттачивая своё владение психотронным полем.
Он никому не говорил о своём поле, но видимо техники сами поняли, что капитан является носителем чего-то неприятного, так при встрече с ним, в момент его блуждания по коридорам крейсера, техники испытывали сильные головные боли и дискомфорт во всем теле, будто их начинала ломать невидимая сила и потому старались во время прогулок капитана из своих кают не высовываться.
В один из дней таких блужданий, Лет, находясь в ангаре, случайно задел рукой один из механизмов техников, стоящих там. Как ему показалось, механизм был плохо закреплён и сдвинулся со своего места и повернулся так, что торчащий его острый угол стал представлять угрозу для экипажа, так как его рука вспыхнула обжигающим огнём и на ней отчётливо проявилась толстая красная полоса. Полный досады, он направился в зал управления, чтобы высказать своё негодование Шпину.
– В ангаре, один из ваших агрегатов сдвинулся. – Заговорил он громким голосом, останавливаясь рядом с креслом на котором сидел командир техников. Это недопустимо. – В голосе Лета скользнули грубые нотки. – Я даже руку…
Он выставил пораненную руку в сторону Шпина и остолбенел – та часть руки, которая ещё совсем недавно горела огнём, была, совершенно, чистой: от царапины не осталось и следа. Он несколько раз провёл второй рукой по месту возможной царапины, но кожа в том месте была совершенно гладкой. Дёрнув плечами он опустил руку.
– И всё же, пришли техников ангар. Пусть проверят крепление механизмов. – Произнёс он и повернувшись, полный недоумения, сам тоже направился в ангар.
Когда он оказался там, то техники уже возились со своими механизмами, проверяя и подтягивая их крепления. Увидев, что острый угол того механизма, который он задел поворачивается, чтобы стать безопасным, Лет шагнул к механизму.
– Один миг. – Лет положил руку на механизм.
Техники тут же прекратили работать и выпрямившись, уставились в него немыми взглядами. Ничего больше не говоря, Лет резко взмахнул рукой и острый угол механизма настолько больно продрался по ней, что Лет невольно резко вздохнул. Видимо он перестарался, так как боль сейчас была гораздо острее, чем при первом касании этого же острого угла, этим же местом руки.
Едва рука удалилась от острого угла, он тут же повернул раненое место руки в сторону лица, его брови полезли вверх – на руке была достаточно глубокая царапина яркого розового цвета, но из неё не выступило ни единой капли крови. И более того, рана светлела на глазах, быстро затягиваясь новой кожей. Дождавшись, когда она полностью исчезнет, Лет опустил руку и махнув техникам рукой, разрешая продолжить работу, направился в свою каюту капитана, чтобы попытаться осознать произошедшую с ним метаморфозу.
Выходит, что это действительно, было не какое-то помутнение моего разума, а реальные события. Углубился он в размышления, оказавшись в кресле своей каюты. Что они ещё говорили о возможностях моего носителя. Лёгкая улыбка тронула его губы. Он теперь может долго обходиться без воды и еды. Интересно, как долго? А если перестать питаться. Выдержит он до Гитты? А может ему и воздух не нужен? А какая ему нужна энергия? Любая или какая-то особенная? А для носителя и разума нужна одна и та же энергия или разные? А как часто можно покидать свой носитель? А если сейчас попробовать? Я ведь уже делал это. Никак не пойму, что для этого нужно? Просто думать, или какое-то действие? А что если сейчас…
Лет прикрыл глаза и…
Он почувствовал что-то необычное, будто он висел в пустоте. Он попытался посмотреть на себя и не увидел своего тела. Никаких предметов вокруг него не было, была лишь энергия.
А что сейчас с моим носителем? Выстроилась у него любопытная мысль. Как далеко я от него?
Он тут же почувствовал, как что-то эфемерное расползлось от него во все стороны и где-то внизу он почувствовал какое-то слабое поле. Он попытался управлять этим эфемерным нечто, оно скользнуло вдоль слабого поля. Определённо, это было какое-то энергополе, но с какими-то не совсем понятными свойствами, отличными от тех, которые окружали его со всех сторон.
А если это слабое поле и есть мой носитель и это поле, есть ничто иное, как биологическое поле живого организма? А эфемерное нечто и есть моё психотронное поле. А я могу чувствовать биение сердца своего носителя? А его дыхание?
Разум Лета двинул психотронное поле к своему носителю и тут же почувствовал, слабые пульсирующие токи.
А если эти токи, ничто иное, как токи крови? Выстроилась у него мысль. Только какие-то они очень слабые? Но если моего разума нет в носителе, то значит и питания моему мозгу требуется не в таком количестве, потому и токи слабые. Пришёл он к выводу. А что если походить по крейсеру в таком виде? Выстроилась у него следующая мысль. Как это… Разум Лета попытался разбросить своё поле по сторонам и окунулся в массу энергополей. Как определить дверь? Вокруг неё навряд ли будет много энергополей, если только поля замков.
Он выбрал направление, где энергополей было не такое обилие, как в других сторонах и принялся их анализировать. Вскоре ему удалось найти два больших энергополя, несомненно, принадлежащих запорам двери и ещё одно, небольшое, но определённо информационное, которое могло принадлежать пластинке идентификации. Поблуждав по информационному полю, разум Лета, в конце-концов, понял смысл его построения и выстроил нужную комбинацию, и тут же почувствовал, как изменились энергополя запоров.
Дверь открылась.
Понял он и выскользнул в коридор, но оказавшись в окружении больно жаливших нескольких мощных энергетических потоков, тут же вернулся в каюту.
Как бы не запутаться. Выстроилась у Лета тревожная мысль и он попытался разбросить вокруг себя психотронное поле. В какой-то степени это удалось и он тут же почувствовал внизу биополе своего оставленного носителя. Нырнув вниз, он соединился со своим носителем и открыл глаза.
– Фу-у! Ну и ну! – Лет глубоко вздохнул и поднявшись, направился в зал управления.
***
Торможение своего тандема он начал едва жёлтая звезда Афоны на экране вивв начала расползаться по сторонам, разрешаясь блёстками планет. У лейтера, жёстко связанного со своим дифферентом, торможение было более эффективным и Лет не стал задерживать его около "Вояра", а приказал Атона руководствоваться возможностями своей связки и связка лейтера с дифферентом, тут же умчалась вперёд.
В начале торможения эскорта, Витора на экране вивв не было и появился он лишь, когда "Вояр" пересёк границу планетной системы.
Губы Лета вытянулись в усмешке, когда он представил лицо Витора.
На орбите Гитты оба крейсера оказались одновременно. Витор сразу ушёл на космодром, Лет же ещё сутки успокаивал свой дифферент, пристраивая его на орбите, неподалёку от дифферента, доставленного лейтером, который кружил по одной из дальних орбит Гитты. Он не стал торопиться отцеплять свой дифферент, а связался с адмиралом Таровым.
